Владимир Лошаченко - Князья Эльдорадо

Насмотрелась, наверное, на их с Ильей спарринги и проходы полосы препятствий. Это со стороны все легко и красиво, но за всем этим отточенным мастерством лежат годы упорного труда и не одно ведро соленого пота. Нет, если нежное создание желает, мы всегда пожалуйста, но долго девочка не выдержит, конечно. Ничего, понаставит синяков и шишек – детская блажь и пройдет.

Будущие события показали – он крупно ошибся в своих прогнозах. Анна оказалась особой упертой, с бойцовским характером. Стереотип красивой, изнеженной и глупой блондинки здесь не проходил. Тренировки прерывались один-единственный раз – Анна ложилась в камеру кибердока для перестройки организма на четыре дня и три дня на реабилитацию.

Между тем приближалась дата свадьбы – второе марта, и подготовка шла полным ходом. Разосланы пригласительные открытки, выполненные местным художником. Гостей пригласили немного – не успели обзавестись знакомствами. Один из них – пока неизвестный двадцатилетний Рембрандт, будущая гордость изобразительного искусства.

В числе приглашенных оказался философ Спиноза, затем – правая рука амстердамского банка Ицхак Шевель, один из учредителей Ост-Индской компании Якоб ван Прайтер, два крупных чиновника из городской ратуши, известный капер, капитан линкора Ван де Хост, знаменитый архитектор Хендрик де Кейзер, уникальный плотник Хендрик Якобс Стетси и два мастера-корабела – братья Густав и Эрик Кутнеры.

Почти все гости явились с супругами. С архитектором Кейсером и плотником Стетси Кошкин имел шапочное знакомство. Тем не менее все пришли к единому мнению пригласить их. Архитектор строил оригинальные дома и дворцы, некоторые простояли до XXI века. Например, Дом саржи, построенный в 1614 году, и Дом на трех каналах, который назван так потому что три фасада дома выходят на три канала. Ну, а плотник Стетси вообще – светлая голова: по его плану в 1612 году начато строительство Больших каналов.

«Посмотреть на знаменитостей и пообщаться с ними – большущая удача, а если учесть, что они реальные исторические персонажи, то ваще», – дословная фраза невесты, тащившей Кошкина в Дом саржи – там размещалась гильдия портных.

Перед свадьбой едва не забыли окрестить Анну в православную веру – хорошо, отец Григорий напомнил. На венчании присутствовали только свои – гости объявились у особняка, встречая свадебный поезд. Чернокожая команда, одетая в белые мундиры лейб-гвардии XIX века, образовала почетный конный эскорт. Молодые, выйдя из празднично убранной кареты, прошли по устеленной коврами дорожке, осыпаемые цветами и конфетти. Цветы – не оговорка: в Европе делались робкие попытки выращивать круглый год цитрусовые и прочие фрукты. Под руководством Анны наемные рабочие соорудили две оранжереи. В них красавица отводила душу, объяснив, что негоже молодой девушке предаваться безделью и пустословию.

На столь зрелое и дельное высказывание шестнадцатилетней непоседы-хохотушки Кошкин одобрительно хмыкнул и уважительно кивнул.

В образовавшейся спаянной команде Анна сразу стала мозговым центром, типа начальника штаба.

При всем ее могучем интеллекте и огромнейшем багаже энциклопедических знаний, она слыла девушкой очень тактичной и никогда не давала повода мужчинам терзаться комплексом неполноценности. Правда, сама поначалу жаловалась на медлительность человеческой мозговой деятельности.

– У меня такое ощущение, словно я со скоростного болида пересела на велосипед.

По истечении некоторого времени поуспокоилась, а после перестройки организма заявила о гораздо лучшем самочувствии.

Но мы несколько отклонились от темы, а между тем свадебное торжество началось с вручения подарков. Отдельно стоит сказать о молодоженах – выглядели они блестяще, хотя одеты были по незнакомой для голландцев моде. Невеста в длинном и пышном белом платье с фатой, а жених в парадном мундире с золотыми погонами.

Скопидомные гости, дарившие милые безделушки с важным видом, вызывали у нашей троицы едва сдерживаемый смех.

Когда Кошкин вручил свой презент невесте, у гостей вытянулись физиономии. По меркам жениха, ничего особенного – ювелирный гарнитур из диадемы, ожерелья, серег и перстня с двадцатикаратным бриллиантом. Стоит добавить истины ради – украшения тонкой работы и обрамлены розовыми бриллиантами чистой воды. Все вкупе стоит приличного состояния.

Окончательно Кошкин добил аборигенов, вручив Анне бумаги и депозит Амстердамского банка на один миллион золотых гульденов. Некоторым присутствующим стало плохо, жены бросились обливать своих мужей водой, хотя сами чувствовали себя неважно, зыркая на переливающиеся драгоценности невесты.

– Ванечка, да только ради такого зрелища стоило выйти замуж. Зачем большие траты, мог бы и со мной посоветоваться.

– Любовь моя, тебе не понравились мои подарки? – всполошился Иван.

– Успокойся, приятно, конечно, но к чему мне столько денег?

– Анечка, со временем поймешь, на что их тратят искушенные женщины.

Юсупов сделал неожиданный подарок – винтовку СВТ-40 в чехле и наган в мягкой замшевой кобуре. Оружие сделано на совесть, пока в единственном экземпляре, инкрустированное и с золотой насечкой.

– Потом посмотрите, пока его светить ни к чему, – заметил Юсупов.

Невеста не удержалась от любопытства и, отщелкнув пряжку, глянула одним глазком на богато украшенную ручку револьвера. Прочитав дарственную надпись, тихонько взвизгнула и ну обнимать Илью.

– Спасибо тебе! Твой подарок дорогого стоит. У меня, наконец, появилось личное оружие. Ура-а-а!

Парни, ухмыляясь, перемигнулись: дитя дитем, что с нее взять.

Мачо на этом не успокоился, призывно махнул рукой, подошел Никита Тверской и вручил невесте сверток. Та развернула – женская половина гостей ахнула. В руках Анны заструился нежнейший горностаевый палантин. От тсонга Уно преподнес два небольших сундучка, украшенных искусной резьбой.

– Можно открыть? – спросила Анна.

– Да-да, – негры радостно скалились, демонстрируя мечту дантиста.

Раскрыв сундучки, теперь уже охнула невеста. А Кошкин, глянувший внутрь, выматерился про себя. Он-то голову ломал, чего не хватает в облачении любимой.

– Как мог забыть: тьфу, носорог толстокожий.

На красном и белом атласе покоились изящные женские туфельки на тоненьких невысоких, в семь сантиметров, каблучках, так называемых полушпильках.

– Белые я сейчас обую, а под красненькие придется заказать вечернее платье подходящего цвета.

– Да, дорогая, как скажешь.

– Благодарю вас, братцы, от всей души. Проходите в залу.

Команда негров под предводительством Никиты отсалютовала молодоженам саблями и, печатая шаг, прошла в соседнее помещение. К сожалению, посадить их в общей зале никак нельзя, не поняли бы гости. Европеец того времени вряд ли сел бы за один стол с чернокожим преломить с ним кусок хлеба.