Юрий Корчевский - Пограничник против Абвера

– Слушаюсь!

Вскоре лейтенант завел в избу пилота. Вчера Федор к ним не приглядывался – темно. А сегодня его лицо знакомым показалось. Начал вспоминать. Да это же тот немец, что еще до войны на луг сел, нарушив нашу границу! Изменился, морщин прибавилось. Как же его звали? Федор полистал документы экипажа. Точно – Йоган Лиц.

Только теперь он не обер-лейтенант, а гауптман, по-нашему – капитан. Так ведь и Федор не лейтенант, а старший лейтенант, на звание поднялся. Немец тоже пристально вглядывался в лицо Федора.

– Не вспомнили? – поинтересовался Федор.

– Не могу.

– Сороковой год, недалеко от Дубицы, ваш самолет на вынужденную посадку на лугу сел.

– Вспомнил. Тогда вы лейтенантом были в форме пограничника.

– Так и вы обер-лейтенантом. Знаете, в чем разница между нами?

– Я у вас в плену.

– Я надеюсь стать капитаном, а может быть, и майором. А вы уже свою войну закончили капитаном. И до нашей победы будете в лагере для военнопленных.

– Вы надеетесь на победу? – удивился немец.

– Я в Берлине точно буду, а вам – как повезет. Ладно, оставим пустые разговоры. Как вы понимаете, вы, как и весь ваш экипаж, в плену, в моей власти. Честно и правильно ответите на вопросы – останетесь жить. Начнете изворачиваться, сразу расстреляю. Времени у меня нет.

– Я готов сказать все, что вас интересует, – кивнул пилот.

– Вот эта точка на вашей карте.

– Три дня назад мы высаживали там группу – четыре человека с грузом.

– Что за груз, какая цель?

– Мне неизвестно. Место посадки сообщает старший группы уже в полете, о цели задания не знают до высадки даже члены группы. Мое дело – перевозить. Доставил, по условному сигналу или обозначенному времени забрал.

– Хорошо, подойдем с другой стороны. Группа имела рацию?

– Нет.

– Тогда должно быть установленное время и день.

– Завтра в полночь, – нехотя выдавил из себя пилот.

– Сигнал для посадки?

– Три костра в линию.

– Как одета была группа, как выглядели?

– В красноармейской форме. Трое рядовых, один – майор, петлицы черные.

– Молодой, старый?

– На вид лет сорок – сорок два. Усы тонкие на верхней губе. Он старший.

– Почему не высаживали парашютным способом?

– Местность в этих краях болотистая, риск велик, что мешок с грузом в болото угодит. Без груза группа не боеспособна.

– Взрывчатка?

– Я мешок не проверял, вполне может быть.

Федор приказал бойцу увести пилота. Так, вполне можно подсуетиться, захватить вторую группу. Плохо, что уже на обратном пути. Если была взрывчатка, где-то уже напакостят. Но не исключено, что группа доставляла агентам радиста, деньги.

Тогда удача сама в руки идет. Если все быстро сделать, можно заброшенную группу взять, а после допроса и осевших в нашем тылу агентов.

Немцы после первых поражений уже не те стали, утратили фанатизм. Он помнил, с каким пренебрежением, чувством собственного превосходства смотрел на наших офицеров этот пилот до войны. А на допросе, стоило намекнуть только, что плен может закончиться здесь и сейчас расстрелом, немец раскололся сразу. Выходит – для немцев своя жизнь дороже, чем военные секреты, жизнь камрадов. Федор вызвал командиров взводов.

– Выступаем по дороге навстречу грузовикам, все быстрее будет.

Он решил вернуться в Калинин, сдать пленных в НКВД, обсудить с Осадчим возможный вариант захвата заброшенной группы. Осадчий не дурак, сразу поймет открывшиеся перспективы. При его согласии Федор отберет пару десятков бойцов из числа расторопных и желательно с автоматами.

Оба взвода, или половина роты, успели пройти пару километров, когда показались грузовики. Из-за пленных пришлось потесниться в кузовах, но уже к четырем часам пополудни были в Калинине. Федор с пленным экипажем сразу в НКВД. Немцев в камеры поместили, а Федор с документами – к Осадчему. Тот не сразу поверил, что уничтожили самолет, но Федор положил на стол личные документы и планшеты с картами членов экипажа.

– Сам допрошу.

– С этим погодить надо. На карте у командира точки есть. Я допросил его по-быстрому. Вот эта точка – где мы самолет сожгли огнем стрелкового оружия. А вот эта точка – место высадки другой группы. Самое занятное, что этот экипаж должен забирать группу завтра в полночь.

– Что думаешь?

– По словам экипажа, у группы при себе был увесистый мешок с грузом, какие применяют парашютисты.

– Взрывчатка?

– Пилот не знает, но не исключено.

– Или доставили груз агентам.

– Мыслю, надо группу взять. Они к этой точке выйти должны для эвакуации. Допросим, на агентов выйдем.

– Шустрый ты больно, Казанцев.

– Под лежачий камень вода не течет.

– Успеешь бойцов подобрать?

– Успею. Мне два грузовика нужно. Близко подъезжать не будем, чтобы не спугнуть. Засветло подберем укрытие. А как костры развернут – возьмем.

– Если удачно все пройдет, надо будет руководству сообщить.

– А чего тянуть? Группу диверсантов в эшелоне уничтожили, самолет сожгли, экипаж пленили.

– Верно подметил. Один успех за другим – это заметно. О себе напоминать надо.

Федор имел в виду – у кого успехи, тем больше дают – автомашин, автоматов, пеленгаторы, иногда питание для бойцов качественнее. Осадчий, по всей видимости, имел в виду звания, награды, денежные премии. А впрочем, одно другому не мешает. Какой сержант не мечтает о маршальском жезле?

– Нам бы еще сухой паек, бойцы двое суток почти впроголодь.

– К вечеру в казарму мой зам что-нибудь подбросит. О ходе операции в курсе держи. Я тебе радиста с рацией дам. Оставишь его при грузовиках. Сразу после захвата группы доложишь.

– Есть.

– Постарайся хоть одного живым взять, очень важно. Хорошо бы главного.

– Как их ночью узнаешь? Тут уже как получится. Если группу планируют вывезти самолетом, то, скорее всего, все немцы, отстреливаться будут.

– Ладно, времени мало. Где эта точка?

– За поселком Октябрьский, между ним и деревней Красное.

– Далековато.

– За полтора-два часа на грузовиках доберемся.

– Тогда – ни пуха!

– К черту.

Федор вернулся в казарму. Сразу принялся отбирать людей. Десять автоматчиков, потом десяток бойцов с винтовками. Кабы не трехлинейки, не удалось бы повредить и поджечь немецкий самолет. За суетой время пролетело быстро. К нему подбежал боец:

– Там, товарищ командир, вас разыскивают.

– Иду.

Это приехал заместитель Осадчего по тылу. На грузовике привез припасы – несколько ящиков. По приказу Федора груз быстро перенесли на пищеблок. Федор бойца для охраны приставил. Сам содержимое ящиков успел осмотреть, как только зам по тылу уехал. Хорошо гэбэшники живут. Тушенка, каша рисовая с мясом в консервах, американская консервированная колбаса, несколько шматков соленого сала, сухари, пара пачек сахара-рафинада. По военному времени, целое богатство. Видимо, Осадчий распорядился не экономить.