Юрий Корчевский - Самоход. «Прощай, Родина!»

Старшина хозвзвода взял Виктора, как больного, под локоть и отвел к полевой кухне: обед, а по времени почти ужин был уже готов. Только самоходчиков нет, кто жив остался, все в городе воюют.

Усадив Виктора за стол, старшина налил полный стакан водки:

– Давай парней помянем.

Выпив, Виктор поел и понял, что водка его не берет. Увидев это, старшина налил еще по стакану, они снова выпили, и Виктор пошел спать. Расстелил на моторном отделении самоходки брезент и улегся. От мотора шло приятное тепло, и Виктора после водки разморило.

И приснился ему сон, а во сне – весь его экипаж. Вроде парни его живые и бой ведут. Кричат ему что-то, а он не слышит.

Проснулся в холодном поту, чувствуя, как сильно бьется сердце. Жалко парней, привык он к ним. Не сказать, что дружили, но боевое братство объединяет не менее крепко, чем мужская дружба. Самое главное – на любого в бою он положиться мог, зная, что не подведут, не струсят в ответственный момент. Не одного боевого побратима он уже потерял, и после гибели каждого зарубка на сердце осталась, до конца дней своих не забудет. А к новичкам, что в экипаж придут, присматриваться еще надо, оценивать, кто чего стоит. Водку пить или анекдоты травить все горазды, а смерти в лицо смотреть, взгляда не отводя, – не каждый.

Экипаж комбат сформировал быстро – были подбитые самоходки, были «безлошадные» самоходчики. И уже к обеду комбат сам привел пополнение к самоходке. Всех их Виктор уже знал – и в лицо, и по фамилиям, встречались по службе. Только экипаж – единица сплоченная, и им еще сработаться надо, притереться друг к другу. Однако времени на это нет, в полку самоходок осталось – по пальцам одной руки пересчитать можно. Понятно, что как бои закончатся, их на переформирование отведут, но сейчас-то бои еще продолжаются… Большая часть Брянска в наших руках, но не весь город.

Авиаразведка доложила, что немцы выводят из города тыловые службы, а пополнения нет. Брянск уже с двух сторон обошли, еще одно усилие – и город окажется в окружении. Немцы это понимали.

После заправки топливом и пополнения боезапаса все оставшиеся от полка пять самоходок пошли в бой. Сначала двигались колонной, потом распределились по улицам. Пехота требовала огневой поддержки, но командованию неоткуда было взять свежие части. У танкистов ситуация не лучше: они шли в первом эшелоне наступления, главный удар на себя принимали.

Колонна двигалась, и Виктор смог оценить действия механика-водителя Алексея. Похоже, машину тот чувствовал хорошо и водил грамотно.

На одном перекрестке перед самоходкой выскочил и поднял руку старшина-пехотинец:

– Самоходы, подмогните огоньком. Пулеметчик, зараза, шагу ступить не дает.

– А где он?

– В доме засел, на втором этаже.

Второй – еще терпимо, ствол пушки поднять можно.

– Показывай!..

Старшина спрятался за боевую рубку.

Виктор поднял люк и высунул голову – от пуль крышка люка прикроет.

Старшина скомандовал:

– Стой! Сейчас налево надо, и впереди – дом трехэтажный красного кирпича. Второе окно слева.

Старшина спрыгнул.

– Заряжай осколочным. Юрий, ты слышал?

– Не глухой, – отозвался наводчик, – второй этаж и второе окно слева.

– Стреляешь по готовности.

Самоходка повернула, остановка, и почти сразу – выстрел. Виктор видел в прибор, как внутри квартиры взорвался снаряд.

Пехота сразу поднялась в атаку. Никаких криков «ура», бежали молча, зло. Слышны лишь были короткие автоматные очереди.

– Вперед!

Самоходка пошла вперед. Пехотинцы увереннее себя чувствуют, когда бронетехника огнем поддерживает.

Через квартал – новая заминка, немцы поперек улицы баррикаду воздвигли. Разбитый грузовик, мешки с землей, куски рельсов… И в баррикаде – несколько пулеметных амбразур.

– Осколочным – огонь! Развали-ка эту мусорную кучу!

После пяти выстрелов осколочно-фугасными снарядами от баррикады мало что осталось. Самоходка двинулась вперед, сдвинув своим корпусом и протащив по мостовой грузовик и освободив широкий проход.

Немцы же, резонно полагая, что баррикада не является серьезным препятствием для танка, приготовили «сюрприз» – они поставили в конце квартала противотанковую пушку. Только пушка была из устаревших, 37-миллиметровая.

Пушка тут же выстрелила. Наводчик не промахнулся, снаряд ударил по броне и срикошетил. Однако второго шанса выстрелить Юрий, новый наводчик самоходки, немцу не дал. С первого же выстрела осколочным снарядом он снес пушку. Было видно, как раскидало по сторонам тела обслуги.

Медленно двигаться – плохо, малоподвижная самоходка – легкая добыча для противника. И маневр ограничен узкой улицей. А быстро нельзя, пехота не успеет.

Самоходка периодически делала остановки, дожидаясь пехоту. Если обнаруживали пулеметное гнездо, уничтожали.

Рядом с кирпичным забором какого-то полуразрушенного завода обнаружили дот. Сделан он был серьезно, из бетона, и потребовалось несколько выстрелов бронебойными и осколочными снарядами, пока удалось попасть в небольшую амбразуру.

Не успели двинуться дальше, как услышали – по броне стучат. У высунувшегося в люк Виктора пехотинец в изодранном обмундировании попросил:

– Товарищи, на заводской трубе снайпер сидит. Уже двоих командиров у нас убил.

– Понял.

Но сколько ни смотрели в прицел и в наблюдательные приборы Виктор с наводчиком Юрием, они никого не видели. Не ошибся ли пехотинец? Были видны железные скобы, ведущие наверх, но – никого живого.

– Шарахни по трубе, – приказал Виктор наводчику.

– По какой ее части? – уточнил Юрий.

– По верху.

Юрий навел пушку и выстрелил осколочным. Посыпалась кирпичная крошка. И вдруг, неожиданно для всех, на самом верху показался человек. Он стал быстро спускаться по скобам.

– Достань его!

Пушка выстрелила еще раз. Ранен немец был или убит, но сорвался и полетел вниз.

Хитрую огневую позицию подобрал себе снайпер. Виктор о снайперах слышал, в дивизионной многотиражке статьи читал о наших снайперах, но вот столкнулся с ним впервые.

Похоже, силы немцев истощились, поскольку до окраины города самоходчики добрались беспрепятственно. Виктор доложил по рации, что город они прошли насквозь.

– Точно? – попытался уточнить комбат.

– На окраине стою, дорогу вижу – войск на ней нет.

– Вот и стой там. Наши самоходки видишь?

– Никак нет.

Комбат отключился. Он и сам в бой пошел на Т-34, который числился за управлением САП – самоходно-артиллерийского полка. Туда же был приписан бронеавтомобиль БА-64, выполнявший функцию связной машины.

В городе слышались редкие автоматные очереди и одиночные выстрелы – это пехота «зачищала» город от уцелевших гитлеровцев.