Роман Злотников - Пушки и колокола

– Молва идет, – помолчав, продолжал старик, – что люд сметливый нужен в Москве.

– Да отвечай ты, когда вопрошают! – не выдержав, повысил голос Дмитрий Иванович. Вместо ответа тот, отложив в сторону листы, взял в руки один и крепко, насколько позволяла комплекция и возраст, сжал его. – Бей в середку! – скомандовал старик. Хмыкнув, Великий князь Московский саданул жердью прямо в центр тонкого листа. Жалобно хрустнув, тот сложился пополам.

– А щит отчего же, – встряхнув головой, поинтересовался Донской. Вместо ответа Лель взял два листа и, сложив их так, чтобы волокна образцов лежали крест-накрест, снова скомандовал: «Бей!»

– Коли не жалко, – презрительно усмехнулся Великий князь Московский. Удар! Древко, отскочив в сторону, по инерции съехало по деревянной поверхности. – Вот диво-то! – оскалившись, правитель еще раз, как следует замахнувшись, двинул прямо в центр. Удар такой силы получился, что старик, не удержавшись на ногах, повалился в снег. Листы же остались совершенно невредимы [33] Свойства сложенных крест-накрест листов фанеры были хорошо известны еще в Древнем Риме. Так, римские легионеры были вооружены щитами, выполненными из данного материала, и, несмотря на легкость, надежно защищали от вражеских стрел и мечей. . – А ну, возьмите! – кивком указывая на барахтающегося в снегу мастерового, приказал князь. Стражники, тут же подхватив мужика, поставили того на ноги и, взяв листы, накрепко сжили их, готовясь к удару. Ух и замахнулся Дмитрий Иванович! Так, что казалось, в щепки разлетится деревяшка. Ан нет! Выдержала! Руки только, спружинив, стражникам отбила, да и то – не смертельно.

– Погоди, – вдруг встрепенулся Николай Сергеевич. – Так ты, получается, втихомолку ладил?! Я же говаривал: бросить занятие это!

– Что, – усмехнулся князь, услышав последнюю фразу, – не любо, когда кто-то по своей воле дела творит, а?!

– Так чего скажешь, а?! – повторил вопрос трудовик.

– То и скажу, – насупившись в ответ, пробубнил старик, – что ты, Никола, говаривал, нелепица получается.

– Так почему ослушался?! Почто не бросил?!

– Ты, Никола, говаривал, что нелепица получается, – упрямо повторил Лель. – Бросить чтобы дело это, не было уговору, – помолчав, добавил он.

– А?! – задорно расхохотался князь.

– Тьфу на тебя! – выругался в ответ пришелец. – И ведь правда: не было уговору бросать! А листы сложить кто надоумил? – Лель молчал, по обыкновению своему, что-то там обдумывая.

– Отвечай! Или ты на язык так же валок, как и на дела спор? – подался вперед Владимир Андреевич.

– Вон, – кивнул старик на притихших пацанов. – Им совсем негожие листы отдали; все одно – пустое.

– Ну, Никола, – усмехнулся князь. – Все у тебя как по маслу, даже без тебя самого! Так, глядишь, и серу придумаешь как делать!

– Они и догадались. Как? Богу одному и ведомо, – закончил наконец мастеровой.

– Погоди, погоди, – снова взвился Николай Сергеевич. – А как на мокрую доску прессовали-то?!

– Ты вот чего, Никола, – не желая больше слушать этот странный спор, задумчиво прогудел Дмитрий Иванович. – Люд собирай да диковины делать обучай. Тверд тебе в помощь, да харч казенный. Бери-бери! – усмехнувшись, глядя на замахавшего руками пенсионера, подбодрил Донской. – На свои небось кормишь-то?!

– Ну, на свои ежели так, и что? – тот лишь пожал плечами. – В одной лодке плывем; дело единое творим. А ты меня отблагодарил так, что хоть теперь до смерти жить припеваючи.

– А род как? – нахмурившись, отвечал муж. – Вам с Аленкой еще мальцов растить!

– Твоя правда, – отвечал трудовик.

– То-то же! – и, обращаясь к сопровождавшим, добавил: – Харчем отныне обеспечивать все артели Николины. А ему, – кивком указал он на притихшего пенсионера, – пять рублей серебром. Хотя, восемь, – тут же передумал муж, – все ведь одно на диковины свои потратит! А теперь – в палаты княжьи, да после Никола в мяч ножной потеху устроить обещал. И стрельбы! Из орудий, – насупившись, напрягся вдруг Дмитрий Иванович. – Когда?

– Да Бог с тобой, Дмитрий Иванович! Не все разом-то! Дай хоть бы и пяток дней на стрельб подготовку да пороху пуд; пристреляться бы.

– Так ведь по ночам, – неожиданно проснулся Лель. – Пока все спали, над котлом-то общим паром морили. И обратно – под плинфу, – помолчав, закончил ремесленник. – Не было уговору, чтобы бросать. Не серчай почем зря, – под дружный хохот упрямо повторил мужик.

– Черт с тобой! – держась за живот, резюмировал Великий князь Московский. – Пять тебе дней на стрельб подготовку. Четверть пуда получишь! Не укупишься ведь с тобою.

– Помилуй, Дмитрий Иванович! – взмолился в ответ Булыцкий. – Мало ведь будет! Хоть полпуда дай!

– Денег откуда взять?

– Так ведь чугунки… – пользуясь благодушным настроением собеседника, продолжал торговаться учитель. – Вон, с них одних серебра сколько пришло?

– А ну и сколько? – враз посерьезнел правитель. – А ну, Гордейку в хоромы кликните! Нехай и скажет, сколько.

– Дозволь, князь, слово молвить, – рядом с правителем вырос невысокого роста коренастый бородач.

– Говори давай, Дмитрий Михайлович [34] Дмитрий Михайлович Боброк-Волынец – безудельный князь, боярин и воевода великого князя Дмитрия Донского. , – сквозь смех отвечал тот.

– Дозволь науку эту для сотни хотя бы испробовать. Чудно ведь, да и толк есть. В сече, сдается, дельной будет.

– Вот и испробуй, – в знак согласия кивнул правитель. – А там и решим: дело или нет.

Впервые, наверное, со времени попадания в прошлое Булыцкий почувствовал себя как дома. Здесь, на импровизированной трибуне, наблюдая за первой в истории человечества футбольной баталией двух подготовленных им же команд во главе с Василием Дмитриевичем, с одной стороны, и сыном кузнеца Гойко [35] См. книгу вторую: «Тайны митрополита». – с другой.

Ладные ребятки. Горластые, сообразительные, амбициозные. Гойку, вон, Николай Сергеевич поперву старшим в артель по производству валенок готовил, да приметил, что тот и здоровьем задался, и смекалкой. А главное – все ему мало. Нового только и успевай подавать; и ведь все как орешки щелкает! Освоил технологию производства валенок да других обучил и расставил – так и скучно ему сделалось. Николай Сергеевич чутьем преподавательским выбрал его да решил парня во всех делах попробовать. И в литье, и в производствах диковин, наблюдая: а к чему же пристроить лучше. Впрочем, тот, новые дела осваивая, и старых не бросал, везде поспевая. Вот как дал князь добро на организацию потешных команд, так и сразу позвал Булыцкий паренька. А что, мол, выйдет из затеи той?

И ведь неплохо получилось-то! Княжич, рассказы про военачальников великих слушая, все старательно запоминал, а запоминая – и выводы делал. А сделав, в играх начал комбинации какие-то придумывать, и так и эдак пацанву расставляя. А кому с ним тягаться? А некому, как оказалось. Вот Гойке и поручил, команду доверив.