Степан Кулик - Новик, невольник, казак

– Ну, будет, будет… – проворчал Смола, который так и не надел на себя ничего, продолжая щеголять нагишом. – Чего прицепились к парню? Уважение хотел выказать. А ты не тушуйся, хлопец. Казакам только дай повеселиться. И палец в рот лучше не класть. По локоть отхватят. Антип я. Так и зови… Или Смолой кличь, тоже не обижусь. Чего хотел-то?

– Просить хотел… Антип… Если засну крепко, разбудите?

– О том не беспокойся. – Смола взглянул на солнце, едва-едва перевалившее зенит. – Спи. Две ладони твои. Потом позову…

– Спасибо.

Две ладони это сколько? Больше чем на два лаптя от локтя или меньше? Впрочем, не все ли равно? Передремать в любом случае надо, а то в голове уже ум за разум заходит. А заодно, если сон сразу не сморит, еще разок обдумаю, как именно этой ночью я Олесю освобождать стану.

Место под вербами было достаточно окультуренным под нужды отдыхающих. Трава примята, бодяки прополоты. Похоже, не я первый буду коротать в тенечке время, поджидая, пока что-то просохнет.

Вот только прежде чем засыпать, надо определиться, как действовать. Здесь все же не кино и не компьютерная игра, где все дозволено и никаких последствий не будет. Достаточно нажать рестарт. В жизни все сложнее.

Взять хоть, к примеру, часового. Спасая Олесю, вольно или невольно я подставляю его весьма серьезно. Вряд ли казака, из-под носа которого выкрадут охраняемого им преступника, за это по голове погладят. Казнить, может, и не казнят – не военное время, но накажут сурово. В науку другим.

А ведь он лично мне не враг и ничего плохого не сделал. Может даже, наоборот – случись встретиться при иных обстоятельствах, он оказался бы отличным парнем, и мы стали бы добрыми товарищами. Зато теперь, если узнают, кто девушку освободил, я получу персонального кровника. Который жизнь положит, лишь бы отомстить. Впрочем, для этого ему придется встать в очередь. Потому как я окажусь лицом вне закона… харцызом.

Вот и думай, голова, как сделать так, чтоб и волки были сыты, и овцы целы.

И что самое поганое, чем мягче я обойдусь со стражем, тем суровее будет наказание. Потому что если с бесчувственного тела спросу нет – со всяким может случиться, то умыкнув Олесю хитростью, я уж точно подведу казака под монастырь. Совсем кисло будет парню объяснять старшине, как такое могло случиться? И не заснул ли он, сучий сын, на посту? А насколько я уже успел понять казачью натуру, позор для них хуже смерти.

Значит, бить охранника придется хоть и аккуратно, зато сильно.

Голос Папанова, объясняющего Козодоеву план операции под кодовым названием «Дичь», зазвучал в голове настолько реально, что я улыбнулся…

А уже буквально в следующее мгновение, как мне показалось, ощутил себя той самой дичью, взлетевшей над столом и падающей в бассейн.

Летел недолго, но бултыхнулся знатно. Всплеск такой пошел, словно из пушки жахнули. Хорошо я плаваю, как рыба, и никогда не испытывал страха перед водой. Так что, погрузившись с головою в реку, даже спросонья не запаниковал, не нахлебался, а успел грамотно задержать дыхание. Сонливость, кстати, как рукой сняло.

И вместо добродушного настроения появилась злость. Как у того же Лелика на следующий день после фиаско в кафе. Хотите пошутить? Я не против. Сам люблю дружеские розыгрыши. Особенно такие, когда смешно всем, а не только шутникам.

В полете, видимо, успел сделать вдох, потому что воздуха хватало. И я, не теряя времени, перевернулся и, загребая как можно сильнее, поплыл против течения.

Я никогда специально не тренировался, но минуты на полторы дыхание умел задерживать. Под нагрузкой время, конечно, уменьшилось вдвое, но для моей затеи даже тридцати секунд вполне хватало. Всего лишь убраться с места падения и вынырнуть так, чтобы с берега не сразу заметили.

Если с первой частью задачи я справился самостоятельно, то вторая зависела от везения. Никаких нависающих над водой веток или полузатопленных коряг рядом не имелось. Единственная надежда – высматривать меня будут в противоположной стороне. И если никто не оглянется, то у меня будет шанс глотнуть воздуха и снова уйти под воду. Еще на минутку…

Повезло. Точно сказать, кто куда смотрел, не берусь. Но свой вдох я сделал незаметно. И когда вынырнул в очередной раз, то был уже метрах в пятнадцати позади всех, еще и прикрытый дополнительно изгибом берега.

Мог больше не прятаться. Да и не смотрели казаки по сторонам. После того как брошенный ими в воду новик не всплыл, запорожцам стало не до шуток. Как ни крути – а это убийство. Пусть неумышленное, но все же. Ни с того ни с сего, баловства ради – взяли и утопили парня. Загубили невинную душу.

Многие из казаков уже залезли в реку и ныряли, пытаясь найти тело. И делали это, конечно же, сдвинувшись вниз по течению. Время от времени переругиваясь, поминая недобрым словом тот миг, когда кому-то пришла в голову такая глупая думка.

Выбравшись на берег, я по широкой дуге обошел место поисков и встал у казаков за спинами.

– Бог в помощь, славяне! Потеряли чего, братцы? Подсобить не требуется?

Сперва казаки не поняли, кто спрашивает. Даже объяснять начали… Потом – разглядели. Некоторые удивились, некоторые начали хохотать. А после все дружно полезли на берег. Суля мне всяческие радости и удовольствия от их щедрот, да такие, которые даже Гоморра с Содомом не делал. Как только поймают…

Естественно, что дожидаться, пока чудо-богатыри во главе с Антипом Смолой, исполняющим обязанности дядьки Черномора, выберутся на сушу, я не стал. Вспомнил, что давно не видал Полупуда, и сделал ноги.

Далеко, правда, отбежать не успел.

– Погоди, Петро! – заорал вслед Смола. – Вернись! Пошутили и будя! Молодец! Зух! Хвалю! Хлопцы, подтвердите, что не тронем!

– Справный парубок, если мухи не забодают, глядишь, и казаком станет, – согласился Клещ. – Вертайся… Не обидим. Хотя, конечно, не мешало бы. Чтобы знал, как со старших дурней клеить.

Я придержал шаг и остановился.

– Не слушай его, – хлопнул товарища по спине ладонью Смола. – Мир…

– Мир, мир… – подтвердил тот. – Но жбан пива я с этого желтопузика все равно стребую. Когда-нибудь…

Против такого расклада я не возражал. Когда-нибудь – это слишком отдаленный срок. До него еще дожить надо. А там видно будет.

Казаки обещание сдержали. Больше ко мне никто не цеплялся. Если только замечание какое кто бросал мимоходом, касаемо уплотнения швов в лодке. Так и провозились все вместе до вечера. Они с чайкой, а я со своим плавсредством.

Кстати, вовремя я лодку на берег вытащил. Смола сказал, что пока я спал, за ней приходили казаки с дальнего дозора. Поскольку это их челн, и Полупуду Грач его лишь на время одолжил. Но когда узнали, что лодку конопатить будут, оставили. Работенка эта не из самых приятных, так что всякий рад, если ее удается кому-нибудь спихнуть. Повезло. Сделал бы иначе – пришлось бы другую лодку искать. И припасы…