Батарейка (СИ)

POV Егора.

Сначала вернулась головная боль. Она была такой сильной, что я застонал. Потом я вспомнил, что мы с Келагастом возвращались домой из лаборатории, где я читал дневник Вики Нгуро. Я попытался открыть глаза, не увидел ничего и чуть было не взвыл от подступившей паники. Я что, ослеп?

Но нет. Когда мне удалось успокоиться, я почувствовал закрывающую глаза плотную ткань. Повязка… Руки и ноги тоже обездвижены с полным знанием дела. Магия… тут я прислушался к себе… отключилась. Сила заблокирована. Вывод?

Вывод напрашивается сам собой. Меня похитили. И эти самые похитители имеют самое прямое отношение к Великому Господину. А значит, меня ждёт то, о чём предупреждали все, кому не лень. Двери, которые нельзя открывать.

Я осторожно покрутил головой, пытаясь проверить, на месте ли бутылочка, данная мне Натиком. Бутылочка оказалась на месте, но ни открыть её, ни выпить содержимое, я не мог. Что же делать?

И я стал ёрзать, пытаясь ослабить путы. Первое время всё было тихо, вдруг послышался звук шагов и мою щёку обожгла хлёсткая пощёчина:

- Не дёргайся, гадёныш! Не сбежишь!

========== Глава 110. Переплетения. ==========

POV Рина.

К счастью, повреждения Келагаста оказались не слишком серьёзными. Фехт смог помочь ему достаточно быстро, но в себя Келагаст так и не пришёл. Как сказал Фехт, это целительный сон и в нём Келагасту нужно пробыть не меньше двух суток. Гадство. Плохо. Плохо, что привезший Келагаста сотрудник лаборатории… как его… Долтон… Так вот, плохо, что этот Долтон не видел, что произошло. Но главное мы поняли – Экора похитили, Келагаст попытался его защитить, но неудачно, и похитители Экора использовали Амулет Перехода.

Так сказал Долтон, успевший считать кое-какую информацию с уже совершённых заклятий.

Вот же дрянь! Дальхаш всегда говорил мне, что Амулет Перехода – редчайшая вещь, а тут, похоже, кто-то их использует направо и налево. И Экор вполне может быть уже в Глинтии… В замке Великого Господина… В тех самых лабораториях… Нет! Нужно с этим что-то делать – если мы не спасём Экора и Ярри – Великий Господин уничтожит их! Или, что ещё хуже, они не выдержат пыток и откроют двери… Тогда нам всем конец… Нет! Мы обязательно что-нибудь придумаем!

Мои невесёлые раздумья прервал приезд Протектора Абигелла, по совместительству Отца Фэрхов. Странно, но мне при одном взгляде на него стало поспокойнее. Может быть, хоть он сумеет разрулить эту бредовую, ужасную ситуацию?

Видно так думал и Турзо, сразу же бросившийся к брату.

- Аби! Нам нужно спасти Экора и Ярри! Мы не можем их потерять!

Протектор кивнул и заявил:

- Я выслал глинтийской стороне официальную ноту протеста. Но вы все понимаете, что это не выход.

Все молча кивнули, а Протектор продолжил:

- Значит так. Норгейль! Объявляешь от моего имени всеобщую мобилизацию. Через сутки готовая к атаке армия должна стоять у Рубежной Реки, способная повиноваться любой команде. Тебе понятен приказ?

- Да, - отозвался Норгейль.

- Тогда выполняй! И ты, Турзо, поедешь вместе с Супругом. Ты его Источник. Ты ему необходим. И никаких истерик. Я понимаю твоё горе, но сейчас мы все должны действовать трезво. Иначе твои сыновья погибнут. Мы все погибнем. Бери себя в руки, Турзо!

Бледный Турзо коротко кивнул и вышел вслед за Супругом.

Когда за ними закрылась дверь, Протектор тихо произнёс:

- Я не зверь. Но родительская паника – страшная вещь. Пусть будут при деле.

Он что, оправдывается?

- Вы что, в самом деле, готовы начать войну? – вырвалось у меня.

- Да, - жёстко ответил Отец Фэрхов, - и дело даже не в том, что похищены мои племянники, хотя случай однозначно вопиющий. Дело в том, что открытые двери будут означать гибель Млеза. Я не могу этого допустить. Ни в каком случае. Поэтому – да. Впервые за всю историю Фэкор начнёт войну против Глинтии, а не наоборот. Но прежде мы должны использовать ещё кое-что.

И прямо перед нами на столе появился сверкающий серебристый кристалл-многогранник.

- Амулет Перехода! – выдохнул Фехт.

- Именно, - отозвался Протектор Абигелл. - Надеюсь всем понятно, что Экор и Ярри скорее всего уже в Глинтии? Причём не просто в Глинтии, а в замке Великого Господина?

Все снова кивнули.

- Так вот. Необходимо проникнуть в замок и попытаться освободить их. Есть желающие?

Желающие были.

- Я, - коротко отозвался я. - Экор мой любимый человек. Вы не имеете права отказать мне.

- Я, - повторил Ургау, - по тем же причинам, что и у Рина.

- Я, - быстро сказал Радегаст, - это мои братья.

- Я, - заявил Лорик, - это семейное дело, отец.

- И я, - добавил Сканти, - раз уж это семейное дело.

- Это наши друзья. Мы тоже, - высказались Фехт и Скарелл.

- Мы вам пригодимся. Мы же Некто, - умоляюще протянули Энис и Натик.

Протектор Абигелл чуть улыбнулся, мысленно обвёл нас всех взглядом, словно пересчитал и сказал:

- Что ж, отправляйтесь. Этот Амулет рассчитан на группу не более десяти человек. Так что мощности хватит. Даю вам час на подготовку. Соберите всё необходимое. Время не ждёт.

POV Дальхема.

Я смотрю на тех, кто собрался за моим столом. Безупречно сервированным, надо сказать, столом. Изысканные блюда, лучшие вина, прекрасные цветы для украшения. Мой Супруг воистину богат, так что я могу позволить себе очень многое. Гостям явно нравится моя встреча. Я ещё раз окидываю их взглядом. Заговор юнцов и стариков. Юнцов, которым явно мешают существующие порядки. Стариков, потерявших близких.

Вот Лалагер, отец бедняги Лаланти, того самого молоденького Супруга Вингорха, который покончил с собой. И теперь я примерно представляю, какой была его первая брачная ночь. Лалагер хочет мести. Ведь за смерть его любимого сына не ответил никто.

Вот мой братец вместе со своим Супругом. Видят Небеса, я не хотел втягивать в это их обоих. Дальхаш пришёл ко мне сам. С его мозгами и знанием моего характера ему совсем нетрудно было догадаться, что я задумал. И Вингайа… Вингайа, милый добрый мальчик. Он единственный из родных Вингорха, который искренне жалеет парализованного отца. Я не мешаю им видеться, но велю слугам тщательно следить за их встречами. И я знаю, что когда Вингайа уходит, Вингорх плачет. Мне это нравится. И я продолжаю не препятствовать приходам Вингайа.

Так. Дальше. Амарис. Единственный сын моего дорогого дядюшки, с которым я, по зрелом размышлении, решил не связываться. Нелюбимый сын. Или слишком любимый – это как посмотреть. Похоже, у нас с ним схожие проблемы. Но я не спрашиваю. А он не говорит. Только когда заходит упоминание об отце, его лицо каменеет.

Скайрим. Да, сам удивился, когда мне порекомендовали связаться с ним. Как выяснилось, чересчур активный и близкий к Великому Господину папочка ему давно мешает жить. А ещё он сказал мне однажды: