Юрий Гамаюн - Отрок. Перелом

Утром выяснилось, что поляна, куда занесло ночью отроков, находилась на самом берегу реки, отгородившись от нее зарослями ивняка. Теперь стало понятно, куда всю ночь тянулись кони и почему они предпочли другой конец поляны: воду чуяли. Чуть дальше вдоль берега виднелась еще одна такая же поляна, дальше еще и еще. Одинец поначалу удивился: словно нарочно кто их тут понаделал, но быстро сообразил, что и правда – нарочно. Это же они на чьи-то заброшенные огороды забрели, сейчас запущенные, но когда-то руками людей вырванные у леса куски земли.

Чуть погодя мальчишки уже плескались в реке. Вместе с купанием отступила вялость и вернулся аппетит, есть захотелось всерьез. Можно было наловить рыбы – недалеко виднелась песчаная коса, но Одинец выгнал отроков на охоту. По краю поляны, на которой они устроили свой стан, сбегал небольшой овражек. Вот вдоль него к берегу и погнали загонщики все, что таилось в небольшой лесной полоске. Четверо самых ловких спрятались на берегу, вооруженные длинными дубинками. Везение и тут оказалось на их стороне: сразу же попался пяток длинноухих, а пока Талиня с Сойкой разводили огонь, обдирали и потрошили заячьи тушки, остальные провели еще одну облаву по другую сторону овражка и добавили к общему столу еще пару зайцев.

Жарить мясо на костре – не кашу варить; Сойку быстро оттеснили в сторону, дескать, походный харч – не бабье дело. Да она и не возражала – умаялась за ночь так, что и сейчас ходила, как побитая.

Помыкавшись какое-то время без дела, девчонка скрылась в кустарнике, разделявшем две поляны. То ли шуточки в ее с Талиней адрес, которые время от времени беззлобно отпускал кто-нибудь из мальчишек, надоели, то ли нужда приспела. Талиня проводил подругу глазами.

– Поди, помоги… – толкнул парня в бок языкастый Бронька. – Не справится без тебя.

Отмахнувшись от очередной подначки, Талиня внезапно встрепенулся: из кустов донесся и тут же оборвался короткий пронзительный крик Сойки.

– Да куда ты? – попытался остановить кинувшегося на крик Талиню Карась. – Мыша небось испугалась… – но и сам насторожился. Если бы девчонка просто испугалась, визжала бы без перерыва. Значит, стряслось что-то неладное.

Встревоженный Талиня вломился в заросли и тут же вывалился обратно, падая навзничь. В раздавшихся ветвях мелькнула плечистая фигура – чужак!

– Бей их! – Карась снова почувствовал себя заводилой и с улюлюканьем помчался на врага. Впереди драка, а не он ли всегда первым лез во все свалки в Ратном? Остальные, похватав у кого что было, кинулись следом.

– Стойте! Мать вашу, стойте! – Одинца бросило в жар от нехорошего предчувствия. – Нельзя так! – но его никто не слушал.

Опередивший всех Касьян Карась первым вылетел на неожиданно обнаруженных врагов. О чем он думал, когда кинулся в бой? Да скорее всего ни о чем; просто рвался очертя голову в драку и совершенно забыл, что бездумная отвага – ненадежный союзник, а настоящая битва – не ребячьи забавы. На опушке соседней поляны его встретили отнюдь не соседские отроки и даже не хуторяне, а чужак в воинской справе с мечом и двое парней в возрасте новиков, вооруженные топорами. Карась с разгону попытался ударить взрослого мечника своей дубиной, но тот легко шагнул в сторону и крутанул мечом. Даже не вскрикнув, Касьян упал с перерубленной шеей.

Справа и слева трещали кусты, через которые ломились остальные отроки. Они отстали от своего приятеля всего на несколько шагов и вывалились на поляну почти толпой. И замерли, потрясенные открывшейся им картиной: только тут до них, наконец, дошло, что шутки кончились. Мальчишки ждали всего – преследования боровиков, встречи с медведем, даже подвоха наставников, но вот к тому, что случилось, оказались не готовы: почти обезглавленное тело Касьяна в луже крови, прямо у них под ногами. Чужак с мечом в руке, по виду если не ратник, то тать, вместе с одним из парней неспешно отступали к видневшимся на противоположной опушке оседланным лошадям, за которыми присматривали еще трое мальчишек помладше. Второй «новик» уже заткнул за пояс топор и почти бегом нес туда же на плече бесчувственную Сойку.

– Ну, что стоим? Кого ждем? – Ефим Одинец и сам не понимал, что он говорит и почему. В ушах стоял командный рык десятника Луки, и он сейчас, не думая, просто повторял слова наставника, непроизвольно копируя все, вплоть до интонаций и жестов. – Пошли! Живей костями двигай! С боков обходи! До коней их не пускай!

Отроки словно проснулись. Знакомая команда прочистила мозги и указала необходимый порядок действий. Дала цель.

Парень, несший Сойку, остановился, услышав голос Одинца за спиной; оглянувшись, бросил бесчувственную девчонку на землю и метнулся назад. Старший, не оборачиваясь, раздраженно рявкнул что-то: судя по всему, тот нарушил его приказ. Да, ратнинской выучки лесовикам явно недоставало, но мальчишкам и той, что имелась, хватило с избытком. Один взрослый ратник и два неопытных, но уже умевших хоть что-то новика против толпы едва начавших учиться сопляков – все равно что матерый волк с сыновьями-одногодками против стаи лопоухих щенков.

– Бронька, жопа рыжая! – продолжал орать Одинец. – Бери Климку, Славку и Лаптя, шугай сопляков с конями. Хоть сожри их, а чтоб не мешались!

Бронька живо рванулся выполнять приказ с приданной ему командой и разминулся с вернувшимся новиком шагах в сорока от места основной схватки. Тот обернулся на коней, бестолково дернулся было назад, но так и задержался на месте. Рыжий мальчишка и не оглянулся на него; он бежал и надеялся только на удачу, понимая, что сейчас они вчетвером окажутся беспомощными, догадайся чужие отроки вскочить в седла.

Он мельком глянул на круг солнца. Бронька и сам не знал, почему, но искренне верил в когда-то сказанное ему еще более рыжим, чем он, главой рода, что солнышко им родня, потому своих любит, помогает и приносит удачу. Может, и правда, солнце любило этого шебутного и не в меру болтливого мальчишку, а может, такие же сопливые коноводы растерялись или переоценили свои силы, но, бросив поводья, они схватились за ножи.

Бронька при виде этого чуть не заорал от радости. Обычно ревнивая и капризная удача только что расцеловала его в обе щеки, ибо отрокам, махавшим деревянными мечами целый месяц, вчетвером расправиться с тремя одногодками, вооруженными только ножами, легче, чем раз плюнуть.

Раскроив голову одному из чужаков прихваченной в лесу палкой, сбив с ног и связав двух других, мальчишки попытались поймать коней, но безуспешно – те шарахались от чужаков. Подманивать их сейчас – время дорого, и ребята ринулись на помощь остальным.