Максимилиан Уваров - Плач по мечте

Скорее это были клецки с бульоном. От натуральных яиц они были яркого желтого цвета, и только мука придавала им немного серого оттенка.

Артем съел сначала клецки, а потом допил ароматный бульон вприкуску с тонкой вафельной мацой.

— Ну шо? Наелись, оболтусы? — Роза подошла к ним сзади, обняла обоих за плечи и по очереди чмокнула в макушки.

От этого простого прикосновения в душе у Артема потеплело. Он чуть откинул голову назад и положил голову на большую грудь женщины. Она гладила его стриженную голову, аккуратно обходя пальцами шрам, и говорила что-то нежное и ласковое на своем странном языке.

— Мама говорит, шо ты славний. Шо ты засчитник, — перевел ему Давид.

От этих слов по спине Артема прошел холодок. Четырнадцатое августа. Эта славная и добрая женщина должна погибнуть в этот день. А Давид, который сейчас с любовью и нежностью смотрит на мать, будет оплакивать ее смерть. Нет, этого не должно случиться!

Пока женщины мыли в большом корыте посуду, а мужчины во главе с Давидом таскали им воду и протирали миски, Артем шмыгнул в барак и вошел в комнату Евы.

Роза сидела возле подруги и кормила ее супом, заботливо вытирая рот чистой тряпочкой.

— Чего тебе? — спросила Роза, подняв на Артема глаза.

— Теть Роз, — Артем мялся у входа. — Ты можешь мне одну вещь пообещать?

— Ну, смотря какую, — улыбнулась Роза.

— Пообещай мне, что четырнадцатого августа ты ни на шаг не отойдешь от меня и Давида. Ни на одну секунду. Обещаешь?

— Обесчаю, — кивнула Роза и, повернувшись к подруге, вытерла ей рот тряпочкой.

Посуда была вымыта. Женщины сели у стола и затянули тихую грустную песню. Мужчины носили чистую посуду в кухню и убирали лишние скамейки.

— Вот затянули, — сказал Сигизмунд, проходя мимо стола, — только тоску нагоняете. Эй, Додька! Ну-ка сыграй нам шо-нить веселое.

Давида долго уговаривать не пришлось. Он вынес скрипку, покрутил колки, настраивая ее, потерся зачем-то об нее щекой, занес смычок и…

Скрипка веселилась. Она брызгала нотками острот, шутила и рассыпалась искрами смеха. У мелодии оказались слова. Первым запел Сигизмунд, за ним песню подхватили другие.

— Это «Хава Нагила», — сказала подбежавшая к Артему Зойка. — Под нее веселятся. Пойдем танцевать!

Артем быстро перенял странную манеру танца. В такт музыке нужно было просто выбрасывать поочередно ноги, держа руки у груди. В музыке и в танце не было ничего особенного, но от всего происходящего сердце в груди Артема радостно стучало в такт «Хава Нагиле».

— Мальчики, родненькие выручайте! — Зойка подбежала к ребятам, сидящим за столом в кухне. — Мне Сизый свиданье назначил. Сегодня в парке. А отец не пущает.

— А с нами он чо, отпустит? — спросил Артем, не оборачиваясь.

— С вами отпустит. Додька мне как брат. А ты сильный. С тобой вообще не страшно, — затараторила Зойка.

— Ага, — Давид покачал головой, — ты опять нашкодишь, а нам отвечать?

— Не, Додь! Я только маленько погуляю с Котькой и домой. Мне главное — выбраться с дому. Ну миленькие, — Зойка сделала умоляющую физиономию и сложила руки на груди.

Дело было вечером, и, в принципе, дел никаких не было. Так что сходить в парк было неплохой идеей, поэтому парни согласились на эту сомнительную авантюру.

Несмотря на то, что на улице было еще светло, в парке горели огни. Влюбленные парочки сидели на скамейках, робко держась за руки. По дорожкам ездили велосипедисты и бегали мальчишки. На большой танцплощадке играла музыка. Парни подпирали спинами стены бетонной веранды. Они равнодушно и презрительно смотрели на стайки хихикающих девушек и покрывали землю ковром из семечной шелухи. Несколько пар девушек топтались по краям танцплощадки под песни про любовь и верность.

— А теперь белый танец! Звучит всеми любимая песня из кинофильма «Цирк» в исполнении неподражаемой Любовь Орловой, — объявил ведущий, и из черной тарелки на вершине веранды заиграла музыка.

От кучки девушек отделилась тонкая стройная фигурка и решительно ринулась через всю площадку в сторону ребят.

— Привет, Артем, — перед ними стояла Зиночка. Она была как всегда мила и сексуальна. Вокруг ее головки был повязан тонкий яркий платок, а верхняя пуговка на белой блузке расстегнута. Зина вопросительно смотрела на Артема снизу вверх и лукаво улыбалась.

— Привет, — Артем сделал нарочито равнодушное лицо и даже отвернулся в сторону.

— А чего ты тогда в парк не пришел? — не обращая внимания на его реакцию, продолжила Зиночка.

— Прежде чем свиданье мне назначать, нужно было своего ухажера отшить, — Артем плюнул за землю шелуху.

— Ох, ты про Севку, что ли? — засмеялась девушка. — Ну его. Он скучный! — Зиночка капризно надула нежные розовые губки.

— А я типа веселый? — хмыкнул Артем.

— Артем, а кто это? — подал голос Давид.

— Знакомая моя, Зина, — ответил ему Артем, — Зина, это Давид.

— Очень приятно, — Зиночка сделала легкий реверанс, — Тем, пойдем танцевать. Вон и музыка такая красивая. Обожаю Любовь Орлову.

Артем нехотя вышел в центр площадки, обнял Зиночку за талию и медленно повел ее в вальсе. Через тонкую ткань блузки он чувствовал тепло гибкого тела. Зиночка пахла вишневой карамелью. Ее головка с аккуратно уложенными волосами касалась его подбородка, и Артем задохнулся от нахлынувшего желания. Его руки крепко обняли девичий стан и притянули ближе.

Музыка кончилась, а Артем все еще стоял, обняв порозовевшую Зиночку за талию.

— Пойдем, что ли? А то тут народу много, — шепнул ей Артем. Зина коротко кивнула и послушно пошла за ним в темноту парка.

Выбрав самую уединенную скамейку, Артем и Зиночка уселись на нее.

— Зин, ты такая… — прошептал Артем и поправил рукой кончик платка на ее голове.

— Какая? — хитро сощурилась она.

— Красивая и сексуальная, — вздохнул Артем и подвинулся к ней ближе. — Я прям как вижу тебя, мне дышать тяжело.

— Мож, ты болен? — не сдавалась Зиночка.

— Нравишься ты мне, — обиженно ответил Артем и отвернулся.

— Тем… Ну чо ты? — девушка положила тонкую ручку ему на плечо.

Артем принял этот жест как призыв. Он резко повернулся, притянул слабо сопротивляющуюся Зиночку к себе и поцеловал в губы.

Поцелуй был тягучим, горячим и приторно-карамельным. Руки Артема без труда пробрались под тонкую блузку и нащупали упругую грудь. Зиночка отвечала ему на поцелуй, и ее рука гладила Артема по плечу. Сердца обоих колотилось, как две птицы, запертые в разные клетки. Артем жадно упивался поцелуем, и его тело приятно ныло от возбуждения.

— Артем! Я замерз. Пошли до дому, — рядом со скамейкой стоял Давид.

— Ты охренел?! — рявкнул Артем, когда сладкий поцелуй неожиданно оборвался. Зиночка оттолкнула его и отодвинулась на конец лавки.