Анна Сойтту - Сегодня я умру

Уселась на стул и крылья послушно сложились за спиной. Оказалось, что просто нужно перестать думать — всё сразу становится простым и понятным. Мы же не думаем как поднимается рука или нога и не приказываем им. Просто нервный импульс за доли секунды проходит от мозга к конечностям и мы двигаемся. Так и с крыльями. При ходьбе они лишь слегка шевелятся, помогая телу удерживать равновесие, а в покое — складываются за спиной, кончиками перьев касаясь земли. Большие, красивые. Как выяснилось, летать на них я тоже в состоянии.

В тот момент мне так хотелось убраться подальше от города эльфов, от Дорханиэля, что мозг послал нужные сигналы и крылья распахнулись, поднимая меня вверх. А вот потом включился разум и чувство паники. Я лечу! Мамочки! Затем

— "привет, земля!'', жуткая боль, пронзающая позвоночник, и испуганные синие глаза напротив.

От воспоминаний отвлекла опустившаяся перед моим носом глиняная кружка с напитком.

— А теперь поговорим, — от веселья на лице библиотекаря не осталось ни следа. — Дор, ты тоже садись к столу. Хватит уже над моим подоконником издеваться, он не для сидения предназначен.

Дорханиэль молча присоединился к нам и взял свою кружку с дымящимся отваром.

— Тёмный Оплот, — Вирдан сделал глоток тёплой жидкости и продолжил. — Это место существует не так уж и давно. Всего пару тысячелетий.

Истерический смешок непроизвольно выскочил у меня из груди. Совсем недавно! Дорханиэль слегка изогнул свою бровь, окинув меня удивлённым взглядом, а книжник продолжил как ни в чём ни бывало.

— Наш народ имеет власть над магией и управляет ею, но одному из нас однажды захотелось большего. И среди эльфов есть место злости, зависти, лицемерию. Наши чувства скрыты от других рас, а зачастую и от себе подобных. Поэтому многие считают нас просто высокомерными зазнайками-долгожителями. Может, оно и так. Проклятье долгой жизни — скука, а от неё пойдёшь на любые поступки, чтобы развеяться и не постареть слишком быстро.

Габриэль был старшим сыном Владыки Восточного Леса — Инайриэля. Однажды ему надоело быть в тени отца и Габриэль захотел власти, полной и безграничной, над всем Ниолитом. От рождения сильный маг, он захотел сравняться с Творцами и начал с того, что решил убить своего отца. Но его идеи понесли поражение и несостоявшегося убийцу изгнали из эльфийских земель.

Несколько лет Габриэль скитался по чужим землям и пытался подговорить другие народы пойти войной на земли своего отца, но жившие в мире много столетий, не пошли на поводу у опального принца. Только тролли, жившие в предгорных районах, в скудных на растительность землях, склонили голову и присягнули на верность потерявшему имя эльфу, ставшему Тёмным магом.

Дорханиэль

Лариса с жадным вниманием слушала рассказ Вирдана, подчас забывая как дышать, да и отвар её давно остыл. Книжник умел рассказывать: возможно, сказывалось постоянное просиживание за хрониками или просто опыт долгой жизни.

Вся эта история случилась задолго до моего рождения и в то время уже не обсуждалась, а имя принца Восточного Леса было предано забвению. Его знали только жившие до рождения Габриэля и пограничные стражи как и я.

Тёмные прислужники были частыми гостями в наших краях и постоянные стычки с ними вошли уже в привычку. Каждый день, обходя границы Леса, мы ожидали нападения. Раньше они случались почти каждый день, но не теперь. Иногда складывалось ощущение, что тролли приходили скорее по старой привычке, чем с желанием захватить нас. Но не в последний месяц до появления Ларисы и её Габриэля. Мне не давало покоя чувство, что они ждали их. Ждали и искали, но зачем? И почему, заполучив мужчину, они больше не тревожили нас?

— Много лет тролли ведут войну с другими королевствами. — не обращая внимания на то, что я отвлёкся, Вирдан продолжал свой рассказ. — Тёмная магия вспыхивала то здесь, то там, пока несколько лет назад в одном из боёв Владыка Инайриэль не запечатал силу магии своего сына. Никто не знает, что точно он сделал, но Габриэль укрылся в Тёмном Оплоте и с тех пор о нём не было слышно, только его прислужники время от времени продолжают атаковать чужие границы. Временами они похищают кого-то, несколько раз собирали спасательные отряды, но Оплот неприступен. Вокруг его стен клубится чёрная ночь и подобравшийся слишком близко падает замертво, а его тело поглощает тьма. Туда не пробраться, а твоему другу оттуда не вырваться ни при каких обстоятельствах. Только если Тёмный маг отпустит его сам.

Вирдан развёл руками в ответ на задумчивый взгляд крылатой девушки и, кряхтя, поднялся из-за стола. Когда он успел так постареть? Ещё совсем недавно он гонял меня, ещё мальчишку, прутом по всей библиотеке за отлынивание от чтения Хроник и вот уже еле двигается между стеллажей, слегка ссутулившись и временами опираясь ладонью о поясницу.

— Дор, — отвлекла от наблюдения за старым другом Лариса. — Почему вокруг Оплота работает защита, если ваш Габриэль лишён своей силы? Или вы только думаете, что всё на месте? Туда ходили, чтобы проверить?

Внимательный и серьёзный взгляд требовал только правды, показалось, что она сразу почувствует, если решу обмануть.

— На земли троллей были отправлены два отряда сразу после поражения Тёмного мага. Они не вернулись.

— А вы уверены, что они дошли до туда? Возможно, что-то случилось ещё на подходе к Оплоту?

Умеет задавать правильные вопросы. Чувство невольного уважения коснулось души.

— Владыки не рискнули проверять. Потерять два десятка лучших бойцов — слишком высокая цена для долгоживущей расы, чьи дети рождаются слишком редко.

— Понятно, — мне совсем не понравился её тихий голос и задумчивое выражение лица. — Лариса, даже думать не смей об этом!

Ответом мне был невинный взгляд и не менее невинная улыбка.

— Вот, — вернувшийся Вирдан опустил на стол перед нами одну из книг и подвинул её к Ларисе поближе. — Можешь взять с собой. Здесь Хроники о правлении Инайриэля.

Друг повернулся ко мне и поманил за собой в сторону.

— Смотри за ней, как бы не сбежала проверять. Здесь только у неё есть крылья.

— Присмотрю.

— И ещё, — тихо проговорил друг. — Взял бы ты её в свой дом. Варнайлиэль был здесь утром и спрашивал о ней. Мало ли… Уж лучше сплетни недовольных и замшелых стариканов вроде меня, чем она будет одна в своём доме. Неспокойно мне, Владыка что-то задумал и зачем-то она ему нужна.

Мы оба повернулись к застывшей в обнимку с книгой, со счастливой улыбкой на губах, Ларисе. Может, займётся Хрониками и мысли дурные в голову лезть перестанут?

Лариса

Всю дорогу обратно Дорханиэль буквально тащил меня следом. Я клещом после спячки вцепилась в выданную Вирданом книгу и не могла удержаться от того, чтобы не скользить пальцами по красивому переплёту. Обложка обита мягчайшим бордовым бархатом, затянутые в изящно вырезанную кожу корешок и уголки. Хрупкая тиснёная вязь жмётся к бархату серебристым буквенным узором. Мой внутренний эстет млел от удовольствия и наслаждался добытым экземпляром.