Владимир Мясоедов - Рейд-босс

– Вы скоро? – с тревогой окликнула меня Матильда. Она по-прежнему не переставала качать внука, но теперь делала это уже менее интенсивно. Во всяком случае, малыш больше не кричал. Видимо, уснул. Или просто устал вопить и теперь копил силы для продолжения концерта.

– Уже иду. – Я кинул ей сначала иглы, а потом насос. – Перезарядите винтовку. Не понимаю, как вы могли отважиться гулять по станции с одним лишь кухонным ножом?

– Я в молодости ходила в кружок боевого фехтования. – Подобранный с пола тесак вонзился упавшему с потолка флориниту прямо в плодоножку. Еще один его приятель медленно полз над ее головой к месту, откуда десантировался предыдущий. Хм, вот почему они так часто нападают сверху. Кусты при желании умеют перемещаться по вертикальным поверхностям. – Отец сколотил свое состояние как флибустьер, он и меня заставил фехтовать. С дикими флоринитами, если их немного, справиться легко! А вот попадись мне десантник или, того хуже, шаротанк… Я уже не столь молода, чтобы надеяться от них убежать. Ладно, давайте пойдем! Вириту нужен доктор!

Дорога оказалась действительно близкой и почти безопасной. Флоринитов на пути нам почти не попадалось. Их концентрация в этом месте станции была даже ниже, чем у четвертого дока. И очень скоро я понял почему. Из бокового коридора, наперерез нам, выполз на максимальной для себя скорости очередной дикий куст, который разительно отличался от своих нормальных собратьев. Его листья пестрели дырами, а кожа-кора была покрыта сплошным ковром серого цвета. Шевелящимся и жадно жующим. Бесчисленные насекомые, напоминающие сантиметровых крылатых муравьев, заживо расчленяли агрессивное растение челюстями, составлявшими не менее трети тела.

– Не бойтесь, это жучки доктора. Их рой входит в систему активной обороны госпиталя. Внутри имеются целые секции, в которых построены ульи, – успокоила моя спутница, когда в руке сам собой зажегся Огненный Шар. – Они не едят мясо. Только флоринитов. Ну, возможно, еще на растения в оранжерее набросятся, но она от нас далеко.

– Какой интересный человек этот доктор Сайлз, – пробормотал я, рассматривая, как торопливо удаляется пожираемый заживо куст. Рой агрессивных насекомых не очень удобный противник. Особенно если достаточно разумен. Можно истребить девяносто процентов мелких тварюшек, но оставшиеся десять рассеются по территории и будут ждать снятия защиты. А потом нападут и цапнут. – Сразу видно, для вашего доктора слово «биотехнология» вовсе не является ругательным.

– Да, он профессионал! – с гордостью подтвердила дама, придерживая плывущую рядом с ней коляску с внуком. – Только… Он не человек. Это ничего?

– Я не расист. – Интересно, к какой расе принадлежит данное существо с медицинским образованием? Скорее всего, эльф. Эти ушастые зазнайки всегда были на «ты» с магией Жизни. И рой специализированных хищных насекомых в оборонную доктрину их лесов вписан в первую строку из классических методов борьбы с инородными захватчиками. – Есть народы, образ жизни которых вызывает у меня отторжение. Но отдельным их представителям данный факт нисколько не мешает оказаться достойными уважения личностями.

Коридор, по которому мы шли, раздался в стороны, открывая закопченное многочисленными взрывами пустое пространство, куда кроме него сходились также еще шесть или семь туннелей. Судя по остаткам грунта по углам, раньше серую и мертвую поверхность тут облагораживали газоном. Сердцем же данной транспортной развязки, очевидно, являлось то, что пряталось за перегораживающими дальнейший проход неимоверно толстыми металлическими створками радикально-черного цвета. Штурмующие выбили в дверях госпиталя топорщащиеся рваными краями кратеры, центральный и самый большой из которых достигал трех с половиной метров в глубину. Однако, чтобы пробиться внутрь, этого оказалось мало. Не знаю, как скорлупа защищала местный реактор, но если она была тоньше, то удивлюсь не сильно.

– Не подходите, – тронула меня за руку Матильда. – Доктор обещал прорастить две-три ловушки перед входом. Чтобы их дезактивировали, сначала надо быть идентифицированным. Так, где же это? Он ведь показывал мне…

Женщина отошла в дальний угол отсека, где еще сохранялись остатки газона, а потом принялась плеваться на пожухшую зелень. Не успел я подумать, что для нервов пожилой леди пережитое стало слишком большим испытанием и она свихнулась, как нагромождение черного металла дрогнуло. А потом с душераздирающим скрежетом створки разошлись примерно на двадцать сантиметров. Но за ними не было видно абсолютно ничего, внутри госпиталя царил непроглядный мрак. Причем даже для магического зрения. Однако нос доносил ароматы множества скученных и немытых человеческих тел, а уши улавливали отголоски встревоженных голосов и чьи-то стоны.

– Матильда, это нормально? – уточнил я, нервно комкая в ладонях огненный шарик. За неимением гранат он почти всегда врывался первым в то помещение, которое приходилось штурмовать. Травка, которую столь своеобразным образом окропила пожилая женщина, слегка зашевелилась при полном отсутствии ветра. Самостоятельно двигающиеся растения с недавних пор вызывали у меня ассоциацию исключительно с угрозой самому стать удобрением для слишком умных и злобных кустиков. – А то выглядит как-то… Подозрительно.

– Ну, я же говорила, доктор бывший военный. Он слегка параноик и все подряд заставил системами обороны и биоидентификации, которые разработали на основе технологий флоринитов, – отмахнулась женщина, бестрепетно проталкивая коляску впереди себя в непроницаемый для взгляда мрак. – Мистер Сайлз! Как хорошо, что вы уже тут! Пожалуйста, посмотрите Вирита!

Громкий плач, раздавшийся тут же, лучше всего остального доказывал хорошее состояние младенца. Больной ребенок так громко и долго не будет орать, если врач своими прикосновениями его случайно разбудил.

– Ладно, в конце-то концов у меня остается еще девяносто восемь попыток исправить ситуацию, – вздохнул я и шагнул в двери госпиталя. Обступивший со всех сторон мрак немедленно очень захотелось попытаться разрезать Магоубийцей на множество мелких и безопасных кусочков. Секунду вокруг царила непроницаемая тьма, а потом она сменилась мягким белым светом множества ламп. В небольшом холле, напоминающем участок парка из-за покрывающих все лиан и расстилающейся под ногами высокой зеленой травы, находились я, Матильда и огромный паук. Уже практически откусивший голову младенцу своими страшными зазубренными челюстями при полном попустительстве спокойно смотрящей на это женщины.

– Засада! – непонятно кому заорал я, одновременно броском меча стараясь снести с люльки мерзкую тварь, дернуть на себя ребенка телекинезом и переместить собственную тушку обратно в коридор на максимальной скорости.