Владимир Лошаченко - Князья Эльдорадо

Для команды пришлось строить отдельный полигон, неподалеку от артиллерийского.

Морская пехота по выходным щеголяла в черной форме с бронзовыми пуговицами и короткими сапожками. Кошкин с Юсуповым просто нагло передрали ее со своего времени, вплоть до тельников и бескозырок. Голландцы, конечно, были в шоке, но первыми оценили бравых вояк женщины.

Все девушки Амстердама и близлежащих окрестностей желали познакомиться с бравыми орлами. А когда команда, печатая шаг, возвращалась с полигона с песней, тут даже собаки сбегались поглазеть на необычное зрелище. Вездесущие мальчишки в цокающих кломпе [4]чинно пристраивались рядом с отрядом. Раскрасневшиеся от волнения юфроу толпились на булыжных тротуарах, махали платочками и выискивали глазами своих женихов и знакомых. Мореманы из экипажа завидовали морской пехоте прямо-таки черной завистью. На этой почве произошло несколько драк – зачинщики получили линьком по филейной части. Дабы устранить яблоко раздора, матросов также переодели в полное обмундирование. Теперь пехота косо посматривала на форму «раз» экипажа.

И снова Кошкин с Юсуповым убедились в ясном уме и прозорливости Ани – умение видеть на шаг вперед. Как-то в один из теплых апрельских вечеров за ужином, речь зашла о предстоящем плавании. Обсуждали дату спуска корабля на воду, придумывали ему название. Незаметно речь зашла о рационе экипажа – что, собственно, нужно кушать, дабы не заболеть цингой. Вот тогда красавица и выдала:

– А как вы, отцы-командиры, собираетесь хранить продукты и питьевую воду? В условиях долгого морского путешествия – вопрос из вопросов.

Мужчины несколько оторопело уставились на Анну. Действительно, предусмотрели все: обучили экипаж, позаботились о хорошем вооружении, даже форму пошили, а главное упустили.

– И чо делать-то?

– Чо, чо, деревня! Холодильник нужен, вот чо, – передразнила мужчин красавица.

Те дружно зачесали в затылках:

– Точно, и почто сами не додумкали.

Но инициатива всегда наказуема.

– Тебе, Анечка, и карты в руки, – загудели Кошкин с Юсуповым. – Разработай технологию и предоставь рабочие чертежи на холодильные камеры. Двадцати дней тебе хватит, дорогая? – радостно спросил Кошкин, увлекая Юсупова из столовой.

– Мы в мастерские, – донеслось из коридора.

– Ну субчики, ну хитрецы, ладно, попадетесь вы мне.

В конце мая в трюме корабля полным ходом шли монтажные работы по установке холодильных камер большого объема. К тому времени на гребном валу уже установили трехлопастный гребной винт из латуни. Корабль получился красивым и прочным – со стальными шпангоутами и водонепроницаемыми отсеками. Такого в Голландии до сих пор не строили. Дно и киль судна обили медными листами, на палубе в специальные гнезда установили грот и фок-мачты – судно оснащали парусным вооружением. По всему кораблю доносился стук молотков и визг пил – достраивались кубрики для экипажа, а в двухэтажной надстройке – каюты офицеров. Обе каюты хозяев отделывались с особым тщанием – инкрустацией слоновой костью, золотой проволокой и натуральной кожей. Иллюминаторы, в отличие от здешних, сделали круглой формы. Интенсивные работы велись целый световой день, и, наконец, пятого июня 1626 года корабль по каткам, смазанным тюленьим жиром, спустили на воду.

Собравшаяся толпа мастеров, морпехов и экипаж рукоплескали. Красавец-корабль, качнувшись и обдав зашипевшей волной стенки выпускного шлюза, величаво застыл на водной глади. О борт удачно разбили бутылку игристого вина – шампанское изобретут лишь в 1668 году во время правления Людовика XIV.

С носовой части медленно сползло полотнище: перед зрителями открылось название корабля, выполненное из латуни большими буквами – «Россия». Для основной публики непонятное название, да и выполнено на непонятном языке.

Четыре дня устанавливали на корабле пушки, загружали снаряды в крейт-камеры, производили последние внутренние работы и завершали оснастку такелажа. Замороченные делами Иван с Ильей не замечали, что пришла весна. Солнце стало светить теплей и чаще выглядывать из-за облаков, а земля покрылась молодой зеленой травкой.

Гекконы Саса и Маса, пробудившиеся от зимней спячки (проведшие незнамо в каком укромном уголке особняка ненастное время), сновали по всей усадьбе, всюду суя свои любопытные носы.

Пани Ядвига с огромным удовольствием закатила скандал Юсупову, обиженная малой толикой внимания с его стороны. Кошкин удивлялся, отчего они до сих пор вместе, на Мачо это непохоже. У него самого семейная жизнь складывалась прямо-таки отлично, слава Богу, – любовь и уважение друг к другу только возрастали. Анна умела создать дома уютную и комфортную обстановку, что весьма ценится всеми мужчинами.

В начале июня начались ходовые испытания судна, чуть позже артиллерийские расчеты демонстрировали свою выучку. После первых же разнесенных в щепки деревянных щитов, установленных в двух километрах, у всего экипажа, включая офицеров, глаза на лоб полезли. Первым в себя пришел капитан Хандрик де Роде, но пребывая в явном помутнении рассудка, схватив за отвороты кафтана Кошкина, заорал:

– Вы хоть понимаете, что нам равных нет? Мы разнесем вдребезги любой флот одним кораблем. – Внезапно капитан, рухнув на колени и сложив вместе ладони, принялся истово молиться.

Кошкин с Юсуповым лишь пожали плечами, главное испытание капитана и всего экипажа оказалось впереди. То, что для обоих морпехов было заурядным делом, у здешних мореманов вызвало глубокий шок. При ходовых испытаниях на скорость потребовалось сменить курс на девяносто градусов. Вот тут и произошло внезапное для многих событие. Кошкин дал обычную команду убрать паруса, а в машинное отделение через переговорную трубу крикнул:

– Стоп! Задний ход!

Затем, отстранив рулевого, крутнул штурвал в нужную сторону:

– Стоп машина, малый вперед!

Иван с Ильей обнаружили, что экипаж, включая офицеров, застыли с открытыми ртами и выпученными глазами. Морпехи некоторое время искренне не понимали мгновенного коллективного умопомешательства. Ларчик просто открывался – в XVII веке ни один корабль не имел возможности произвести задний ход, а всего и делов-то – заставить винт вращаться в другую сторону.

Ну, это нюансы, главное, определили: крейсерская скорость «России» – двадцать четыре узла, при попутном ветре – двадцать шесть узлов. Такой скорости не достигали даже будущие клипера, стыдливо называемые «чайными», хотя на самом деле таскали опий из Китая. На испытания и авралы по случаю учебной пожарной тревоги ушло десять дней. После загрузки различных съестных припасов, питьевой воды, водки для экипажа и вина для офицеров, «Россия» под голландским флагом отправилась к берегам Южной Америки. Это знаменательное событие произошло двадцатого июня 1626 года.