Евгений Красницкий - Отрок. Богам – божье, людям – людское

Мишка недослушал – от полыхнувшего ощущения опасности отступила даже мозжащая боль в левой руке. Сразу же вспомнилась сцена в Отишии, когда напарник Дорофея Митяй потянулся за копьем, готовый схватиться из-за добычи даже с ратнинцами. Тогда рядом был Немой, а сейчас никого, тогда кругом были свои, а сейчас… Да еще и сами погостные ратники «без руля и без ветрил» – один десятник убит, другой серьезно ранен.

«Неужели в своих стрелять придется? А что делать, если эти жлобы совсем обнаглеют? Торгаши, туды их… мы для них сопляки, таких при дележе добычи обнести – „дело чести“, иначе себя уважать перестанут. Жизнью в торговом месте воспитаны… как менты при рынке. Что делать? Стерпеть, дождаться деда и требовать справедливости? А что пацаны подумают? Да даже если и не подумают ничего такого… Это жлобье, считай, дважды свой погост просрало, из-за этого трое пацанов… а теперь… Вот уж хрен! Только самострелов наших боитесь, а так за людей не считаете? Ну, будут вам самострелы!»

– Яков! Быстро свой десяток на крыши и заборола! Петра и Серапиона с собой возьми! Постарайся не убивать и не калечить, только напугать… но если закрутится, а я командовать не смогу, сам решай!

– Так… свои же… – нерешительно попытался возразить Яков.

– Это они в бою своими были, а сейчас в них торгашество взыграло, а десятников нет… забыл, как взрослые ратники к нам относятся? Исполнять!!!

– Слушаюсь, господин сотник!

Мишка проводил глазами разведчиков и приданных им двух лучших своих стрелков и удовлетворенно кивнул.

«Нет, стрелять в своих, какими бы они ни были, конечно, не дело… однако конфликты из-за дележа добычи не должны быть ЗДЕСЬ чем-то необыкновенным, наверняка, время от времени случаются. Так что чего-то экстраординарного в этом не увидят… Попробуем все же обойтись без кровопролития».

– Степан, Андрей, глядите, чтобы ваши ребята не разбредались, мало ли…

Договорить Мишка не успел – над усадьбой боярина Федора разнесся крик:

– Наших бьют!!!

Орал погостный ратник, выскочивший из ворот склада – какой-то весь тощий, нескладный, в кольчуге не по комплекции, распояской, да к тому же еще и оттопыривающейся на животе, словно там что-то спрятано. Он снова раззявил рот и даже уже начал повторять призыв «Наших бьют», но вслед ему из склада вылетел помятый шлем (похоже, его же собственный) и крепенько приложил его по загривку. Крикун бухнулся на четвереньки и возопил:

– Люди!!! Да что ж это делается?!! Сопляки ратников…

Крик оборвался – следом за крикуном из склада выскочили отроки Никита и Марк. Никита с размаху двинул крикуна сапогом по ребрам, а Марк завертел головой, разыскивая взглядом Мишку. Шлема на Никите тоже не было, из носа текла кровь, а левая сторона лица, прямо на глазах, заплывала синяком.

– Бей недоносков!!! – заблажил кто-то, невидимый Мишке.

Погостные ратники, поначалу замершие, сунулись было в сторону Никиты и Марка, но переднему прямо под ноги врезался самострельный болт так, что тот от неожиданности отпрыгнул назад, а еще двоим болты звонко щелкнули по макушкам шлемов и ушли в рикошет. Кто-то вскрикнул, видимо, поймав срикошетивший болт, и все дружно завертели головами, глядя на стоящих на крышах разведчиков Якова.

– Стоять, козлодуи!!! Всех перебьем на хрен!!! – заорал что было мочи Мишка.

– А ну, не трожь лук!!! – донесся откуда-то сверху голос Якова.

Затем послышался щелчок выстрела и сразу за ним треск разламываемого колчана и невнятное ругательство кого-то из погостных ратников. Судя по голосу, тот же ратник, что призывал бить недоносков, начал орать что-то типа: «Да чего вы смотрите…», но самострельный болт рванул его за бороду и, кажется, задел оперением по лицу, потому что ратник шлепнулся задом на землю и схватился рукой за подбородок.

«Ну? Подействовало, или убивать придется?»

– Тиха-а!!! – раздался из задних рядов голос Мишкиного знакомца Дорофея. – Правда, перебьют! Я вам про Бешеного Лиса рассказывал!

«О как! Даже и кличку знает. Видать, впечатления были сильные. Это нам на руку!»

– Михайла!!! – продолжал надрываться Дорофей. – Пусть не стреляют, я подойду, поговорим!!!

– Ну, подходи, поговорим.

Мишка так и не поднялся с чурбака, на котором сидел, а сейчас еще и принял «начальственную» позу Корнея – уперся правой рукой в бедро и отставил локоть в сторону. Дорофей уже почти дошел, когда наверху опять щелкнул самострел и за спинами передних ратников кто-то взвыл дурным голосом:

– У-юй-юй-юй!..

За что разведчики решили наказать пострадавшего, Мишка так и не понял, но им с крыши было виднее. Дорофей при звуке выстрела остановился и испуганно втянул голову в плечи, но поняв, что стреляли не в него, обернулся и снова заорал:

– Не дергайтесь, дурни!!! Потерпите, сейчас разберемся!!! Михайла… господин сотник, ты бы хоть объяснил, в чем дело, а то сразу стрелять… Чего случилось-то?

– А чего ты меня спрашиваешь? Ты вот у него спроси.

Мишка кивнул на корявого крикуна, который так еще и не поднялся с четверенек.

– Э-э, да это Семка-Клещ! С него и раньше-то спросу путного не было, – Дорофей пренебрежительно махнул рукой, – а сейчас и вообще… сам видишь.

– Кондратий ногу сломал, Парфен убит… – Мишка напрягал голос, чтобы слышно было всем, – ну, и с кем теперь разговаривать?

– А давай со мной! – Дорофей приосанился и расправил усы. – Я на погосте хозяин не из последних… не боярин, конечно, но и… в общем, прислушиваются ко мне, даже и Федор Алексеич, бывает.

«Очень показательный момент, сэр Майкл. Обратите внимание: он себя не воином называет, а хозяином, и это в такой-то обстановке! В Отишии, кстати сказать, он себя тоже не воином, а хозяином-куркулем показал. И намекает на уважение к себе именно как к хозяину. Очень красноречивая оговорка, недаром лорд Корней погостных за воинов не держит».

– Ну, что ж, на бесптичье и жопа соловей.

Кто-то из отроков хихикнул, и Мишка с трудом удержался, чтобы зло не глянуть в его сторону. Дорофей не обиделся, даже слегка улыбнулся и кивнул.

– Так что ж случилось-то, Мих… господин сотник? Меж своими-то…

– Младший урядник Никита! – гаркнул Мишка. – Доложить о происшествии!

– Воровство, господин сотник! – Никита, видимо машинально, утерся и замолк, удивленно глядя на вымазанную кровью ладонь.

Марк не стал дожидаться продолжения доклада, а дернув за волосы, опрокинул Клеща на спину и выдернул из-под его кольчуги сверток какой-то яркой ткани.

– Вот! – отрок поднял ткань над головой. – Украл, а когда Никита его остановить хотел, кровь ему пустил!

– Вот скотина! – с чувством прокомментировал Дорофей. – Ну, мы тебя поучим, пожалеешь, что на белый свет родился…