Батарейка (СИ)

Так что Наставник взял меня. Он отобрал четырнадцать мальчиков из нас, тридцати. Сейчас нас осталось всего десять – не все смогли пережить обучение. Но те, кто пережил… О, мы умеем многое. Можем по нескольку суток обходиться без еды, без сна, вообще без отдыха. Владеем всеми видами оружия и даже боевой Магией. Кто-то лучше, кто-то хуже, но мы владеем ею все. И знаем много, очень много способов убийства людей. Я могу убить человека даже голыми руками. Или куском сырого теста. И вообще, любым предметом, который подвернётся под руку. И я умею переносить боль. Наставник позаботился об этом – он очень хорошо приучил нас к послушанию и преданности. А если мы не могли выполнить его задания – он отправлял нас на день или на неделю в другую половину Храма. А порой он оставлял нас там на месяц. Так что я знаю, что Наставника нужно слушаться. И что любовь – это грязь, я тоже знаю.

Но Напарник… Напарник – это другое. Он единственный, кто был мне дорог. Он единственный, кто заботился обо мне, а я заботился о нём. И мы не причиняли друг другу боли – наоборот. С ним всё было по-другому. С ним всё было хорошо, и мне даже иногда начинало казаться, что любовь всё-таки существует. Иногда я настолько забывался, что начинал мечтать о том, как мы вдвоём сбежим из Храма. И станем жить где-нибудь в лесах – тихо-тихо, только я и он. Но я забыл, что такие, как я не имеют права на мечту.

Наставник до недавнего времени был доволен мною и Напарником. Мы лучше других справлялись с его заданиями. Мы сумели убить многих, на кого нам указали. Но на последнее задание Напарника Наставник отправил одного. И Напарник не справился. В этом не было его вины, но он не справился. И его должны были наказать. Отрубить ступни и ладони и навсегда отправить в другую половину Храма. И я стал просить Наставника не делать этого, говоря, что я выполню любое задание, отслужу за Напарника. Никогда не забуду брезгливого презрения, которое появилось на лице Наставника, когда он понял, о чём я его прошу. Но он сдержался и даже не стал меня наказывать. Просто дал задание – я должен был пробраться в Фэкор, найти и похитить двоих Источников и вызвать наших, чтобы вывести их в Глинтию, ибо они нужны были Великому Господину.

Я перевёл дух. Задание сложное, но не невыполнимое. Но Наставник усмехнулся и заявил, что это только первая часть задания. И она касается только меня и моей недостойной просьбы. А чтобы Храм не нёс убытков, я должен был похитить двоих Благородных, забывших свою честь и недавно бежавших из Глинтии, воспитать их должным образом и привести в Храм. Только тогда мой Напарник будет отпущен целым и невредимым. Я только зубами скрипнул. Но делать было нечего, пришлось согласиться. А Наставник даже проявил милость, позволив мне перед уходом увидеться с Напарником. И я рассказал ему про задание, добавив, что я всё сделаю, лишь бы вытащить. Но Напарник грустно покачал головой:

- Они всё равно обманут тебя и убьют нас обоих. Так что, едва окажешься в Фэкоре, не вздумай возвращаться. Беги. И живи. Не думай обо мне, я уже всё равно, что мёртв.

- Не говори так, - прошептал я, - я спасу тебя.

- Спаси себя, - ответил Напарник, - и я умру счастливым.

А потом вошедший Наставник велел мне убираться. А Напарник… Мне казалось, что он хотел мне сказать «я люблю тебя», но так и не успел этого сделать. А может быть, просто показалось.

До Фэкора я добрался легко. Я знал, кого должен похитить, Наставник показал мне их всех. И нашёл я их достаточно легко. Но потом всё пошло не по плану. Даже на таком расстоянии я чувствовал, что с Напарником что-то не так. Что с ним происходит что-то плохое, страшное. Когда так долго связан с другим человеком – он становится твоей частью. И ты его чувствуешь. И я чувствовал. Чувствовал, что Наставник обманул меня. Что он не отпустит Напарника. Но я не мог не попытаться выполнить задание – слишком хорошо в нас это вколотили. И я попытался. Я уже был готов утащить глупого мальчишку и оставить на кровати кристалл, который сообщил бы Источнику, куда он должен прийти, чтобы спасти его, но вдруг… Вдруг я почувствовал в груди ледяной холод и страшную боль. Я понял, что Напарник мёртв, и когда в комнату ворвался старший брат Источника, а потом проклятый кот, я сопротивлялся лишь по привычке. Напарник мёртв. Всё потеряло смысл. Может быть, они убьют меня?

POV Егора.

- Это что, и есть Некто? – хрипло спросил я, - Но ведь это же просто ребёнок.

- Это хорошо, что ты не знаешь, на что способны такие дети как этот, - задумчиво протянул Ургау, - и да, это и есть Некто.

Мальчишка, скованный заклятьями продолжал стоять неподвижно, глядя прямо перед собой. И взгляд у него был неподвижный. Пустой. Мёртвый. Что же с ним творили, чтобы он стал таким? И кого он мне напоминает?

- Вы что, убить его хотите? – тихо спросил я, и в глазах мальчишки загорелась сумасшедшая надежда. Только на миг, но я понял, что он всё слышит и всё воспринимает. Неужели мои братья действительно решат, что его нужно убить? Нет, не хочу, не позволю! Но Радегаст опередил готовый сорваться с моих губ протест:

- Мы не убиваем детей (Мальчишка еле заметно разочарованно вздохнул). Думаю, что пока стоит надеть ему Амулет Подчинения, чтобы не сбежал и не причинил никому вреда, в том числе и себе, а завтра попытаемся поговорить с ним. Ну, и Целитель его посмотрит. Может, не всё так безнадёжно…

Я облегчённо выдохнул. Мне было почему-то жаль этого убийцу. Но всё-таки, кого он мне напоминает?

========== Глава 83. Родственные узы. ==========

POV Егора.

Радегаст сходил куда-то и принёс Амулет. Простую деревянную подвеску на тонкой цепочке. Но, судя по тому, как разочарованно сузились глаза Некто, вещь была стоящая, и справиться с ней ему было явно не по силам. Вот только когда Радегаст уже приготовился надеть кулон на мальчишку, меня вдруг охватило страшное ощущение непоправимой ошибки. Нельзя. Нельзя с ним так. Неизвестно, чем это обернётся и уж доверять нам мальчишка не будет ни за что и никогда. Я рванулся к Радегасту, и, прежде чем он успел совершить задуманное, выхватил у него кулон, а на недоумённый взгляд брата, коротко пояснил:

- Нет, Радегаст! Нельзя!

- Почему, братишка? Мы не можем держать его в таком положении всю ночь, пусть поест и отдохнёт. А если у него не будет Амулета, он причинит вред кому-нибудь из нас. Или себе. Поверь, мне тоже не слишком приятно проделывать такое, но это совсем не простой ребёнок. Это отлично подготовленный убийца. Я не хочу бояться за тебя. Или за кого-либо из наших гостей. Или за родителей – я же не могу знать, что ему взбредёт в голову в следующую минуту.

Радегаст был кругом прав, а я сам казался себе мягкосердечным слюнтяем, но что-то внутри меня упорно твердило, что с этим мальчишкой так поступать нельзя. Его всю жизнь подчиняли, ломали и мучили – я этого не знал, конечно, но чувствовал. И если мы хотим попробовать дать ему новую жизнь – нельзя начинать её с ломки и подчинения. Нельзя и всё.