Владимир Свержин - Крона огня

— И шо это нам дает? — заинтересовался Лис.

— Примитивные культуры, — пустился в пояснения молодой ученый , — обладают лишь зачатками абстрактного мышления, и фантазии их крайне незатейливы. Мы знаем, что хаммари меньше драконов, именно это можно видеть на фреске.

— Но ведь рисовали не абары, — вставила Женя.

— Вероятно, так. Но рисунок явно сакральный, и потому абары не допустили бы искажений. Стало быть, можно предположить, — все также задумчиво продолжил Бастиан , — что некто, стоящий на драконах, имеет такое же соотношение с ними, как они, хаммари, с людьми.

— Разумно, — согласился Лис . — Карел, опиши-ка подробнее этого индивидуума, использующего драконов вместо лыж.

— Да что там описывать: длинная борода в завитушках, глаза навыкате, нос плоский, азиатского типа, одет во что-то вроде кольчуги…

— Кольчуги или чешуйчатой брони? — уточнил Ла Валетт.

— Чешуйчатой брони, — после недолгой задумчивости согласился сэр Жант . — Ты откуда знаешь?

— Догадываюсь. А на голове у него нечто вроде шлема, похожего на рыбью голову?

— Снова в точку.

— Похоже, я знаю, кто это.

— Ну-ка, ну-ка.

— Эйа, по-другому Энки — древний бог Месопотамии. По мнению шумеров, он был отчасти человек, отчасти рыба, вернее, речное чудище.

— Совсем как папаша Меровеев, — констатировал Сергей . — Только здесь чудище было морское.

— Ну да, так и есть. Этот бог создал людей из глины, научил их ремеслам и какое-то время был господином земли, но потом и, между прочим, без особого желания уступил это место своему брату Энлилю. А сам перебрался в мир подземный. Или… — магистр Сорбонны на мгновение задумался, — может, не совсем подземный… Занятно… похоже, я догадываюсь, в чем дело.

Стражники у дверей мадам Гизеллы старались не видеть ничего, что прямо не касалось их службы. Люди здесь ходили знатные, могущественные, не дай бог заполучить такого себе в недруги. Потому сейчас они смотрели вдаль, усиленно стараясь не замечать жену великого казначея и ее элегантного собеседника.

— Мэтр Бастиан, мэтр Бастиан, вы о чем-то задумались? Вы обещали помочь мне. — Дама Брунгильда выжидательно глядела на менестреля, точно надеясь увидеть, как тот выхватит из рукава волшебную палочку, взмахнет, и мадам Гизелла, радостно выскочив из своих апартаментов, кинется ей на шею.

— Так и есть, сударыня, — куртуазно склонил голову Ла Валетт, искоса глядя на стражников у дверей государыни, прикидывая, насколько тихо стоит говорить. — Я готов поклясться, что мадам Гизелла и Ойген будут по-прежнему расположены к вам, если вы поведете себя должным образом.

Брунгильда поджала губы, подозрительно поглядела на вдохновенного певца.

— Не забывайте, я замужем.

— Не мне судить, насколько это хорошо, — все так же вкрадчиво промурлыкал галантный трубадур, — но может статься, что нам всем это только на руку.

— Вот даже как? — насторожилась знатная дама. Конечно, в ее обстоятельствах не приходится грезить о женском счастье, но унаследованная от предков хватка прирожденной хищницы неизменно давала о себе знать. Когда нужно было действовать, а не томно опускать глазки, она демонстрировала отменную сообразительность и скорость реакции.

Когда б не годы, проведенные в склепе, Брунгильда несомненно предназначалась бы в жены вельможе, брак с которым должен был бы укрепить положение геристальского дома. Однако этого не произошло. Бракосочетание стало для нее не только неожиданным и неприятным, но и просто оскорбительным. Одно дело какой-нибудь принцепс, дукс, на худой конец могущественный барон, тут хоть понятно, зачем жизнь свою губишь, хоть потомки займут высокое положение. Но ремесленник, пусть даже и сказочно богатый, — нет, от этого замужества вообще никакого толку. Теперь же, когда выяснилось, что хотя бы косвенно, но этот брак послужил охлаждению ее отношений с государыней, тлевшая в душе неприязнь к мужу вспыхнула ярким пламенем, будто уголья, раздутые ветром.

— Чего же вы хотите? — понижая голос до шепота, произнесла она.

— Лишь того, что пойдет на пользу всем нам.

— А если точнее?

— Насколько мне известно, вы никогда не любили мастера Элигия.

— Я даже не смотрела в его сторону, но что из того?

— Если вы не желали этого брака, значит, на то была воля брата?

— Да. — Брунгильда нахмурилась, вспоминая «сватовство» казначея.

— И сразу после этого Пипин загадочно исчез из подземелья. Вам это не кажется странным?

— Не сразу после, а чуть ранее того. Но когда этот ловчила ко мне пришел, в руках у него было послание от брата, скрепленное его печатью. Ты полагаешь, Элигий помог ему бежать?

— Без сомнения. Он вложил в это дело некоторое количество золота и получил хорошие проценты: ему достались вы, а заодно и все наследство геристальского дома. Но меня интересует другое: ваш брат тоже умеет считать на несколько шагов вперед, и если согласился на подобный обмен, то, видимо, знал, как себя обезопасить, иначе бы не стал заключать подобную сделку.

— Может быть, и так.

— Я уверен, что так. Но если Пипин жив и здоров, наверняка Элигий знает об этом. Очень непредусмотрительно было бы упускать из виду такую очевидную угрозу. Вряд ли могущественный Пипин Геристальский согласится просто так отдать свои богатства и забыть о них. Раскаяние — это не его сильная черта. — Благородная дама кивнула, подтверждая слова Бастиана. — Однако если сегодня оба эти человека живы и здравствуют, это может означать лишь одно — они в сговоре, и этот сговор против государя и, конечно же, мадам Гизеллы.

Брунгильда просияла.

— Если мы раскроем этот заговор, повелительница вернет мне былую милость.

— Ни минуты не сомневаюсь, — подтвердил ее догадку менестрель.

— Но, — лицо женщины помрачнело и губы недобро сжались, — Элигий отправляет меня в Форантайн, — тихо добавила она, мельком оглядываясь на покои государыни. — Он не желает видеть меня в Париже. Я хотела просить заступничества.

— Полагаю, если Пипин жив, он постарается держаться поближе к своему родовому гнезду. Там его почитают как законного господина, а значит, при случае он легко сможет вернуть себе замок, сделать его мощным укреплением. Более того, допускаю, что это лишь часть сговора.

Благородная дама Брунгильда задумалась, оценивая правдоподобие сказанного.

— Может быть, и так.

Менестрель благодарно кивнул.

— Надеюсь, сударыня, вы не будете против, если я скрашу тоску вашего изгнания и последую в Форантайн вместе с вами?