Александр Зорич - Морпех – победитель магов

Поначалу мне показалось, что традиция довольно-таки разорительная – каждый раз накрывать такую поляну!

Но потом бывалые из экипажа Рихарда Волка Пустыни объяснили мне, что Большую Морскую Клятву пираты дают крайне редко. Настолько редко, что не все видели такое событие хотя бы раз в жизни!

Экипаж Рихарда выкатил на берег два бочонка сладкого инжирного вина.

В лесу добыли дюжину диких коз и принялись жарить свежину на кострах, пока в горшках запекалась сладкая бататовая каша…

Только тут я понял, как же сильно я соскучился по нормальному человеческому пикничку с шашлыками!

Конечно, компания на этих шашлыках у нас с дядей Вовой была странноватая. Многие пираты не умели читать и писать, другие не насчитали бы у себя во рту и десятка зубов, а третьи одеждой не отличались от наших бомжей. «Сучье и беспредельщина», – шепотом высказался по этому поводу категоричный дядя Вова.

Но вторая кружка вина со всем этим меня радикально примирила.

В конце концов, живы – и ладно.

А после третьей кружки в голову мне забрела мысль, что неплохо бы приударить за той красивой белокожей девчонкой из свиты Рихарда. Ксюха-то все равно не узнает, а если узнает, так даже лучше, задумается, зар-раза, а не вернуться ли ко мне, такому востребованному любимцу женщин!

Увы, ту девчонку я нигде не нашел. Вероятно, она вообще не почтила пир своим присутствием и пряталась где-то в недрах «Любовницы ветра».

Ее, конечно, можно было понять. Сотня пьяных и вооруженных мужиков смутных моральных устоев – не лучшая компания для фигуристой светловолосой крали…

Ну а с рассветом следующего дня мы, страдая адским похмельем, вернулись на борт «Голодного кракена» и кое-как подняли парус.

Лод Рыжая Борода велел держать курс на остров Скелетов, который лежал в одном дне пути к югу. И сделал он это, конечно, со слов Рихарда – «Любовница ветра» шла прямо перед нами.

В полном соответствии со своим шаловливым названием, она при норд-весте выжимала на целый узел больше, что явственно злило нашего капитана.

Кстати, перед отплытием Лод подозвал нас с дядей Вовой к себе и наказал быть начеку и при оружии, когда соберемся на берег в новом месте.

– От этого Рихарда всего можно ожидать. Припоминаю, пятнадцать лет назад он объявил всем, что женится на русалке…

На карте, которая у нас, конечно, была, остров Скелетов походил на российского гербового орла, которого дядя Вова неуважительно обзывал «курицей».

Наш путь лежал, так сказать, в район холки этого орла меж его двумя шеями, где лежала бухта, обозначенная на карте как Черепашья.

Берег там и впрямь кишел черепахами. Матерые и молодые, зеленые и коричневые, они грелись на солнце, питались витаминной травкой и, кажется, собирались спариваться. Впрочем, за последнее поручиться не могу.

Карта также обещала весьма массивную достопримечательность в виде огромной столовой горы.

Мне приходилось видеть столовые горы раньше, ведь я же все-таки крымчанин! Не раз и не два нас возили на Тепе-Кермен и на Мангуп со школьными экскурсиями, не говоря уже о пеших походах по тем славным местам в обществе друзей и подружек…

Но там, в Крыму, столовые горы небольшие. А карта обещала – гигантскую. Какого-то уже венесуэльского размаха громадину!

Увы, весь остров Скелетов за исключением Черепашьей бухты и двух окаймляющих ее мысов (если угодно, голов нашего гербового орла) был окутан недобрым розоватым туманом. Нащупать взором очертания горы не удавалось.

А! Забыл упомянуть, что называлась тамошняя столовая достопримечательность Смрад-горою.

И впрямь, на всем острове стоял тухлый сероводородный запах, который никак не назовешь приятным. Впрочем, спустя час, проведенный на острове, я уже более-менее привык к нему и, что называется, «не заморачивался».

Когда мы входили в бухту, а дело было в полдень, я заметил у края опрятного пляжа какое-то патологическое скопление черепах. Прямо столпотворение!

Однако присмотревшись, я заметил, что это не просто скопление, а… домик! Да, небольшой домик, построенный из черепашьих панцирей и плавника – выбеленных солью стволов деревьев, что выносят на берег шторма.

А на высоком платане, который рос рядом с черепаховой хаткой, покачивался… давно мумифицировавшийся на солнце труп повешенного!

«Вот и обещанный висельник», – механически отметил я.

Вскоре выяснилось, что в черепашьем домике живет очень странная женщина.

Она была похожа одновременно на приветливую городскую сумасшедшую и на благообразную соседку моей бабушки по дачному участку тетю Басю, каковую моя бабушка иначе, как «шлюха портовая», за глаза не называла.

Во рту местной «тети Баси» наличествовало около трех зубов, волосы ее серебрились уверенной сединой, а фигура была согнута в вопросительный знак тяжестью прожитых лет. На вид я бы дал бабульке лет восемьдесят. Но поскольку здешняя реальность не предусматривала фитнес-центров, салонов красоты и всяких там лифтингов-мезотерапий, ей могло бы быть и пятьдесят с небольшим.

– Ой, мальчики приехали! – радостно всплеснула руками отшельница, когда увидела нас, смело шагающих к ее избушке, под предводительством Рихарда.

«Мальчиков» было шесть. Кроме Рихарда и Лода, присутствовали мы с дядей Вовой – на правах доверенных лиц Лода – и два опасных типа, которых взял в качестве бодигардов, то есть телохранителей, Рихард Волк Пустыни.

Бодигардов звали Бут и Кукса и, как мне показалось в ходе пьянки накануне, мужиками они были вполне профпригодными, но очень агрессивными.

– Здравствуй, прекрасная Прокопия! – с галантным церемониальным поклоном до земли провозвестил Рихард, и его полные губы расплылись в галантной улыбке.

Я чуть не поперхнулся.

«Прекрасной» обитательницу черепахового домика мог назвать разве что совсем уж прожженный льстец.

Вблизи прекрасная Прокопия выглядела еще более чудовищно. И не из-за каких-то там возрастных изменений вроде морщин, пигментных пятен или бородавок с сивыми волосинами на длинном носу, а именно из-за очевидных потуг казаться прекрасной. Ее губы были неровно накрашены ярко-красной помадой, щеки сверхобильно нарумянены, на шее висели массивные коралловые бусы, это поверх нестираных лохмотьев-то, а в грязные волосы, спрятанные частью под линялую косынку, был воткнут свежесорванный цветок гибискуса! Ну прям карнавал в Рио!

– И тебе привет, малыш, – расплылась в ответной улыбке Прокопия.

Они обнялись – но не как бабушка с внучком, а как… старые любовники!

– Вот уже три дня жду тебя не дождусь! Все глаза себе проглядела! У меня так редко бывают гости! – кокетливо попеняла Рихарду Прокопия.

– Но откуда ты узнала, что мы едем, моя богиня?