Татьяна Абалова - На углу Пскопской и Йеллопуху

Макар сел на стул, по которому похлопал широкой ладонью гном. Тут же перед студентом появилась тарелка, которую принесла Петра. Девушка ловко свернула блины, уложив их рядком, и придвинула вазочку с клубничным вареньем. Макар поднял на нее глаза.

— Спасибо, Петра! — Макару после всего, что он услышал о судьбе попаданки, хотелось ее поддержать. И пусть он совсем не любил клубничное варенье, все же полил им блины. — М-м-м, вкусно. Сама пекла?

Петра быстро кивнула, и на ее щеках заиграл румянец смущения.

Мурила, сидящая напротив, протянула Макару граненый стакан в кружевном подстаканнике, наполненный ароматным чаем.

— А я люблю пить чай из блюдца и вприкуску, — гном положил на язык кусочек сахара и шумно отхлебнул из блюдца, которое держал на четырех растопыренных пальцах. — Так кипяток быстрее остывает.

— Этому нас первые Пскопские научили, — Крошка Пиу ложечкой мешала чай с молоком. — И самовар мы у них прикупили. Зачем он им на Йеллопухской стороне?

— Туда ушли?

— Да. Лучшей доли искать. Тогда на Руси жизнь и гроша ломанного не стоила, вот мы и подобрали им более-менее подходящий мир. Они потом на соприкосновение не раз приходили.

— Наверное, ностальгия по родной сторонке мучила, — Гугл вытер вспотевший лоб клетчатым платком. — Но против правил не попрешь.

— Мы их чайком с их же самовара угощали, о житье говорили, песни русские вместе пели, — Пиу откусила пирожок и печально вздохнула. — И вместе плакали. Хорошие дяденьки были. Лошадку мне смастерили. Она до сих пор целая, правда, скрипит, когда я на ней качаюсь.

Послышался камнепад и Макар, наклонившись вперед, заметил, что в конце стола скалой возвышается Бугер. Студент кивнул ему в знак приветствия.

— Ты чего? — удивился гном. — Бугер же спиной стоит. Он нам демонстрирует свои наколки. Смотри, там и Пскопские отметились.

И действительно, приглядевшись, Макар заметил корявую надпись «Здесь был Вася». Чуть ниже красовалось сердце, пронзенное стрелой и арифметическое выражение, А+В=Л, содержащее лишь одну известную Макару букву. Под второй, видимо, подразумевался тот самый Вася.

— Это, Макар-Капец, ритуал у нас такой, — Пиу аккуратно собрала с передника крошки и стряхнула их на салфетку. — Если кто из наших влюбится в Йеллопухца и решит уйти с ним, то Бугер позволяет на себе выцарапать надпись. Влюбленные верят, что после этого обязательно будут счастливы.

Рассматривая сидящих за столом, Макар остановил взгляд на девушке, в которой признал возвращенную Надежду. Выглядела она чуть лучше, чем вчера. Во всяком случае, уже не была лохматой и чумазой, но лицо хранило следы пролитых слез: глаза покраснели, нос припух. Надя так и не притронулась к еде, лишь крутила в тонких пальцах чайную ложечку, задумчиво уставившись в одну точку.

Макар вспомнил мыслеграмму, где Надежда целовалась с мужчиной в мантии. Сейчас перед ним сидела совсем иная женщина: та полыхала огнем любви, а эта была задутой свечой.

— Надюша, выпей хотя бы чай. Он уже остыл, — прекрасный голос Мурилы выдернул новенькую из того мира, где она пропадала. Надежда растерянно подняла глаза и взяла протянутую чашку. Пригубила ее, сделала пару глотков и отставила. И опять ложечка завертелась в пальцах, выдавая навязчивые думы хозяйки.

Гном что-то говорил, пихал плечом Макара, но тот не слышал. Для него вселенная сошлась в одной точке.

Новенькая не была красавицей — в толпе на такую сразу внимание не обратишь. Но какие у нее оказались замечательные глаза! Пусть сейчас ресницы слиплись от набегающих слез, веки покраснели, но это только подчеркивало изумительный темно-серый цвет и хрустальную ясность глаз.

— Да, жалко девчонку, — вздохнул гном, и Макар, наконец, очнулся. — Напрасно страдает бедняга. И ничего поделать нельзя. Ректор Эльфийской магической академии никогда не узнает, куда делась его любимая студентка. А эти заразы уж постараются, чтобы он забыл о попаданке.

— А может, он придет за ней на Заставу? — Макар вспомнил Окси, которая ждала появления своего рогатика. — В следующее соприкосновение.

— Не в интересах соперниц дорожку ректору указывать, — гном внимательно посмотрел на застывшую в своем горе девушку. — Да и с этим княжеством соприкосновения весьма редки. Полгода ждать придется. А за это время всякое произойти может. Так что нашей Надежде лучше не тешить себя надеждой.

— Я бы такую и год подождал, — задумавшись, вслух произнес Макар. Гугл сделал вид, что ничего не услышал, хотя его глаза озорно сверкнули.

— Бугер, а у тебя на спине найдется местечко для еще одной любовной формулы? Вдруг и мне посчастливится?

Валун с грохотом повернулся другой стороной, на ней раскрылась тонкая щель, и послышался рокот, отдаленно похожий на смех.

— На груди, говоришь, места навалом? — понял гном. — Ты, Бугер, грудь-то побереги. Она хоть и широкая, но нашим только подставь, всякие похабные словечки напишут. Забей для меня кусок в пару ладоней. Очень прошу.

Надя низко опустила голову и на скатерть упала крупная слеза. Брови на лице гнома сошлись в одну линию.

— Так, девоньки! — скомандовал он, поймав за руку Петру, которая тянулась, чтобы забрать грязную тарелку. — Сводите-ка новеньких в наш сад. Там сейчас птички чирикают, солнышко припекает, цветы медом пахнут. А посуду другие соберут. Вон, Окси, например.

— Я не могу, у меня лак еще не высох! — Появившаяся в кафе Окси демонстративно подула на накрашенные под цвет красной помады ногти. — Я лучше тоже птичек послушаю.

— Стоять! — Гном успел схватить ее за край юбки. — Выбирай: сейчас моешь посуду или вечером прислуживаешь вервульфам.

Окси поморщилась, но направилась на кухню с подносом грязных тарелок, который ей тут же сунули в руки.

— А что не так с вервульфами? — спросил Макар, следуя за Петрой, на ходу снимающей с себя фартук.

— Все так. Хорошие ребята. Они приходят поиграть в футбол с Пскопскими. Просто Окси им однажды нахамила — заявила, что от них псиной пахнет. А вервульфы сравнения с собаками не прощают. Их насилу Сапфир отогнал, когда они Окси покусать грозились. Весь бар перебили.

У выхода из кафе к ним присоединились Мурила с безучастной Надеждой.

— С Оксаной рядом и так непросто жить, а если бы она еще оборотнем стала? — приятный голос Мурилы буквально обволакивал. — С собой бы ее вервульфы не взяли, у них трепетные отношения с парами — любовь раз и навсегда, а Заставе пришлось бы новообращенную на цепь посадить.

— Когда Окси объяснили, чем она рисковала, то она поклялась и на шаг к оборотням не приближаться.

— А у повара появился строгий ошейник, — Глаза Мурилы потеплели, и Макар понял, что она улыбается. — Гугл чуть что грозится ее в Вервульфию отправить, а Оксана боится.