Михаил Дулепа - Господин барон

Туристы млели! Ну где еще увидишь живого, похмельного и грозного барона, а тут вот он я, во всем великолепии. Кстати, надо и самому чем-то заняться.

– Между прочим, оруженосцы должны были следовать за своим рыцарем и помогать ему в делах. – Самый толстый из пажей, уже смирившийся с двумя неделями физических упражнений, попытался укусить в ответ.

Подумав, я кивнул и улыбнулся. Умник тут же насторожился, ну да, на то он и умник.

– Эгельберт. Молодой паж хочет носить часть доспеха своего господина, как подобает настоящему оруженосцу. Поможем ему? Прикажите Эдгару принести из рыцарского зала щит. Тот, что на стене висит, над камином.

– Но это же…

– Я жду.

Старик мгновенно выскочил за дверь, а я поднял кубок, который тут же был наполнен. Лепота! И нальют, и указания выполнят, причем бегом… положительно, мне нравится быть бароном! Еще бы голова не болела… и не тянуло от стола этой чертовой яичницей.

Спустя десять минут громила-стражник с некоторым усилием осторожно опустил щит перед Умником, и тот с тоской взглянул на меня.

– Знаю, ты мечтал носить оружие, как написано в твоих мудрых книгах. Вот тебе щит – носи! Цени, ты первый из пажей удостоился такой чести! Будем считать, что это награда за твои глубокие исторические познания!

Туристы, оторвавшись от стола, дружно зааплодировали.

Умник с печалью уставился на щит. Тот, конечно, был декоративным, цельнометаллический прямоугольник со скобой из железной полосы для привешивания на стену, но в принципе выполнять защитные функции мог, в такой же степени, как крышка от канализационного люка. Ну ведь нигде не сказано, что оружие, которое носят за рыцарем, обязательно должно быть настоящим. Или легким – эта железяка, по виду, тянула килограммов на пятьдесят.

Быстро закончив завтрак, я, насколько мог учтиво, попрощался с туристами, похлопал Умника по плечу и пошел на выход.

– Что с волонтерами?

– О, просто прекрасно! Часть станет изображать живые экспонаты, всяких там стражников, кузнецов и прочих конюхов. – Эгельберт семенил рядом по двору, слишком радостно повествуя о хозяйственных заботах. Ничего, вот сейчас выйду на стенку, там будет ветерок, прохлада… – Часть займется необходимыми работами за пределами замка… Берегитесь!

Черная тень мелькнула над головой, со скрежетом проскользила по камням двора, разворачиваясь. Я вскочил, матюкнувшись – ощутимый удар пришелся в плечо, оно сразу онемело.

– Меее!

От новой атаки я попытался отпрыгнуть, но атакующая тварь извернулась в полете, задев меня рогами.

– Беее!

– Скотина! Это моя любимая рубашка!

– Сейчас, Александэр, я позвал на помощь!

Вот еще, помощь мне против этого козла не понадобится!

Тварь фыркнула и, рванув с места, снова попыталась достать меня в прыжке, я машинально отмахнулся левой, попал, нападавший коротко вякнул и, приземлившись, попытался разорвать дистанцию. Пришлось прыгнуть на него и навалиться, прижимая к земле.

– Это что такое?! – Здоровенный черный козел под моим коленом орал и пытался вывернуться, держать приходилось крепко, животное… да какое там – Зверь весил килограммов восемьдесят и очень старался спихнуть меня.

– Простите, Александэр, забыл вас предупредить! – Старик выглядывал из-за двери, явно не веря в то, что я смогу удержать рогатого агрессора. – Вчера вечером привезли пополнение. Лучший производитель, породистый медалист!

– Медалист?! Я ему сейчас объясню его место в этом замке!

Рыча от злости на солнце, козлов, самого себя и проклятых туристов, я схватил мерзавца за рог, приподнял, не давая ему опереться копытами и вывернуться, протащил по двору и пинком загнал извивающееся в ненависти к людям животное в сарай, быстро закрыв дверь.

Изнутри сразу же раздалось зловещее меканье и чьи-то жалобные вопли, стена содрогнулась под тяжелым ударом, а потом все стихло.

Черт. Ну ничего. Волонтеров у нас теперь много, одним больше, одним меньше… Сам я туда не полезу!

Фон Шнитце, задумчиво глядящий на происходящее с крыльца, похоже, разделял мои мысли.

Туристы снова зааплодировали.

Ладно, сделаем вид, что это такой подвид корриды, специально под эскенландские реалии. Плечо холодило ветерком, любимая рубашка, теплая, в клеточку, разорвана… Зачем, ну зачем я ее надел? Теперь другую покупать, мучиться, выбирая, привыкать неделями, и она все равно будет не такой удобной!

– Ну, Александэр, не стоит так переживать. Это только козел, и ваш пинок ему не очень повредил.

От моего мрачного взгляда старика шатнуло. Он тут же откашлялся и сменил тему:

– Господин барон, вашего суда ждет задержанный.

– Что, в городе не могли найти, кому разобраться?

– Тут очень сложный вопрос. Видите ли, этот молодой человек был задержан за сомнительные высказывания и назвался вашим личным врагом.

– Когда я успел ему навредить?

– Он утверждает, что двадцать три года назад, за пять лет до его рождения. Он, видите ли, националист.

Да что ж за утро такое, то козлы, то националисты?! У них тут слет по интересам? Дружно сговорились портить мне утро?!

– Эгельберт, подробности!

Таковые были: некий парнишка, на одну восьмую эск, решил, что барон-иностранец – это оскорбление его национальных чувств. Поэтому он стал бродить по городу, раздавать листовки с призывами к свержению и доводами о необходимости немедленного восстания против меня. Гравштайнцы радовались твердым убеждениям у столь молодого человека, но ничуть не поддерживали его стремлений. Вчера, в тот момент, когда я с гостем устроили состязания по бегу на руках по крепостной стене (победил фон Виндифрош, но лишь потому, что я все время держал его за ноги, не давая упасть вниз), отважный наци решил перейти от слов к делу и решительно вышел на площадь с флагом и моей фотографией (той, где я добрый), которые и сжег под пение все той же «Победили мы».

Задержали его за нарушение пожарной безопасности, но уже в участке он заставил полицейских переоформить протокол, убедив в наличии политической составляющей. Поскольку в политику моя стража лезть не желала, то отважного, но слегка неразумного юношу сбагрили мне.

Теперь этот организм заявлял, что он – идейный борец за демократию и не пожалеет жизни, чтобы изгнать проклятого захватчика. Или чтобы обратить внимание зарубежной общественности на происходящие в городе ущемления национальных чувств.

Так-с, преступника однозначно требуется наказать, для пресечения. Но насилие – не наш метод, особенно в судебной практике. Не стоит создавать прецеденты, будем править разумно и справедливо. Вроде бы я видел решение во время вчерашней прогулки по городу.

– Эгельберт, вы хорошо знаете горожан?