Роман Злотников - Пушки и колокола

– Тверд, а не перебьют твоих, пока так ползти будут?! Лучнику хорошему отрада в ряд плотный стрелы пускать, – поглядев за происходящим, поинтересовался Булыцкий.

– А щиты на что?! – отвлекшись от действа, отвечал однорукий дружинник. – И то, – ежели ворог худой, да времени на приступ – с гулькин нос. Сами еще учимся, – выдохнув и чуть поостыв, добавил он. – И так и сяк приноравливаемся да команды слушать учимся. Гляди! – набрав воздуху в грудь, Тверд выдал несколько трелей из болтавшегося на шее свистка. Картина атаки тут же изменилась: длинная цепочка, разделившись, разбилась на несколько десятков отдельных атакующих звеньев по три человека, укрывшихся за двумя щитами. Обгоняя друг друга, пацанье с радостным воем ринулось вверх, на штурм воображаемой крепости.

– А с лестницами приставными как?

– И с лестницами слава Богу! – улыбнулся в ответ дружинник.

– Ты вот чего, Тверд. В грядущем для лестниц таких во какую штуку придумали, – взяв в руки мечик и развернув кусок бересты, трудовик живо накидал чертеж зацепного устройства по типу того, что используют пожарные в штурмовых лестницах.

– Ладная вещичка-то, – кивнул Тверд. – С такой сшибить – дело мудреное; самому ох как высунуться надо. А и карабкаться вверх по такой – дело непростое. Да с лестницы твоей на стену запрыгнуть, кажись, дольше, чем с приставной, – продолжал рассуждать бывший рында. – Да и дорога вещичка-то, раз с железом.

– Тут, – учитель пожал плечами, – тебе видней. Ратных дел мастера – вы с Милованом, а не я.

– Говаривал ты, помнится, – сменив тему, подошел бывший лихой, – что в грядущем твоем стены уже и не нужны будут?

– Ну, говаривал, – пожал плечами тот. – Да потому, что так и есть-то.

– А на кой тогда лестницы штурмовые? – дружинник озадаченно посмотрел на собеседника.

– Так то не для приступа. То – огонь гасить. Пожар, ежели в доме высотой втрое, – тот кивнул на маковку Кремля, – как наверх-то подняться, кроме как с лестницы такой?

– Так пока доберешься, и сгорит все!

– Из камня да плинфы в грядущем домам быть, – отвечал Булыцкий, на что Тверд лишь почесал уцелевшей рукой подбородок, а Милован пожал плечами.

– Никола, – воспользовавшись замешательством, привлек к себе внимание неслышно подошедший Тит, – а поучать когда возьмешься?

– А ты откуда взялся?! – пенсионер от неожиданности аж подпрыгнул.

– Так ты и велел: приходи после обедни.

– А, – протянул пришелец, понимая, что действительно звал его, да позабыл совсем, и теперь даже не знает, с чего начинать, ибо и сам с боевыми искусствами знаком лишь потому, что пацанов своих еще черт-те сколько лет назад в видеосалоны фильмы с Брюсом Ли смотреть водил. – Ну, пойдем, Тит, – порыскав взглядом и заприметив болтавшиеся на перекладинах чучела, в которые мальцы, обучаясь стрельбам из лука, пускали стрелы, повел за собой преподаватель. Ему ведь, за успехами потешников наблюдая, и самому ох как интересно стало: а вдруг удастся то же самбо, ну или хотя бы подобие его, на несколько веков раньше предложить?! Будь так, непобедимыми станут тогда полки княжьи; хоть с оружием в руках, а хоть бы и без него.

– Ну, так и чего, – когда преподаватель остановился перед болтающимися тюфяками, поинтересовался Тит.

– Бей, – коротко приказал тот сопровождающему.

– Чего, прямо так сразу и бей? – оторопел дружинник, переводя удивленные взгляды с чучела на пришельца.

– Так сразу, – коротко кивнул пенсионер. – Как будто в морду засветить хочешь.

– Ну, – пожав плечами, Тит, мощно замахнувшись, двинул по цели, едва сам при этом равновесие не потеряв.

– Еще раз.

– Что, опять бить?!

– Бей!

Снова пожав плечами, бородатый детина от души саданул по тюфяку. И еще раз. И еще.

– Уморился, – через несколько минут тяжко выдохнул дружинник.

– Меня теперь, – достаточно понаблюдавший за движениями мужа, распорядился пенсионер.

– Да ты что, Никола, сказился?! – оторопел от такого Тит.

– Бей, – твердо повторил Николай Сергеевич. – Как тогда, у дома.

– Ну, – замялся в ответ Тит и вдруг, широко размахнувшись, занес для удара кулак. Ждавший именно этого трудовик резко подался вперед и, буквально воткнувшись в противника, неловко вцепился в кисть, пытаясь вывернуть ее вниз, заваливая дружинника на спину. Вышло, конечно, не очень прытко. Сам до того боевыми искусствами не занимавшийся, пришелец неловко растопырил ноги и, потеряв равновесие, ухнулся на землю вместе с Титом. Впрочем, того такой конфуз нисколько не смутил, а, напротив, даже озадачил.

– Мудрено, – поднимаясь на ноги и помогая подняться Булыцкому, прогудел тот. – Только самому валиться негоже.

– Знаю, – кивнул школьный преподаватель. – Только для меня наука эта – то же, что и для тебя. И разница только в том, что я про нее ведаю, да хоть и краем глаза, но видел. А теперь с тобою на пару и сам учусь. А ну, давай еще раз, – отдышавшись, попросил он. – То же самое, без прыти только. Иначе попробую.

– Как скажешь, – пожал плечами дружинник.

– Балакай меньше, – проворчал в ответ пенсионер. Снова замах, и снова неуклюжая попытка броска. И снова. И снова. То так, а то иначе ноги переставляя, то одно бедро, а то и другое подставляя, экспериментировал пришелец, по наитию выискивая, а как ловчее и правильней-то. – Роздых! – наконец, как показалось ему, найдя и запомнив движение, без сил опустился на траву пожилой человек.

– Мудреная наука у тебя какая-то, – потирая намятые бока и покряхтывая, присел рядом Тит.

– Слушай, – не желая уходить в сторону, принялся объяснять пришелец. – В морду дать – оно тоже дело непростое. Можно так, а и иначе можно. Как ты, с замахом. Прямой, снизу. Кто-то сноравливается и ногой. Так вот, ты слушай, – видя, что собеседник собрался возразить, продолжал Булыцкий, – остановить, удар отвести да против ворога его же силищу развернуть – вот она, наука грядущего. Только освоить ее – труд великий… Через повторы, боль, пот и кровь.

– Это как так: ногой в морду? – с трудом переводя дыхание, просипел бородатый мужик. – Не дотянешься ведь!.. Ишь ты! Ногой! Да и на что? В сече ты, что ли, кулаками махать будешь?

– Умеючи – дотянешься, – уверил его Николай Сергеевич, а потом, подумав, добавил: – А в сечах и ни к чему, пожалуй… Порубят ведь.

– И что выходит, – с трудом переводя дыхание, просипел собеседник, – каждый день, что отрок скакать, да за то, что и не надобно совсем?

– Выходит, так, – кивнул головой трудовик.

– Ты, Никола, прости, но не про меня наука такая, – сипя, помотал головой тот. – Животики, они дороже. Вон, бока поотшибал все, падаючи. Да еще и ни за так.

– Я сейчас бить буду. Мне бока помнешь.

– Негоже, Никола, людям в возрасте дурачиться, как дитям малым.