Татьяна Абалова - На углу Пскопской и Йеллопуху

— Что-то я не поняла? — Окси сморщила лоб, изображая тем активный мыслительный процесс.

— Чего тут непонятного? Эх, Оксана, Оксана. Давно надо было догадаться, что у нас на Пределе есть свой вершитель судеб. Подумай хорошенько, кто здесь может и покарать, и помиловать?

— Подожди-подожди! — Оксана прикусила ноготок, в задумчивости гладя, как метаморф по очереди обнимает и расцеловывает в обе щеки девушек, не пропустив и Надежду, которая прыснула от смеха и попыталась отбиться. В этот момент она тоже выглядела прехорошенькой — Мурила одела ей на голову венок из маков. — Выходит, зря я хамила Хочь-Убею? Это он такой силищей обладает? Ну да, ну да! Точно он! Сам личины, как перчатки меняет, почему бы и другим мордашки на досуге не подправить?

Метаморф, почувствовав, что говорят о нем, обернулся. Окси тут же призывно ему улыбнулась и кокетливо поправила падающий на глаза локон. Хочь сплюнул.

— Ой, а может это ты, Крошечка-хаврошечка? — блондинка протянула руку, чтобы погладить девочку по голове, но та, увидев ярко красные длинные ногти, ловко увернулась.

— Не-а, Оксанка — мимо попаданка, холодно!

Макар видел, как Окси подозвала к себе Крошку Пиу, поэтому держался неподалеку, переживая за малышку. От взбалмошной девицы можно было ожидать чего угодно. Он слышал большую часть их разговора, поэтому сразу сообразил, о ком идет речь. Только ночная гостья могла сотворить чудо с подругами. Макар дотронулся до татуировки, которая болела уже не так сильно.

«Но почему Крошка уверена, что Окси догадается, кто помог девушкам? Неужели и она знакома с таинственной обитательницей Заставы?» — Макар так и не вспомнил имя обнаженной женщины.

— А может Исида? Ведьма все-таки, — продолжила гадать Окси, увидев идущую через поле Сиду. Ее белые легкие одежды трепал ветер, и она только и успевала, что подхватывать улетающий шарф. — Если она, то не видать мне чуда. Баба Яга.

— Оксанка — вместо мозгов баранка, напрягись! Вспомни, что с тобой случилось, когда ты выпила всю гоблинскую настойку и начала приставать к Хочу?

«Она точно женщина Хоча! — Макар поправил сползающую «Книгу Судеб», которую так и держал подмышкой. — Только с ней я еще не знаком!»

— Ну, помню. Я проблевалась.

— О, боги! Подсказываю: кто спустил твою комнату в подвал? — чуть ли не по слогам произнесла Пиу.

— Застава, что ли? — Окси недоверчиво посмотрела на выдохнувшую с облегчением Крошку. — Этим она меня сильно унизила, гадюка!

— Мэя! — вдруг вспомнил имя женщины Макар.

— А ты откуда знаешь, как зовут нашу Заставу? — Крошка повернула голову к студенту.

— Она сама сказала…

И тут до него дошло, что Застава вовсе не какая-то магическая сущность, которая из ничего выращивает комнаты, ставит запреты и нуждается в притоке магии. Мэя — женщина, которая любит и ревнует, плачет и раздает пощечины, испытывает страх и наслаждение от секса. Она волшебница, одним мановением руки наносящая татуировку и погружающая в целительный сон. Это Мэя исправила ошибку бездушного туманного божества, обидевшего ее подопечных. Как Окси заслужила быть низвергнутой в подвал, так и Мурила с Петрой заслужили уважение Заставы, показав, что ценят дружбу и преданность больше красоты.

— Где ты встречался с Мэей? — пальцы Хоча больно вцепились в плечо.

«Еще один ревнивец!» — мелькнуло в голове у Макара.

— Она приходила ко мне, когда я мучился от неизвестности, соврал бес или нет.

— А! — быстро успокоился Хочь. — Она это может. Сердобольная.

— Застава — женщина? А почему я ее никогда не видела? Говорите, где ее найти, мне нужно срочно с ней побеседовать. Как женщина с женщиной.

— Капец, включай обратный ход времени, — Крошка Пиу дернула Макара за штаны и многозначительно посмотрела.

— Давай, прочисти Окси мозги, — Хочь в ожидании отката сложил руки на груди. Его усы уныло висели, что говорило о недовольстве метаморфа. — Не надо ей знать, кто такая Застава. Это вообще-то тайна.

— Эй, эй! Вы что собрались делать? — возмутилась Окси, переводя взгляд с одного на другого. — Только подойдите, я закричу!

***

— О, боги! Подсказываю: кто спустил твою комнату в подвал? — чуть ли не по слогам произнесла Пиу.

— Застава что ли? Этим она меня сильно унизила, гадюка!

— Как раз поэтому, Оксанка — злая чужестранка, тебе никогда не быть красавицей! — Крошка Пиу сморщила носик и резко развернулась, посчитав разговор оконченным

— Да больно надо! — крикнула ей в спину Окси. — У меня и без того очередь из принцев! Рогатик ждет — не дождется, когда случится соприкосновение с нашей Заставой, а завтра еще и Аравай-аба в ногах будет валяться.

И опять Макар заметил, что присоединившаяся к компании Исида внимательно посмотрела на Окси, которая с видом уф-как-мне-все-надоело направилась прочь.

Отмерив Муриле и Петре свою долю восхищения, Исида все же поинтересовалась, почему пограничники начисто забыли о своих обязанностях.

— Сегодня состоится аукцион драгоценных камней Сотбис, и к нам непременно пожалуют гномы. Они такие события ни в одном мире не пропускают. Я зашла на кухню, думая, что там вовсю кипит работа, но не нашла ни души. Оказывается, вместо того, чтобы заняться делом, вы решили побегать по маковым полям, — она с укором взглянула на Гугла

— Мы не просто так по полям бегаем, — промурлыкал Бай-юрн, встав на защиту друга. — Мы Петру поддерживаем.

— Она решила, что Мурочка топиться пошла, — добавил ясности Гугл.

— Ой, Петра, прости, я не подумала, — Мурила прижала руку ко рту. К ее новому виду Макар никак не мог привыкнуть, и лишь лучистые глаза и волшебный голос подсказывали, что перед ним стоит старая знакомая.

— Почему ты меня не разбудила? — обиженно спросила Петра.

— Все не так просто, — замялась Мурила. — Я слышала, как ты всхлипываешь во сне, переживая мою неудачу. И мне стало стыдно, что я столько лет трусливо пряталась под джабом, боясь показать себя истинную. Да, я лелеяла надежду, что стану красивой и гордо скину ненавистную черную тряпку. А что теперь? Продолжать прятаться? Но кроме меня на Заставе никто не скрывает свою внешность, каким бы странным он не казался. Я знаю, мы все разные, и ценим друг друга вовсе не за красоту. Вот, к примеру, кому-то наш Бугер может показаться бесформенным валуном, а по мне он самый верный и заботливый друг, и я люблю его не меньше, чем Гугла или Бай-юрна. Поэтому я решила выйти из комнаты без джаба. Одна. Чтобы не струсить и не спрятаться за твоей спиной.

— Ты еще не знала, что изменилась? — выдохнула Петра.

— Нет. Сняла джаб у самого порога и зажмурилась, чтобы не видеть вашей реакции. Я боялась, что вы не сможете скрыть отвращение, пока не возьмете себя в руки. Стояла бесконечно долго, но ничего кроме храпа и сопения не услышала. Тогда я открыла глаза. Вы все спали. Я все-таки струсила и вернулась, чтобы надеть джаб. Но когда протянула руку, то увидела, что она стала прекрасной. Буря нахлынувших чувств заставила бежать. В себя я пришла только в саду. Мне никогда не приходилось снимать накидку, и я не подозревала, как приятен ветер, треплющий волосы, как солнечные лучи ласкают кожу, как хорошо идти без путающейся между ногами длинной юбки. Прости меня, Петра. Простите и вы, друзья, что заставила вас волноваться!