Батарейка (СИ)

Фехт покачал головой:

- Думаю, что Экор проснётся ночью или завтрашним утром.

- Ясно. Нам в любом случае нужно ждать его пробуждения.

И тут у меня вырвалось:

- А где ты возьмёшь разбойников, Лорик? В наших владениях их нет – Дальхем за этим следит строго.

- Нуу… - усмехнулся Лорик, - у меня достаточно золота, чтобы нанять шайку ловких ребят, которые смогут водить за нос твоих братьев не меньше трёх дней, а потом бесследно раствориться в здешних лесах. Так что не волнуйся. Отвлекающий маневр получится феерическим.

- Я… - я сглотнул, - я не хочу, чтобы они убивали крестьян. Это будет нечестно.

- Не беспокойся, - ответил Лорик, - им нужно будет создать впечатление о жестоких разбойниках, но они не убийцы. Так что максимум пара-тройка сожжённых сараев, набитых морд и выпоротых задниц. Ну и конечно, пограбят, да. Но нам нужна паника среди крестьян, разбойники не могут быть слишком добренькими. Или ты так хочешь, чтобы всё осталось, как есть?

Я покачал головой. Вот уж нет. Только всё равно грустно.

Неожиданно дверь комнаты Скарелла слегка скрипнула и Сканти, выглянув в коридор, тихо сказал:

- Скарелл вас зовёт.

Вид у парня был несчастный и зарёванный, вся его самоуверенная насмешливость куда-то потерялась. Мне его стало жаль, но я промолчал.

Скарелл же выглядел спокойным и собранным, он кивнул Лорику и заявил:

- Я всё рассказал Сканти. Не беспокойтесь, он будет молчать. Только вот он просит взять его с собой.

Ага. И пол-Глинтии заодно. Его-то с чего? И вообще, Экор проснётся – ему и решать. Ну да, а если он увидит поближе такого красавчика, как Сканти, то непременно влюбится. И всем моим надеждам конец.

Сканти, натолкнувшись на мой сердитый взгляд, погрустнел и тихо произнёс:

- Я понимаю… Я вам только мешать буду. Но после всего, что я узнал – я не хочу быть с твоим братом, Дальрин. И к отцу возвращаться тоже не хочу.

И опять этот умоляющий взгляд, который способен пронять даже камень.

- Эээ… - произнёс Фехт, - думаю, что сейчас мы не сможем ничего решить. Пусть проснётся Экор. И ещё я думаю, что нам всем пора возвращаться, пока нас не начали искать везде, где только можно.

Скарелл вздохнул, но кивнул, соглашаясь с Фехтом. Сканти не стал спорить. Он ещё раз крепко обнял брата, и мы все покинули комнату. Чувства у меня были самые двойственные – с одной стороны здорово, что наш побег скоро может воплотиться в реальность, а с другой – напрягало присутствие Сканти. Я ревную?

А на следующее утро радостный Мино сообщил мне, что Экор проснулся.

* Про такие приспособления я прочитала в книге Юрия Рытхэу «Сон в начале тумана», их делает чукотский шаман для лишившегося рук американского моряка. Моряк там потом даже стрелять из ружья мог с помощью этих штук. Решила, что Фехт (а кто ещё мог их сделать) никак не глупее чукотского шамана, а Скарелл не менее упорный, чем помянутый моряк.

========== Глава 54. Чистая лирика. ==========

POV Егора.

Я всё ещё вертел в руках деревянную лошадку, когда в комнату влетел Дальрин, заключивший мою, слегка ошалевшую от такого напора, тушку в объятия:

- Экор! Ты проснулся! Вот здорово!

Я не сразу сообразил, что стоит посопротивляться этим отнюдь не дружеским объятиям хотя бы для виду, а когда сообразил, то покрасневший Дальрин уже снова бережно опустил меня в кресло, отступил на шаг и покраснел ещё больше:

- Прости. Я просто обрадовался очень.

Ладно, пренебрежём. Может же человек порадоваться. К тому же, не сказать, что его прикосновения были мне неприятны…

- Ничего, - улыбнулся я, - Я тоже рад тебя видеть. Мне тут Фехт последние новости рассказывает. А это, кстати, что за веник?

Говоря так, я показал на совершенно чудовищных размеров букет (с колесо от телеги, ей-Богу) из кроваво-красных, крупных как кулаки Валуева, роз. Всё это варварское великолепие было упихано в большую, затейливой формы, напольную вазу из позолоченного стекла. Впечатление было … чудовищное, но то, что у здешних Благородных со вкусом плохо – я уже понял. Кроме того, пахла эта краса ненаглядная, может и приятно, но только очень уж сильно.

Фехт на мою реплику только усмехнулся, а вот Дальрин поморщился:

- Это Дальхем распорядился поставить. В благодарность за своё спасение.

- Аааа… - протянул я, - это типа у нас теперь конфетно-букетный период? Не поздновато ли?

- Какой… период? – завис Дальрин.

- Ладно, не волнуйся, это такая шутка, долго объяснять. Так у нас говорилось, когда молодой человек только начинал ухаживать … эээ… за девушкой.

На лице Дальрина возникло выражение: «С ума сойти, как интересно», и мне оставалось только надеяться, что я не обнаружу в одночасье в своей спальне ещё один такой веник. И вообще – много цветов в спальню ставить нельзя – голова с утра болеть будет. А ещё мне вспомнилась рассказанная историчкой байка о том, как одну средневековую королеву уморили злые недруги просто поставив в её спальне очень-очень много цветов. Правда, насколько много, историчка была не в курсе. Но тут от приятного общения нас оторвал нарисовавшийся незнакомый парнишка довольно приятной внешности, как я понял, новенький слуга:

- Господин! Господин Дальхем и его Благородный Гость направляются сюда!

- Понял, - отозвался Дальрин, - спасибо, Акель. Свободен.

Слуга исчез, Дальрин, пробормотав сквозь зубы «принесла нелёгкая», тоже. На прощание он успел сказать, что зайдёт позже, а Фехт быстренько переместил меня обратно на кровать, укрыл ноги одеялом, понатыкал вокруг подушек, распустил по плечам расчёсанные волосы, прошипел:

- Тебе так плохо, что ты даже сидеть не можешь… и прекрати ржать, подумай о своей заднице…

Упомянутая Фехтом часть тела тут же почуяла нависшую над ней угрозу, благодаря этому я состроил выражение лица, скорее смахивающее на длительное страдание от запора, чем на общую слабость организма. Но Фехт махнул рукой, пробормотал «и так сойдёт, только не вздумай спорить ни с кем…» и, взяв в руки маленький горшочек с недоеденной мной … ну я не знаю, как эту еду обозвать, что-то вроде каши с фруктами, стал кормить меня с ложки, от чего меня вновь стал разбирать смех. Но я тут же припомнил первую ночь с братьями и справился с неуместным весельем. Я так понял, что Дальхема надо убедить в моей слабости… Ладно, убедим. Даже наша детдомовская врачица порой покупалась на мои старательно и детально описанные страдания, и давала освобождение от физкультуры, а уж у неё одна причина была по настоящему уважительной – клиническая смерть.

Тем временем, дверь распахнулась и я увидел вошедших. Первым был мой до колик «обожаемый» Господин Дальхем, а вот второй – Сканти. Мне он показался ещё краше, чем в Столице, да и видел я его прямо сказать, мельком. А вот сейчас сумел разглядеть во всех подробностях. Красивый парнишка. Такая типичная красота принца из сказки – глаза синие-синие, волосы золотые, косища даже длиннее моей и толщиной с мою руку, сам невысокий, худой, но без этой манерной хрупкости, которую часто называют аристократичностью. Черты лица правильные, но особую прелесть им придают щедро рассыпанные у крыльев носа золотистые веснушки – не будь их, внешность Сканти казалась бы чересчур кукольной… С какого фига я на него таращусь? Мне-то какое дело до его красоты? И вообще, Рин вон тоже парень симпатичный, но я же его внешность по косточкам не разбираю. Блин. Кажется окончательное осознание того, что в этом мире нет женщин, меня накрыло только сейчас и я начинаю обращать внимание на парней? Вот же гадство. М-да… Подумаю об этом завтра. Или послезавтра. Что, у меня других проблем нет, что ли?