Батарейка (СИ)

Я впервые подумал о том, что Дальхаш не так прост, как кажется, что он отличный боец и что если бы он был Главой Семьи, было бы куда лучше. Тем временем Дальхаш потянул из меня Силу – на этот раз это были нити не золотого, а серебристо-голубого цвета - сплёл на сцене огромную паутину, в которой Скайрим благополучно и запутался. К нему тут же поползли пауки с огромными хелицерами и пушистыми брюшками, выглядевшие весьма угрожающе. Бедолага Скайрим отчаянно забился в паутине, и снова Великий Господин прервал поединок, выкупив жизнь Скайрима. Дальхаш так же получил разрешение на брак, но имени своего избранника раскрывать пока не стал. С тем поединок и закончился. Как оказалось, он был последним, больше в этом году поединков в Круге не предвиделось.

Я встал, намереваясь покинуть ложу, но тут Фехт подхватил меня на руки и прошептал:

- Изобрази плохое самочувствие. Этим Господам совсем необязательно знать, насколько ты силён.

Я понял замысел Фехта, и талантливо изобразил у него на руках тушку умирающего лебедя. Фехт же принял подобающее случаю несчастное выражение лица и понёс меня к выходу – в ложу братьев.

А в коридоре уже толпились Маги – теперь всем хотелось посмотреть на меня ещё раз. Я пискнул и зажмурился, со всей ответственностью изобразив обморок. Получилось неплохо, ибо на вопросы о моём самочувствии Фехт отвечал с такой бодрой нарочитостью, что я и сам поверил, что вот-вот отдам концы. Что уж говорить о других. Поэтому мне сочувствовали с плохо скрываемым злорадством – победа братьев сразу вывела их в звёзды сезона, а это нравилось отнюдь не всем. И тут до меня донёсся отрывок весьма любопытного разговора, причём слова произносились как-то по-другому, иначе, чем их выговаривали все остальные окружающие:

- Ну что, ты убедился, Меркатор?

- В чём? В том, что этот ребёнок живой портрет Турзо? Келагаст, пойми, то, что ты утверждаешь, просто невозможно… Мы все сочувствуем горю Турзо-Мо и скорбим вместе с ним, но твоё предположение чистой воды безумие!

- Меркатор!

- Хорошо. Мы постараемся увидеть его ещё раз на приёме Великого Господина, и тогда…

Но Фехт нёс меня дальше и больше я не расслышал ничего. Я не мог открыть глаз, но почему-то мне казалось, что это разговаривали между собой фэрхи. И что они имели в виду, лично мне было совершенно непонятно. Я-то, увы, точно знал, где появился на свет…

========== Глава 29. Колыбельная для Дальрина. ==========

POV Дальрина.

Этот день показался мне страшно долгим. Наш предыдущий визит к Вингорху и договор о помолвке уже вымотали мне душу настолько, что моим единственным желанием было забраться куда-нибудь в уголок и нареветься вволю. Мой теперь уже жених - объявление помолвки теперь было просто формальностью - был мне настолько отвратителен, что, вспоминая о его прикосновениях, я не смог за ужином проглотить ни кусочка, когда мы вернулись в гостиницу.

Естественно, Дальхем разозлился и отыгрался на мне тут же:

- Слушай, прекрати строить из себя девственника-недотрогу. Я хочу, чтобы завтра ты улыбался своему наречённому жениху. А когда помолвка будет провозглашена – он поцелует тебя. И не дай тебе Небеса выглядеть так, как сейчас – будто тебя вот-вот вывернет. Я хочу, чтобы ты выглядел, как счастливый жених, довольный своей судьбой.

- Есть одна проблема – ответил я, мысль о поцелуе с этим человеком вызывала у меня ничем не контролируемое омерзение, поэтому я заговорил с Дальхемом так дерзко, как не говорил никогда, - я НЕ счастливый жених. И я НЕ доволен своей судьбой.

Понятное дело, что я тут же нарвался и Дальхем выдал мне по полной программе:

- Послушай меня. Я уже тебе не раз говорил, что эта помолвка необходима ради интересов Семьи. Но ты, глупый, эгоистичный сопляк, не желаешь этого слышать. Зайдёшь после ужина в нашу комнату и примешь наказание. И не смей за него вступаться! – рявкнул он Дальхашу, - Дальрин должен понять, что я Старший в семье, и что меня нужно слушаться беспрекословно!

Я молча опустил голову, демонстративно ковыряясь в своей тарелке, но так не смог проглотить ни кусочка. Экор, видя, как мне досталось, заметно расстроился и тоже потерял аппетит. Братец наорал и на него, но наказанием угрожать не стал. Глупо наказывать Источник перед решающим всё поединком.

А после ужина Фехт благоразумно утащил Экора, да и Гатту заодно в комнатушку Экора, а Дальхем сделал мне знак рукой, проигнорировав попытку Дальхаша вступиться за меня. Я молча пошёл за Дальхемом в спальню моих братьев, всё ещё надеясь, что дело ограничится пощёчинами. Но я жестоко ошибался. Брат в мгновение ока сорвал с меня жилет и рубашку и швырнул на кровать лицом вниз:

- Ты будешь меня слушаться! – зло прошипел он, и я услышал, как звякает пряжка расстёгиваемого ремня. А потом раздался резкий свист, и мою спину обожгла боль. Если я не заорал благим матом после первого удара, то только потому, что у меня словно вышибло из лёгких воздух, и я не мог не вдохнуть, ни выдохнуть. А потом во мне взыграло упрямство. Хватит, я уже просил его не отдавать меня за Вингорха. Да я ноги целовать ему был готов, лишь бы он сказал, что помолвка не состоится! А теперь я должен изображать неземное счастье, целуя и обнимая человека, который мне омерзителен… Пусть так. Но просить его ни о чём больше не буду, пусть хоть насмерть забьёт. Так даже лучше – моя проблема отпадёт сама собой.

И я, притянув к себе правую руку, вцепился зубами в запястье, чтобы хоть немного оттянуть боль от ударов, которые продолжали градом сыпаться на меня. Оказалось что так легче, но моё упорное молчание только разозлило Дальхема, и удары стали жёстче, с оттяжкой, и я почувствовал, как на спине лопнула кожа и потекла кровь. Перед глазами замельтешили красные точки и я почувствовал, что меня куда-то словно несёт, а тело вдруг потеряло чувствительность. Совсем.

И тут удары прекратились, и я расслышал голос Дальхаша, донёсшийся до меня словно сквозь вату:

- Опомнись, Дальхем, ты же убьёшь его так! Фехт! Фехт! Унеси его быстрее отсюда, я сам разберусь с братом!

А потом меня очень бережно подхватили на руки и понесли, каждый шаг отдавался резкой сильной болью, и я периодически словно выпадал из реальности, а потом возвращался в неё. Пришёл в себя я уже в своей спальне, когда Фехт поднёс к моему лицу пузырёк с резким запахом, а потом напоил меня из кубка каким-то зельем. Острая боль в спине почти мгновенно притупилась, и я просто бездумно лежал, позволяя Фехту делать своё дело. Он протёр мою многострадальную спину, потом обработал её каким-то зельем и, наконец, намазал рубцы приятно пахнущей мазью. От неё по всему телу разошёлся мятный холодок, и я попробовал перевернуться, но Фехт удержал меня: