Фарход Хабибов - Похождения либераста Варсонофия Кварцева-Бородворкина в 1941 году (исходный вариант) (СИ)

И боец сопроводил свои слова хорошим тумаком, параллельно дополнив тумак, пинком по дряблым ягодицам Бородворкина, ставшего Пыжиком.

И Варсонофий замолчал, стал осматривать себя, ведь мало того, что его тело было упаковано в форму красноармейца, так еще оно скинуло килограммов тридцать. Бородворкин (теперь уже Пыжик) смотрел на свои руки, на которых не было морщин, и удивлялся. Потом Юлий (или Варсонофий) ощупал свою трудовую мозоль, мешавшую давно увидеть первичный половый признак, и опять Бородворкин не нашел своего жирного, мягкого и обвислого пуза. Когда он ощупал свою голову, смахнув с нее пилотку, он обнаружил на ней не залысины до затылка, а волосы. Это были, пусть и коротко остриженные, но реальные волосы.

*********************************************************************

С женой Кварцев-Бородворкин расстался еще десять-пятнадцать лет назад (из-за своего вздорного, жадного и пустого характера), ну и единственного ребенка, дочку умницу жена забрала. С тех пор Варсонофий обленился еще более, так как пропал стимул. Причем жена была стимулом, в изначальном смысле слова - палкой вонзая острый конец которой, древние римляне погоняли волов. Теперь Кварцеву никто не вонзал свои упреки, и он обленился вконец. Да и межполовые отношения были забыты Варсонофием лет пять назад, после того, как он прогнал Валентину, соседку с которой спал, после ухода жены. А Валю Варсонофий прогнал за то, что она украла заначку, правда потом Кварцев нашел свои деньги...

А звать Валентину ему было лень, да и основной инстинкт как-то ушел, и осталась у Варсонофия одна страсть - графоманство. Он писал бесчисленные стихи, повести, рассказы и эссе, затем все это словоблудие рассылалось по редакциям, издательствам и конкурсам.

Чаще на все эти рассылки, Бородкоркину-Кварцеву, или не отвечали, либо отвечали вежливо и приторно, но всегда отрицательно. Хотя некоторые журналы его печатали, но абсолютно бесплатно, или на конкурсах он получал поощрительные призы, как-то: статуэтки, медали (медно-никелевые) или звания лауреата. С лауреатством да с дипломантством было еще легче, давали всего лишь диплом, и ничего материального.

И все это очень сильно откладывало отпечаток, на Бородворкина, следующей его страстью была борьба с "сталинизмом-патернализмом" и "социальным нацизмом". Эти термины в его понимании это любой патриотизм, не направленный на защиту США и стран ЕС. Почему-то патриотизм американцев и европейцев, вызывал у нашего героя уважение и восхищение, но стоило русскому восхищаться Россией, украинцу Украиной или казаху Казахстаном, то это становилось "сталинизмом-патернализмом" и "совком".

Причем почему-то он объединял патриотизм и Сталина, хотя Сталин, конечно много сделал для патриотического воспитания граждан СССР, но патриотами РФ (Украины, Казахстана или Туркмении) были не только сталинисты.

Кварцев боялся настоящих националистов, ведь те люди не умные, они больше животные, и могут настучать по организму старого либерала, интереснее было переругиваться с коммунистами (сталинистами), патриотами, державниками и единоросами. Ведь эта публика, не так отморожена как нацисты, и скорее всего не побили бы Варсонофия. Ну в этом он был прав, его оппоненты, как раз не собирались его бить, и не били, но словами огорчали не раз. Так как Бородворкин в истории, литературе, да и во всей сфере знаний был невеждой, и потому он не раз сам себя загонял в тупик, своей ложью или невежеством.

Как только мятежники устроили на Украине, переворот и правительство Януковича бежало, Кварцев заговорил о украинском патриотизме. Так получилось, теперь, он признавал украинский патриотизм, несмотря, на то, что не менее 60% этого патриотизма, были банальным антикоммунизмом и русофобией.

И тут главный фактор был тот, что США и ЕС поддерживали этот "патриотизм".

*******************************************************************

Так вот, Пыжик (бывший Кварцев-Бородворкин) теперь ощутил, что его тело помолодело, ведь это было не рыхлое и вязкое тело ленивого пенсионера, а тело молодого человека. И тут Пыжик (для удобства повествования) опомнился, ведь стоило появится комментарию от некоего САВАОФа, как его закинуло сюда.

"Интересно, это точно времена красного вампира, или мне снится?" - подумал Пыжик.

- Становись! - Прозвучала команда и все бросились, на голос, Пыжик решал полежать. "Не буду служить красным едросам" - решил он.

-Красноармеец Пыжик, тебе что, особое приглашение нужно, - рявкнул очутившийся рядом молодой человек с какими-то треугольниками в петлицах.

- А не хочу, не буду я служить и прислуживать красной банде, и тебе не советую.

Молодой человек с треугольниками, подошел ближе, и больно пнул Пыжика под ребра.

- Будешь сука, тут мне контрреволюцию, разводить быстро в особый отдел попадешь!

Тут же рядом появился давешний ростовчанин (а может донетчанин, или луганчанин) и попробовал помочь Пыжику:

- Товарищ сержант, не стоит его в особый отдел отдавать, он итак дурачок, так еще и на солнце перегрелся, я сейчас его сам приведу, вы идите.

Сержант ушел, а донетчанин, так же мягко выговаривая звук "г", схватил за ухо Пыжика, и тому пришлось встать (не лишаться же уха).

- Юлька, говно ты московское, что офонарел, ты знаешь за такие речи можно и пулю в лоб получить перед строем. Война началась, немец прет окаянный, а тыт тут антимонии разводишь, бегом в строй скотина.

И подгоняемый пинками Пыжик побежал вперед, а там все красноармейцы уже построились, и перед строем ходил командир.

- Товарищи красноармейцы, немецкие фашисты, вторглись в пределы нашей Родины, и мы обязаны защитить социалистическое Отечество. До места, где мы должны построить оборонительную линию, еще десять километров, потому нам необходимо сделать еще один бросок. Направо! Шагом, марш!

И людская толпа, идеальным параллелепипедом двинулась на запад. При этом командиры и сержанты, подгоняли и подгоняли бойцов, а донетчанин, подгонял временами пинками Пыжика. Оказывается на самом деле, красноармеец Друценко, уроженец Волновахи, что под Донецком, донетчанин, и потому его "г" было непривычным для Пыжика.

Прошло полтора часа усиленной ходьбы, и запыхавшиеся бойцы, были на месте, это оказался берег реки и мост, который и пришлось охранять роте. Роте усиленной батареей 45мм противотанковых орудий и батареей 76 мм пушек, предстояло оборонять мост и этот берег реки, от немцев. Но немцев пока не было, зато сплошным валом шли отступающие войска и беженцы.

И тут Пыжик попытался проявить характер, отказавшись рыть стрелковую ячейку. Тут сильнейший удар в глаз от сержанта Шальных, не только украсил правый глаз Варсонофия в ультрафиолетовые тона, но и усилил сознательность его. И Добрушкин стал рыть ячейку, причем так ретиво, что даже бывалый Друценко только диву дался.