Юля Майн - Моё имя - Анита

— Заходи! — скомандовала Жюли.

— Зачем? Он же не работает! — воспротивилась Мари.

— Мари! Заходи!

— Ну, да ладно, если тебе так надо… — она открыла дверцу и, едва только её обе ноги коснулись пола с резиновым ковриком на нём, она полетела вниз. Падение продолжалось считанные мгновения. Девочка открыла глаза — та же самая улица, та же телефонная будка, но улица заполнена людьми, огромными магазинами в неописуемо красивых домах, свет преломляется в клубах синей дымки, которая стелется по земле, и разливается всюду.

Пересилив вопившее во всё горло чувство самосохранения, Мари вышла из будки. Спустя секунду оттуда же вышла и Жюли.

Это было странное, потрясающее ощущение: будто бы она всю жизнь была пустым сосудом, бессильным, безвольным, нечего не значащим — но теперь какая-то неведомая сила хлынула в неё бурным потоком. Это было что-то сродни опьянению и чувству пробуждения одновременно. Но Жюли, очевидно, было не до этого.

— Ну как, нравится? — самодовольно спросила она.

— Не то слово… — Мари чувствовала себя словно во сне. — Где я?

— В преисподней.

— Что-о?!? — Мари обернулась и посмотрела в весёлые серые глаза своей проводницы. — Я что, умерла?

— Сплюнь! — и она засмеялась. — Это просто так называется. Мы просто под землей.

Мари задрала голову наверх — и поняла, что да, действительно, солнца нет. Где-то за тонкими рамками ослепительного света, который, казалось, излучало здесь всё вокруг одновременно, была пугающая мгла.

— Здорово… — согласилась Мари. — А откуда свет? Мы же ведь под землёй.

— О! Закономерный вопрос. Знаешь, все, кого ты здесь сейчас видишь — белые маги, и их духовного света, более чем хватает для освещения!

— Да, ладно. Тогда они бы и светились изнутри, как радиоактивные. — Мари сложила руки на груди.

Жюли оторопела от такого скепсиса неофита.

— Ну, да, ты права. На самом деле некоторые ухищрения и пара сот непростых заклятий, которые поддерживает Ричард, делают это место таким, каким ты его видишь. Ох, да что же мы стоим! — вдруг спохватилась Жюли. — Я же ведь тебе обещала кое-что показать и кое-что приобрести.

— На какие шиши? — Мари начала раздражаться. Жюли её нервировала. Худшего проводника представить было сложно.

— Мари, ты с ума сошла? Твоих денег и не хватит? Ты хоть не забыла ещё, кто ты?

— Понятия не имею, кто я. Я просто Мария Амалия Курт…

— Я не об этом! — засмеялась Жюли. — Ты хоть знаешь, кем ты являешься в преисподней белых магов?

— Нет, с чего бы мне знать. — Её раздражения рвалось наружу, и краем глаза она отметила, что странная синяя дымка так и вилась вокруг неё. Ощущение того, что она пустой сосуд, почти пропало. И чем больший прилив сил она ощущала, тем сложнее было справиться с эмоциями.

— Мари, ты — наследница престола и Ричарда.

— То есть, Ричард — властелин этого места? — задала она, вроде, закономерный вопрос. И тем удивительнее было видеть, как Жюли замялась.

— Я думаю, чуть позже тебе объяснят.

— Нет-нет, скажи!

Эта странная женщина встала посреди дороги, помяла в руках складки юбки…

— Как бы тебе объяснить… Не всегда тот, кто находится на престоле, правит… — Она будто бы расстроилась. — Давай, не сейчас. Ты действительно со временем поймёшь, но сейчас нам пора идти.

— Куда?

— В резиденцию королевы.

Буквально через десять минут Мари и Жюли стояли перед воротами огромного белокаменного дворца с серебряными шпилями.

— Какая красота… — прошептала Мари.

— Мда… Недурно, — ответила Жюли с завистью.

Мари ничего не ответила и лишь поспешила ко входу, поражённо оглядываясь по сторонам. Если бы ей кто-то сказал сейчас, что она под землёй, куда глубже, чем метро или подземные парковки, глубже многих шахт, она бы не поверила. Свет разливался, словно солнце перестало быть в одной точке, и разлилось по небу, обрамляя его. Люди вокруг казались красивее, камни мягче, а трава зеленее. И при этом всё было реальным.

Мария улыбнулась сама себе твёрдо прошла по дороге, в конце которой, у входа в резиденцию, стояли лакеи в тёмно-зелёных ливреях с серебряными галунами. Они отворили огромные двери из светлого дерева с серебряными ручками. Мари сделала несколько шагов и остановилась не в силах продолжать свой путь — так поражена она была великолепием. Серебряные узоры то растворялись, то вновь проявлялись на белой лакированной мебели и стенах. Две огромные лестницы по бокам с белоснежным пушистым ковром вели наверх и были настолько высоки, что, казалось, упираются в самое небо.

— Думаю, ты не скоро привыкнешь к такой роскоши… — протянула Жюли, оглядываясь с явной завистью.

— Отчего же? Я уже привыкла! Словно впервые дома оказалась… Конечно, я люблю наш коттедж на Уэйт-стрит, — начала она шёпотом оправдываться, — да вот только там размах не тот.

Раздвинулись двойные двери меж лестниц напротив девушек, и оттуда вышла невысокая светловолосая женщина в богато украшенном платье с широкой юбкой. Рядом с ней проскользнул высокий сухопарый старик в тёмно-коричневом сюртуке, чёрных чулках, тупоносых туфлях с серебряными пряжками и в высоком завитом и напудренном чёрном парике. Он держал в руках что-то вроде трости с большим серебряным набалдашником, который для Мари с неожиданным стуком ударился о мраморный пол.

— Королева Амалия! — торжественно провозгласил он и с пафосом поклонился. Было видно, что он делал это тысячи раз в своей жизни, а ещё видно было, что он хотел, чтобы это перед ним отворяли двери и торжественно провозглашали его имя.

Женщина сделала несколько шагов по направлению к пришедшим, и Мари смогла чуть лучше разглядеть её. Она могла бы быть красавицей, если бы не выражение усталости от безделья на её лице, не потухшие глаза, которые, казалось, давно уже лишились жизни. Девочке внезапно стало не по себе: её показалось, что если этой женщине закрыть глаза — то её невозможно будет отличить от мертвеца.

— Здравствуй, Мария Амалия. Ты здесь лишь потому, что этого захотел мой советник, Ричард. По его словам, ты обладаешь невероятными способностями…

— Всё, что я умею — это только двигать предметы на расстоянии, — перебила королеву, разведя руками Мари. — Вы, наверное, ошиблись…

Королева Амалия хмыкнула:

— Что я могу сказать, милочка: во-первых, у нас беда с этикетом, а во-вторых, сроки твоего обучения были настолько малы, а результаты настолько впечатляющими, что не стоит делать скоропалительных выводов.

— Какое обучение?… — Опешила Мари.

— С тобой общались какие-то десять минут по таччилду — и книги стали двигаться. Неужели ты считаешь это нормой? — Спросила королева.

— Ну что ж, видимо, не мне об этом судить, — попыталась улыбнуться Мари, но улыбаться этой женщине ей почему-то совершенно не хотелось. — А можно у вас спросить, пользуясь случаем?