Игорь Леденёв - ТАЙНА ЗОЛОТОГО ОРЛА

– Памятник вечно юной Полтаве, – пояснила провожатая.

– Оригинальный, – подытожил Андрюша.

В подземном переходе царило бойкое оживление. Стайки весёлых девушек настойчиво продвигались в сторону парка, дружески взявшись под руки. Влюблённые парочки медленно дефилировали по мрамору центрального зала. Везде сновали люди. Сквозь невообразимый гул, слышалась лирическая песня барда, заглушаемая уханьем большого концерта. Из парка доносились гупающие звуки эстрады. Всё слилось в невообразимый, многоголосый шум, название которому – летний вечер в центре города.

– «Злато мiсто» сейчас опоясывает весь парк? – поинтересовался Томин.

– Не только опоясывает, – улыбнулась Эльфина, – ещё и прорезает крест– накрест, соединяясь с переходом на площади Луначарского. Так что получается настоящий подземный город.

– Как это, прорезает? – не понял Андрей.

– Есть два коридора, проложенные под центральными аллеями, – спокойно пояснила девушка. – В месте пересечения подземных переходов – выход на поверхность, возле золотого орла. Оттуда появляются на эстраду исполнители. Внизу оборудованы уборные для артистов. Очень удобно.

– В Полтаве действует метро? – вдруг спросил Дима.

– Конечно. Уже пятую ветку запустили, – с гордостью ответила Эльфина.

– Мы спустимся в подземку? – усмехнулся Андрюша.

– Только не сегодня.

В парке, ребята попали в волшебный мир света. Возле основания памятника разноцветными огнями переливается эстрада. Артисты, сменяя друг друга, исполняют песни, а фонтаны задорно приплясывают в такт музыке. Цвет подсветки меняется, отчего колеблющиеся струи окрашиваются в золотой, серебряный, синий, красный и зелёный цвета. На деревьях – точечная иллюминация, пульсирующая в такт музыке. Выложенные гранитом дорожки весело мигают вмонтированными круглыми лампочками.

Возле одного из фонтанов, пять худеньких девушек, грациозно двигаются прямо на траве. Их воздушные платьица люминесцентно светятся. Получается настоящее светомузыкального шоу.

Посетители парка, со счастливыми улыбками, неспешно и молча, ходят по аллеям. Во всех глазах читается неподдельный восторг.

Все скамейки заняты. Нашим героям долго пришлось бродить по парку, пока нашли свободную лавочку. Наконец, присели, невольно залюбовались светомузыкальными фонтанами, образовавшими бесконечный водопад.

Через некоторое время эстрадные исполнители закончили выступление. Стих последний аккорд, наступила полная тишина. Люди, не говоря ни слова, переглядывались, не решаясь заговорить. Безмолвие заполнило парк, настраивая на задумчивый лад.

Неожиданно, легко и свободно полилась, классическая музыка. Скрипичные и духовые инструменты, распороли пространство до основания и добавили новую составляющую, музыкальную.

Та-та-там, та-та-там, та-та-там-пам, та-та-там, та-та-там, та-та-там – многострунно и стремительно зазвучала сороковая симфония Моцарта. Парк растворился в «классике». Небо слилось с землёй. Остались только разноцветные огни вспенившихся фонтанов и всеобъемлющая музыка. Дима, мысленно, унёсся куда-то далеко. Божественная мелодия расплавила душу и вывернула её наизнанку.

Симфонии сменяли одна другую. Та-та-та-там, та-та-та-там – уже Бетховенская судьба настойчиво и тревожно «стучится в дверь». «Наш мечтатель», подсознательно, вновь полетел на стук, по невообразимым пространствам.

Лирически зазвучала «Фантазия-экспромт» Шопена. Невесомые клавиши души откликнулись торопливым клавишам фортепиано, а серебряные струны фонтанов колебались в такт тонким струнам рояля.

Сакраментально, до учащённого сердцебиения, звучали неторопливые фуги Баха. Весь парк наполнился непостижимым, органным многострунием.

Немыслимо звучал Вивальди. Скрипка рыдала и смеялась, срываясь на фальцет. Казалось, сейчас порвутся не только скрипичные струны, но и тонкие струны души.

Музыка заполнила каждую клеточку пространства, каждую фибру души. Парк, словно ожил. Ветер, вода, звёзды – всё слилось с музыкой, во всём звучала благозвучная последовательность звуков. Казалось, небеса раскрылись и заговорили с людьми на божественном языке вечной, классической музыки.

Когда закончилось светомузыкальное представление, ребята, шатаясь от переполнявших эмоций, пошли дальше, в сторону башни Шухова.

Девушка шла между друзьями, кокетливо взяв их под руки, слегка бравировала и весело болтала. Маленькие каблучки бойко цокали по гранитной мостовой. Узорчатый подол невесомой юбки задорно подпрыгивал в такт ходьбе. Милая улыбка не сходила с симпатичного лица.

Дима не шёл, летел, под впечатлением музыки. Волшебные звуки теснились в голове, а мерный шум фонтанов слился с немыслимыми мелодиями. В голове безумно двигались острые смычки скрипок и виолончелей, неуловимо вдавливались чёрно – белые клавиши фортепиано, еле заметно вибрировали блестящие трубы органа. Золотой рекой бурлила музыка, растекаясь фантастическими разводами.

Томин часто, подолгу смотрел на Эльфину, казавшуюся олицетворением классической музыки, явлённой, во плоти, живой Музой. Вначале, искоса бросал быстрые взгляды, потом нагло смотрел в упор. Девушка ловила пытливые взоры, но делала вид, что не замечает.

В свете ярких огней Эльфина была удивительно хороша. Золотые волосы рассыпались упругими волнами и отражали свет. Здоровый румянец окрасил кожу лица. Точёная фигура, словно мраморное изваяние выделялась на фоне развернувшегося колкими звёздами летнего вечера.

«Кавалер» поймал себя на мысли, что Эльфина нравится ему всё больше и больше. Попытался отбросить странную догадку, но та лезла, назойливой мухой, и нагло заполняла сознание.

На выходе из парка, «невообразимый мечтатель» взглянул на «Домик Натали», затем на Андрея. Декоративно подсвеченный, «Дворец губернатора» напоминал белый пароход, затонувший в изумрудных волнах сонно шелестевших деревьев. На поверхности остался только верхний этаж да зелёная низкая крыша.

На полированном прямоугольном фронтоне дворца застыли шесть мраморных изваяний. Прекрасные статуи казались золотыми в прямолинейных, жёлтых лучах скрытых фонариков. Андрюша смотрел, как заворожённый, на окно третьего этажа, но тёмное стекло лишь отражало мигающие огоньки.

Попутчица глянула на друзей и смолкла на полуслове. Наступила минута молчания. Голубые глаза девушки смотрели из-под очков с грустью и пониманием.

Чтобы разрядить обстановку, Томин иронично спросил, указывая на мраморные скульптуры:

– Они тоже бросили курить?

– Памятники не употребляют никотин! – собеседница звонко засмеялась.

– Твой памятник тут есть? – поинтересовался «наш герой», обводя рукой площадь.