Владимир Поселягин - Комсомолец. Осназовец. Коммандос (сборник)

Все же мне повезло, именно я так думал, а не трое полицаев, что встретились мне на одной из улочек. Двое сразу легли, а тот, что вид имел малахольный, был с пристрастием допрошен. Потом быстрый шмон трупов, спрятал их и замаскировал. Собака из ближайшего двора загавкала, чуя свежую кровь, но меня это не смутило, я побежал дальше по улице. Малахольный знал только одного из тех, кто мне нужен, не только знал в лицо, так как был его подчиненным, но и то, где он жил, и сейчас с кляпом во рту быстро перебирая ногами, бежал рядом, со связанными за спиной руками.

За двадцать минут мы, не останавливаясь, пересекли городок, добравшись до железнодорожной станции, малахольный только запыхался, но покалывающий его спину кончик ножа придавал ему прыти и новых сил. Андрей Мельник, вот кто был следующей моей целью.

Да-да, тот самый Мельник, лидер фракции «мельниковцев». В этой истории гибель Бандеры ударила по многим, по нему тоже. Выстоять он смог, хотя и пошатнулся, и перевелся сюда, в Ровно. Что он тут делал, малахольный не знал, лишь бормотал, что Мельник копил силы, и на этом все. Но мне не так и важно, лидером он был довольно известным, поэтому для отвлечения внимания годился. Честно говоря, я бы предпочел других казнить, те-то уж настоящие мясники, но и этот лидер националистов тоже был неплох.

Когда мы дошли до нужного дома, я оглушил малахольного, затащил его в кусты вишни у забора, что разрослись и уже частично росли на улице, после чего проверил, нет ли собаки во дворе, откинул защелку калитки и прошел во двор, быстрым шагом направляясь к дверям.

Проникнуть в дом и осмотреть все помещения труда мне не составило, сам Мельник спал с какой-то женщиной на большой панцирной кровати, поэтому, когда я принес стул и сел рядом, тот неожиданно проснулся, видимо почуяв, что рядом чужой. Заметив, что он дернулся, я показал небольшой пистолет, что держал в руках, и ехидно спросил:

– Это ищешь?

– Ты кто?

– Леший.

Тот вытаращился, лунный свет доставал до кровати, и я это видел. Но Мельник заорать не успел: удар под дых и такой же его женщине, что начала просыпаться, потом перевернул ее и добавил по затылку. Связав обоих, зажег керосинку и, сбегав за малахольным, притащил его в комнату. Тот еще не пришел в себя. Дальше легкий допрос, тот честно выдал кубышку, отправленную мной в мешок, который все равно заметно опустел, и чтобы не тянуть время, я приступил к главному. На белой скатерти стола написал, за что произошло наказание Мельника, подпись, автограф, и подошел к нему с ножом. Честно говоря, работать с обделавшимся недоноском было противно, да и вообще противно, ну не любил я издеваться над людьми, даже над такими, которых с трудом можно причислить к роду человеческому. Ну вот не получал удовольствия, и все тут, а делать надо. Проще шлепнуть, и все, но мне нужно, чтобы именно жесткость наказания, я бы даже сказал жестокость, была примером и напоминанием для остальных. Многие задумаются, да и задумались уже.

Потом мы с малахольным направились к железной дороге. Тот тащил Мельника с ампутированными руками и ногами на себе, шомпола у меня были, подобрал из винтовок уничтоженного патруля, так что я нес только аккуратно свернутую скатерть, где уже подсохла кровь. Кровь Мельника, естественно.

Железнодорожный узел работал даже ночью, шумели вагоны сцепками, свистели паровозы и пыхтели паром, суета сует, но это на станции, а у конторки складских корпусов было тихо и темно, только часовой прогуливался у ворот, за которыми находилась территория железнодорожного узла, он же и упал после моего выстрела. Эти ворота находились на перекрестке нескольких улиц, и рано утром все, кто выходит на работу или на заработки, увидят эту картину.

Пользуясь близким шумом проходящего состава, мы с малахольным на пару повесили Мельника на воротах, прибили точнее, потом закрепили и скатерть, используя вместо кнопок щепки. Получилось красиво, четыре шомпола Мельнику – тот еще был жив, ну и скатерть белела на соседней створке. Несмотря на то что малахольный старался изо всех сил, чтобы выслужиться, но в данном случае оставлять свидетелей мне смысла не было. Удар ножом, и я оттащил его тело к часовому. Вот и все, пора уходить.

Пробрался через ворота на территорию складов. Обошел их сторонкой, стараясь не попасться на глаза часовым, вот-вот рассвести должно было, и метнулся к штабелю ящиков, кажется это были артиллерийские снаряды. Достав все три тротиловые шашки, вставил фитиль и поджег, шесть минут у меня есть. То, что взрыв может повредить воротам и сорвет с шомполов Мельника, я не опасался, между этим штабелем и воротами шесть складов, да и снарядов тут было не так много, кажется, всего два вагона разгрузили. Зато определился, что за снаряды были – к немецким легким полевым гаубицам.

Дальше направился к путям. К счастью, вблизи штабелями были сложены пахнущие дегтем шпалы, позволившие мне сблизиться и прыжком уйти к проходившему мимо составу. Это был грузовой военный состав. На площадках маячили часовые. Перекатившись между колесами под состав, улегся между рельсами. Немного мешал мешок, сбившийся на затылок. Я приметил приближающуюся скобу и, ухватившись, подтянулся. Ноги еще немного волочились по гравию и шпалам, но чуть позже я ногами уцепился и, перебирая руками и ногами, ушел чуть в сторону, закрепившись на балке. Можно было и по-другому покинуть город, но это был самый действенный способ, к тому же поезд шел в нужную мне сторону – в сторону Новоград-Волынского.

Через десять минут, когда мы уже покинули окрестности Ровно и, набирая скорость, уходили все дальше, где-то далеко полыхнуло, и едва слышно донесся грохот взрыва. Сработала, значит, закладочка, ох не зря я эти шашки таскал с собой. Надеюсь, разрушений им там достаточно нанесено. Люблю подгадить ближнему своему, а уж с тем, с кем воюю, и подавно.

Уцепился я хорошо, держался руками и ногами, чувствуя, как сводит со временем то одну, то другую мышцу, и попеременно играл ими, чтобы тело не затекло, а то внизу быстро мелькали шпалы да рельсы, еще колеса стучат на стыках, моментально в винегрет превратят, если не удержусь. В общем, через полчаса, когда мы преодолели треть расстояния, я понял, что еще немного, и свалюсь, сил уже не было, и так усталость накапливалась в последнее время.

Состав шел с довольно приличной скоростью, и просто отцепиться и упасть между рельсами очень сложная задача, сто процентов закрутит и бросит под колеса. Поэтому я анализировал возможности, как покинуть состав. Тут только один выход: спуститься немного ниже и уйти в сторону к краю вагона, а там, оттолкнувшись перекатом, скатиться с насыпи. Это первое, что пришло мне в голову, выбора особого не было, поэтому я покинул насиженное место и, цепляясь за все возможные выступы, стал уходить вниз по вагону, к задним колесам, там было удобное место для броска. Добрался, хотя два раза чуть не сорвался, перебрался к колесам и, наблюдая, как они крутятся в метре от моих ног – висел я точно над рельсом, мешок на спине терся об него, – оттолкнувшись, полетел под откос.