Андрей Круз - Бандит

Мамай беды не ждет, они сейчас расслабленные. Наши с Вахой проблемы к ним никаким боком. Пока. Так что лучше бить сначала по ним, тем более что у нас с ними никаких терок нет. И сигареты эти, сигареты… Поляк пока молчит, не дает отмашки. Когда там «инкассация» приезжает? Поляк говорит, что как распродадут. Цена у них хорошая, значит, толкают быстро.

Хорошо бы одно на другое наложить. И деньги взять неплохо, но в любом случае хочется обозначить желание их взять. Исходящее не от нас.

И еще нужен намек. Понятный, ни разу не тонкий намек на известное событие, на гибель Аслана, двоюродного брата Вахи. Чтобы «даги» совсем не сомневались, откуда что пошло. Подло, конечно, но плевать. Повторюсь: никого не жалко. Совсем. Просто вовсе. Себя только жалко, не хочу за чужие грехи под молотки. Не мои это проблемы. Не мои. И точка. Пусть хоть живьем друг друга жрут, только рад буду.

Так, и опять же Штопор… нет, надо с Поляком договариваться на встречу сегодня на вечер. Где нормальный телефон? Вот он.

Набрал Поляка, дождался ответа.

– Здоров. Вечером можем пересечься?

– Если только сразу после работы.

– Ты же в семь заканчиваешь?

– В семь. В «Оловянной кружке»?

– Давай, без проблем, – подтвердил я, перебирая «картотеку» в поисках нужного кабака.

Есть, нашел, на Первомайской. Надо будет поаккуратней, чтобы не нарваться ни на кого, как эти двое… Черт, еще похороны будут, туда тащиться, скорбь изображать.

– Увидимся.

Тогда что с дачей? Ехать или в очередной раз переносить?

Звонок.

Жанна.

Млять.

– Да?

– Ну ты приехал? – сразу, без вступлений. И голос такой решительно-праздничный.

– И ухожу уже.

– Давай, я дома тебя подожду.

– С ума сошла? – пришла мне вроде как удачная мысль. – Угла на днях хоронят, Серый в реанимации. Ты лучше подальше держись, пока не закончится.

– Блин, а на что мне держаться? – тут уже возмущение. – Дай денег, у меня ни копейки. Не будь, как этот самый.

А, вот оно что. Дать или послать? Ладно, пока дам.

– Через полчаса подъезжай, дам. И сразу дуй отсюда подальше.

Деньги да, деньги помогают. Универсальное средство. Надо все же окончательно посылать. И при этом подсознательно боюсь того, что тогда она сумеет сделать какую-то реальную пакость, поэтому и откупаюсь от совершенно незнакомой по факту бабы.

Ладно, пока собираюсь. Камера у прототипа нашлась в столе, поставил заряжаться. Потом набрал текст Большому: «Пусть Сирота за мной заедет, покатаемся с часок». Сирота точно там сейчас. Скорей всего, все там, кто не в морге и не в больничке, но Сирота самый сообразительный.

Ладно, дача тогда по обстоятельствам, по возможности. На ночь ехать смысла нет, на постах машины чаще проверяют, а у меня с собой груз будет, так что надо днем, когда самое движение. Завтра тогда, наверное. Но соберу все сейчас.

Жанна приехала через семнадцать минут, я по часам проверил. Чтобы беседы долгие не разводить, я просто сунул пять сотен в карман и спустился вниз. Жанна стояла у дверей, неумеренно благоухающая духами и одетая, как на светский раут в ее представлении. Пришла все же соблазнять, как я понимаю. Чувствует что-то. Но я загородил вход собой, показал купюры и, даже не дав себя поцеловать, оттолкнул:

– Давай отсюда быстро, мало ли что. Вообще не надо приезжать было.

– Сколько здесь? – спросила она, посмотрев на сложенные купюры у меня в руке, и тут же снова попыталась пройти. – Давай трахнемся по-быстрому, успеем.

– Некогда. – Я снова вытолкнул ее из двери. – И я ухожу, щас братва заедет. Дела у нас. Тут пятьсот.

– Ну дай больше!

– Обойдешься. Ехай давай.

– Вов, ну ты как этот самый, мля! – разозлилась она, но деньги схватила, после чего, топая каблуками, сбежала по потрескавшемуся бетонному крыльцу к своей машине, злобно хлопнула дверцей и уехала, разбрызгивая мутные лужи.

Я перевел дух.

Сирота приехал почти сразу за Жанной, его я уже запустил домой.

– Посиди чуток, – показал я на кресло. – Камера дозарядится.

– Кино снимать будем?

– Ага. Ты меня будешь возить, а я, возимый, буду снимать.

– Чё снимаем-то?

– Обстановку. К «Авангарду» поедем и там покрутимся.

– А чё там-то? – удивился он. – Там Вахи не бывает.

– Потом объясню. Все по плану. Кофе будешь пока?

– Давай.

Минут через двадцать выехали. Машина чуток приметная, но тут ничего не поделаешь: или на его машине ехать, или на моей. Лучше на его. Прототип мой несколько раз в прошлом подкидывал идею о том, что надо бы иметь тачки неприметные, «для работы», но всегда выяснялось, что это не по понятиям. Бред, понятия это не охватывают, но для пацана несолидно, вдруг кто увидит на лоховской.

– Как Серый? – изобразил я заботу, когда уже ехали через центр.

– Инвалидом будет, скорей всего. – Сирота скривился. – Пуля в позвоночник вошла. Лучше на глушняк, чем так.

– Это точно, – вполне искренне согласился с ним я.

Профессиональный риск. Настоящий Вован на самом деле в башку пулю словил. Как раз на глушняк, даже не мучился.

– В подгузники ходить будет, говорят, – продолжал Сирота. – А жена их выносить. Вот сколько раз говорил, что при наших делах только тупой женится. Меня привалят – плакать некому с тех пор, как мать схоронил. Все, никаких беспокойств. Серый хоть детей не наделал пока.

– Сам за младенца теперь будет.

– Ага. Какого не поднимешь. Да и хрен его Ирка с ним жить будет. Пошлет подальше и съедет.

Да, Ирка там такая… типа Жанны. Ей просто круто было бандитской женой считаться, а так обычная давалка с района. Поднялась вроде как. Я лично ее не видел, так прототип с ней встречался сто раз. Не очень она в роли заботливой сиделки представляется.

– Пацаны чего?

– Да чего? Ждут, чё ты скажешь. Кипишнули сразу, Большой остановил.

– Правильно сделал. Без ума лезть толку мало. Давай с запада к «Авангарду» подъедем. Не гони, не суетись, слушай, чего я буду говорить, нам снять надо все хорошо.

Сироту Большой не зря при себе держал. При всей его дурашливости он был в бригаде самым умным, наверное. Меня во время поездки понимал с полуслова, с расспросами не лез, правила соблюдал, из потока не выделялся. Сделали круг и по территории стадиона, попутно обнаружив двух кавказцев, идущих через сквер со спортивными сумками, явно на тренировку. Именно по той единственной удобной дороге, что ведет от гостиницы. На нас они никакого внимания не обратили, мало ли кто катается. На стадионе еще и кафе, и ресторан, и игровой зал, и бассейн рядом.

Потом Сирота высадил меня возле дома и укатил к Большому, а я поднялся к себе, привычно проверив квартиру на присутствие посторонних, после чего засел за компьютер, за покадровый просмотр снятого.