Степан Кулик - Новик, невольник, казак

Столь мудрые мысли казак изрекал, поглядывая на распотрошенные тюки и рогожные кули, в которые был упакован груз байдака. И было от чего. Почти весь товар состоял из слитков свинца, бочонков с порохом и новеньких мушкетов. «Янычарок», как обозвал ружья Василий. Уважительно уточнив при этом, что оружие шведское. Не фитильное, а с кремневым замком. Более удобное в обращении. И стоит, соответственно, гораздо дороже обычной пищали.

– Жаль, некого спросить, сколько его здесь… А пересчитывать по одному, маеты на неделю, не меньше.

– Зачем спрашивать? Если тебе интересно примерное количество, плюс-минус десяток, то это мы мигом подсчитаем.

– Ага… – казак лишь рукой махнул. – Ты что, не видишь, сколько здесь всего? Чтоб мне полпуда соли съесть, если до утра не провозимся.

– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь… – усмехнулся я пренебрежительно с высоты незаконченного высшего образования. – Тоже нашел проблему… Сколько связок в том тюке? Раз, два, три… Дюжина. А сколько тюков всего? На корме восемь да на носу четыре. Тоже дюжина. А сколько мушкетов в связке? Шесть… Итого… Шесть на двенадцать равно семьдесят два. Семьдесят два на двенадцать… Семьсот двадцать плюс сто сорок четыре. Суммируем и получаем… Восемьсот шестьдесят четыре мушкета. Ого! Дофига, однако…

– Сколько? – глядя на меня, как на ожившую икону Богородицы, благоговейным шепотом переспросил запорожец. – А ты не ошибся, Петро?

– Это ж элементарная арифметика, – пожал плечами я, но вовремя вспомнил, где и с кем разговариваю. – Древнейшее искусство сложения, известное еще до рождения Христа и приумноженное монахами. Благодаря этим знаниям можно строить храмы и дороги. Так что не сомневайся. Ровно восемьсот шестьдесят четыре. Если во всех тюках одинаковое число связок. А в связках по шесть мушкетов.

– Пресвятая Дева Мария! Это ж целый стрелецкий полк вооружить можно. И припаса огненного как раз столько же… Гм. И все это ватага Ворона в Крым везла? Туркам. Вот же иродово семя. Что ж, Петрусь, вот и еще одно подтверждение твоему давешнему видению. Грядет война… Большая война. А значит, нам еще сильнее на Сечь поспешать надо.

Василий помотал головой.

– Да как со всем этим поспешишь? Я ведь думал, мы большую часть груза выбросим и облегчим байдак настолько, что сможем с ним вдвоем управиться. Теперь же – ума не приложу, как быть? Выбрасывать такое снаряжение – совсем ума лишиться.

– Доплыли ж мы как-то сюда, попробуем и дальше…

Полупуд только вздохнул.

– Считать тебя святые отцы научили, этого не отнять. Золотая голова. Вот если б еще и думать умела… Мы в протоку по течению вошли, батька Славута нас на своей спине вез. А тут встречное течение хоть и слабое, не помеха, но ведь и не помощник. Байдак не лодка, его одной парой весел с места не сдвинешь. Был бы нас десяток… – казак махнул рукой. – Хоть четверо…

– Погоди, Василий. Ты на груз смотришь, как на одно целое. А это ж совсем не так. Что самое ценное? Мушкеты. Верно? А что самое тяжелое? Свинец. Значит, мушкеты трогать нельзя, а свинец можно и выгрузить. Тем более его куда ни положи, хоть утопи в приметном месте – не испортится.

Казак даже лицом просветлел.

– А вот теперь, Петро, впору мне себя дурнем обозвать. Спасибо, что надоумил. Чисто затмение какое нашло. Конечно же… Так и сделаем… Ну, чего расселся? Берись за шест… Поплыли.

Легко сказать, да не просто сделать… Попыхтев от натуги несколько минут, но так и не сумев сдвинуть байдак с места, Полупуд снова приуныл. А вот меня, наоборот, азарт взял. Я всегда любил задачки решать. Правда, в школе и институте они в основном были чисто теоретическими, но суть от этого не меняется.

Что дано? Челн и груз. Пока не разгрузим, с места не сдвинемся. А чтобы разгрузить – необходимо достичь места разгрузки. Вроде верно, но при таком изложении – задача не решается, тупик. Значит, условия неправильные. Почему я рассматриваю судно и груз в комплексе?

– Василий, скажи, чтобы плот смастерить много времени надо?

Какое-то время Полупуд глядел на меня недоуменно, потом пружинисто вскочил на ноги.

– Чтоб мне никогда больше чарки горилки не выпить, если ты, Петро, в люди не выбьешься. Атаманская голова, вот те крест… – запорожец размашисто перекрестился и сунулся ко мне с распростертыми объятиями.

Спасибо, не надо. Цветы и конфеты не пьем!.. А с небритыми мужиками не целуемся. С бритыми тоже…

В общем, от объятий я уклонился, а Василий не настаивал. Душевные порывы тем и хороши, что быстро проходят.

Топор на судне имелся. Даже не один. Так что и мне работа нашлась. Рубить сучья и ветки на тех стволах, которые Василий посчитал подходящими для постройки плота. В общем, усилиями Полупуда и с моей скромной помощью, к обеду плот был готов. Далеко не шедевр изящества, зато на плаву держался. Правда, в полузатопленном положении, но мы непривередливые. Ну, а слиткам свинца, если мне не изменяют знания по химии, небольшая купель тем более не повредит. В грудь бить себя не буду, но, кажется, этот металл воды не боится и не подвержен «ржавчине». Из него еще римляне трубопроводы строили. За что и поплатились… Если археологи не врут, поскольку ржаветь свинец не ржавеет, а в водичку потихоньку добавляется. И отравляет ее. Медленно, но неотвратимо. Впрочем, может, и «утка». Чего только журналисты ни придумают ради тиража…

Поиски подходящего места и обустройство тайника заняли еще несколько часов. Так что переправку части слитков пришлось отложить на утро. Но и того, что мы перевезли в тайник за четыре ходки, оказалось достаточно, чтобы борта байдака приподнялись над водой на добрую пядь. Чем очень сильно обрадовали казака. У него даже аппетит прорезался. Уничтожал припасы разбойников со скоростью степного пожара и с такими же результатами. Подчистую…

– Василий, ты разве не знаешь, что живот добра не помнит? Сколько ни корми, а наутро он снова есть просит…

– Чего? – Полупуд недоуменно посмотрел на меня, потом на полупустой мешок с провизией и сконфуженно хмыкнул:

– М-да, что-то я разошелся… Надо было раньше остановить. Нам еще пару дней кормиться.

Вместо ответа я показал ему шрам на переносице.

– Не понял?

– Это я в детстве хотел у соседского пса кость отобрать.

Казак коротко хохотнул.

– Уел… умник. Ладно, ложись спать. Посторожу, раз такое дело. На рассвете подниму, сменишь меня.

– Может, наоборот? Ты сильнее устал и от сытости на сон потянет. К тому же я все эти дни прохлаждался, а ты – байдак догонял. С разбойниками сражался. Да и сейчас, не в пример мне, трудился. Я с ног свалюсь – ты и не заметишь, а если сам силу растеряешь – оба пропадем.

Полупуд не стал спорить. Кивнул, прилег на бок и тут же размеренно засопел. Железные нервы у человека. Аж завидно. А вот мне не спится. То ли устал, то ли от избытка эмоций. В целом хорошо – я же на посту. Но неспокойно на душе. Все время кажется, что вот прямо сейчас, сию секунду что-то случится.