Юрий Корчевский - Военспец. Чужое лицо

– Обсчитай, Андрей Михайлович, всё записано.

– Неужели во всех трёх городах побывал? И везде лавки открыл?

– Знакомцы по торговым делам остались, помогли.

Андрей удивился. С учётом переезда от города к городу получалось быстро.

– И людей нанял?

– Торгуют уже.

– Помилуй Бог, чем? Товара-то я тебе ещё не давал…

– Деньги оставались. Думаю, что приказчики дурака валять будут. С судов товар у купцов скупил, в лавки завёз. Пусть работают, всё лучше, чем в носу ковырять. Опять же, хоть малая, а прибыль будет.

– Молодец! – восхитился Андрей.

И записи на восковой табличке показывали, что деньги были израсходовали полностью по делу.

– Назначаю тебя старшим над этими тремя лавками да над двумя московскими. Денег даю – купи лошадь, возок. Извозчика найми на работу – постоянного. А пожалуй, даже двух. Из Протвина, с литейного завода, товар развозить будешь да за приказчиками доглядывать, отчёты проверять и выручку привозить. Завтра в Протвино со мной едешь, с мастерами познакомлю – изделия у них брать будешь. А сейчас за труды три рубля серебром даю – на житьё и десять рублей – на лошадей и возки.

Купец кивнул, улыбнулся:

– Через неделю в Питербурх еду, поеду через Ярославль и Тверь, лавки погляжу.

– Как же без проверки? Обязательно. А в Питербурхе-то что?

– Мануфактуру ставлю. Тоже помощник нужен, за всем проследить надо, организовать. Приходится мотаться то в Москву, то в Протвино – а то и в Вятские края. Без помощников туго. А сейчас идём в трапезную, отведаем, чем кухарка нас порадует.

Кухарка, впрочем, как и всегда, порадовала. Щи сборные, с четырьмя видами мяса, да под пироги, колбасы со сковородки – да с рассыпчатой гречневой кашей, да тельное из осетрины. А уж про икру чёрную, да балык, да ветчину, яблоки мочёные и капусту квашеную и говорить нечего. Да винцо в кувшине лёгкое, красное, из самой Франции привезённое. А на заедки, на десерт, – пастила яблочная.

Купец ни одно блюдо не пропустил, всё отпробовал, а наевшись, отвалился на спинку кресла:

– Ох и кухарка у тебя знатная! Пожалуй, не в каждом боярском доме такую сыщешь.

– Для себя старался.

Разомлевший от сытного и вкусного обеда купец сказал:

– Дозволь слово молвить.

– Сказывай.

– Зачем тебе, Андрей Михайлович, мануфактуры эти? Прогоришь ведь! Открой лавки во всех городах, людей найми. Там купишь за копейку, в другом месте за три продашь – живая деньга завсегда будет.

– Ну вот ты купцом был, корабль свой имел – и где это всё? В одночасье пропало, сгинуло.

– Так не повезло мне, удача отвернулась.

– Нет, Георгий Терентьевич! Государство любое не торговлей сильно, хотя и она нужна, а производством. Будем сами ткани делать, пушки, да хоть корабли, остальное приложится.

– Ты прямо как царь Пётр Алексеевич рассуждаешь.

– Потому как далеко вперёд глядим. На Неве ещё совсем недавно не было ничего, а сейчас город заложен. А через десять, пусть пятнадцать лет, большой и красивый город будет, попомнишь моё слово.

– Не ведал, – отрезал купец.

– Со мной ещё посетишь.

– Чего я там не видел? Ходил как-то раз к Неве, к немцам. Болота, леса, гнус одолевает.

– Хочешь совета? Поднакопишь деньжат – заводи дело в Питербурхе. Пётр покамест земли даром раздаёт, в самом центре можно взять. А потом уже развернутся.

– Не, не поеду. Где он, этот центр? В болоте? Предки мои в Первопрестольной жили, и я буду.

Андрей решил с ним не спорить. Зачем? Купца не переубедить, а жизнь потом сама покажет, кто прав был.

Следующим днём Андрей поехал в Питербурх. Неудобно на два города: поездки время отнимают, тряско и пыльно. Но новая мануфактура пригляда требует, да и с подаренной землёй что-то решать надо. Дом ставить потребно, чтобы было где самому остановиться, а то как бомж.

А по приезде удивился. Сначала дома увидел – несколько бревенчатых изб, но уже и каменные были. Недостроенные, без крыш, но облик уже был. И дома были не из бедных: белый пиленый камень, фронтоны, даже колонны. И когда только успели? На стройках рабочие снуют, похоже, быстро закончат. Впрочем, чему удивляться? У приближенных к царскому двору и люди есть, и деньги. Причём они и архитекторов могут себе позволить нанять из лучших. И если Москва в это время своими постройками не блистала, за исключением Кремля да ещё десятка-другого зданий или усадеб, то в Питербурхе случилось так, что как ни здание – так дворец или дом-жемчужина, украшение любого города, даже Европе позавидовать можно.

Андрей изрядный крюк дал, осматривая строящиеся здания – уже были видны очертания улиц. Потом направился в сторону Охты, где строилась мануфактура.

Подъехал и местность не узнал – заводик-то стоит. Стены есть и крыша бревенчатая, а неподалёку – бревенчатые бараки для рабочих.

Недалеко от мануфактуры – две огромные кучи: одна – глины, другая – сланца.

Увидев возок, к нему степенно подошёл Пантелей.

Андрей спрыгнул на землю:

– Ну, удивил! Молодца! Когда кирпич делать зачнёшь?

– Печи готовы, но высохнуть должны. Мыслю – недели две ещё. Сейчас формы из досок для кирпича делаем, много надо. И ещё тележки нужны, сырец в печи завозить.

– Что надо?

– Колёса железные, короба и ручки. В печи жарко, дерево не пойдёт.

– Нарисуй, да хоть на земле, и размеры укажи. Как сделают, ушкуй пришлю. А сейчас отчёт по деньгам дай.

– Само собой.

Андрей посчитал все расходы, осмотрел постройки. Бараки деревянные, считай, даром обошлись. Деревья рубили на месте будущего заводика, из них и делали.

Он выдал Пантелею деньги на жалованье рабочим.

– Ещё трудности есть?

– С харчами плохо, барин. Заезжие купцы есть, да цены дерут. За муку, крупы – втридорога.

– Понял. Продержись недели три – всё ушкуем с тележками пришлю.

– Соль не забудь.

Андрей все просьбы записал.

– Пантелей, ещё избу поставь. Кухарок найми, печь поставь, а то и две, пусть обеды готовят. Амбар ставь для хранения продуктов, навес и лавки – людей кормить. Раз в день горяченького люди поесть должны. Завтрак и ужин пусть сами себе делают, а обед за мой счёт.

– Ох, дорого тебе это обойдётся! – покрутил головой Пантелей.

– Сытый человек работает лучше, а с голодного какой спрос? – усмехнулся Андрей.

– Тоже верно, не подумал я…

Не задерживаясь более, Андрей отправился назад. На обратном пути он решил осмотреть лавки в Твери и Ярославле. И если Тверь была по пути, то к Ярославлю крюк надо делать в сотню вёрст.

По указанию царя дорогу к новому городу начали мостить камнем. Решение верное. Летом после дождей дорога непроезжей становилась, а про весеннюю и осеннюю распутицу и говорить нечего. Фактически Пётр – первый государь, уделивший внимание дорогам. До римских виадуков было далеко, но начало было положено.