Андрей Ерпылев - Личный счет. Миссия длиною в век

– Эй, брателло! Повтори это все, – обращаясь к вышколенному и подтянутому официанту, не толстый, но несколько расплывшийся в талии, несмотря на недавно минувшее тридцатилетие, мужчина в роскошном костюме барским жестом обвел унизанной перстнями короткопалой рукой изрядно разоренный стол. – Может, еще водяры заказать? – обратился он к своему визави.

Коротко, но не под ноль стриженный молодой человек, несколько более стройный, чем собеседник, правда, тоже далеко не дистрофик, лениво ковырял вилкой в салате. Хотя оба и одеты были по-разному, и причесаны, да и масть имели прямо противоположную: один – черняв и густобров, а второй – светло-рус, они чем-то неуловимо походили друг на друга, словно пусть и двоюродные, но братья.

– Может, хватит уже водки, а, Бизон? – русый с коротким звяком бросил инструмент в тарелку и неторопливо придвинул к себе стеклянный кувшин с апельсиновым соком. – Что, обязательно нажраться нужно?

– Да я что… Я ничего… – пробубнил названный Бизоном, вожделенно глядя на объемистый хрустальный графин, в котором оставалось едва на донышке прозрачной влаги. – Почему нажраться-то? Сидим, культурно выпиваем, никого не трогаем… Слушай, Петро, а что ты надумал вообще? – оживился он, наваливаясь на скатерть могучими локтями. – Принимаешь предложение?

Петро, он же средней руки бизнесмен Александр Петров, изрядно погрустнел и, так и не налив себе сока, потянулся за водкой.

Предложение, о котором упомянул его бывший компаньон и давнишний, еще детсадовский и школьный, приятель Ромка Файбисович относилось к разряду тех, от которых не принято отказываться. Вернее, не просто не принято, а невозможно в принципе…

Речь шла о продаже своего в трудах, поту и крови вымученного бизнеса одному весьма уважаемому господину, на беду Петрова, решившему включить в сферу своих разносторонних интересов компанию «Велес» вместе со всеми промплощадками, разбросанными по Московской области и паре соседних. Нет, господин Мамедов совсем не относился к беспредельщикам, подобно многим своим землякам, и цену предложил божескую, даже более чем. Но беда в том, что Александр никак не мог отказаться от своего детища, словно от собственного, единокровного ребенка.

Да-да, будто дитя, долго хворавшее в младенчестве и временами казавшееся не жильцом на этом свете, потом трудно учившееся ходить, служившее мишенью для всех и всяческих насмешников, предприятие было дорого своему главному «родителю». Второй – Файбисович – не выдержал затянувшихся «хвороб» общего детища и отпочковался несколько лет назад, занявшись беспроигрышным ремонтно-строительным бизнесом, и теперь оказался сторонним наблюдателем. И зря, надо сказать, отделился: фирма неожиданно пошла в рост и из гадкого утенка превратилась если и не в прекрасного лебедя, то уж в жирного гуся – точно. И охотников до его ножки или крылышка, а то и всей тушки разом тут же нашлось предостаточно…

– «Что надумал», «что надумал»… – тоскливо пробормотал Александр, выливая в высокий стакан весь остаток водки и вертя в руках тонкостенный сосуд. – Будто не знаешь, что с Мамедовым спорить – себе дороже. Я ему было попытался объяснить, так он знаешь что сделал?

– Что? – Бизон не отрывал больших, влажных, по-еврейски печальных глаз от пустой «тары».

– «Что, что», – Петров залпом проглотил все без малого двести граммов водки, сморщился и зашарил рукой над столом в поисках закуски.

– Ну, в самом деле, – Роман сунул в ищущую руку друга бутерброд с икрой, в который тот не преминул вгрызться. – Не тяни!

– Двадцать пвоцентов добавил, вот фто! – с набитым ртом прошамкал глава «Велеса».

– И главное, знаешь что? – тоже облокотился он на стол, приблизив свое лицо к лицу друга: водка постепенно добиралась по назначению, туманила разум. – Ведь не для дела же покупает фирму, ишак горный!..

– Тиш-ше ты!.. – схватил друга за рукав Файбисович, испуганно озираясь вокруг, на весело беседующих, закусывающих, флиртующих со спутницами ресторанных завсегдатаев, на добрых три четверти к славянам не относящихся никаким боком. – Базар-то фильтруй помалеху, а!..

– А х… с ними! – отмахнулся, сбрасывая потную пятерню, Петров. – Душа горит, Ром, понимаешь? Он ведь обанкротит «Велес», работяг – на улицу, недвижимость по частям распылит… Ему ведь главное – рынок от конкурента освободить! На фига мне его бабло, на наркоте наваренное?! Снова все с нуля начинать?..

– Да не кипишись ты, Петро… Не ты первый, не ты последний: чего на рожон переть? Может, наоборот, расцветет «Велес»? Инвесторы там, то да се…

– Во тебе инвесторы!!! – разом захмелевший бизнесмен сунул увесистый кукиш под нос отшатнувшемуся другу. – А вот – «Велес» Мамедову! – в лицо Файбисовичу ткнулся брат-близнец первого.

– Слушай, – не на шутку перетрусил Бизон, прозвище которого брало истоки в детском увлечении югославско-гэдээровскими фильмами про индейцев с дежурным Гойко Митичем в главной роли, а вовсе не в напористости и несокрушимости характера. – Да ты пьяный совсем… Может, проветришься, а? Я пока тут насчет добавки распоряжусь…

– В самом деле… – поднялся на ноги Александр и тут же качнулся, едва удержавшись на ногах. – Пойду-ка я на воздух…

– Только за руль не садись!.. – крикнул вслед приятелю, нетвердой походкой удаляющемуся по проходу между столиками, Файбисович. – Слышь, Петров! Я тебя знаю!..

Тот только пьяно отмахнулся, пробормотав себе под нос:

– А это мысль…

Дождавшись, пока друг скроется за высокими стеклянными дверями, Бизон вынул из кармана мобильник.

– Мне кажется, что он не согласится… – озабоченно буркнул бизнесмен в микрофон на лениво-барственное «слушаю».

Огни ночной Москвы уносились назад, сливаясь в сплошные сияющие полосы, мощный мотор глухо мурлыкал под капотом, прохладный ветер врывался в салон через опущенные стекла, приятно обвевая разгоряченное лицо и прогоняя хмель.

«Чего это я так расклеился? – удивлялся Саша, легко обгоняя будто стоящие на месте, редкие по позднему времени попутные автомобили. – С Ромкой разоткровенничался… Третий год раз в месяц перезваниваемся, видимся и того реже, а тут – как раньше… Нет, нужно завязывать с пьянкой. Расплююсь с Мамедовым – и ни капли. Да и вообще, в ресторан не стоит возвращаться… Звякну сейчас Бизону что-нибудь – и домой, баиньки…»

Телефона, как назло, в кармане не оказалось.

«На столе забыл, что ли? Нет, вот он – в держателе…»

Петров вынул аппарат из гнезда на приборной доске и принялся одним пальцем искать номер Файбисовича, который давным-давно из «горячих» перекочевал куда-то в общий список.

Абонент недоступен.