Роман Глушков - Штурм

Увы, но радоваться свершившемуся возмездию британцам предстояло недолго. Хлынувшая на площадку волна врагов смела их, как сметает морской прибой песчаные замки. Их красные мундиры тут же растворились в этой копошащейся черно-серо-коричневой массе и больше ни разу не мелькнули среди дерущихся. А поглотившая их живая стихия продолжала прибывать и оглашать округу яростными воплями, к которым вскоре добавился звон оружия. И не успели еще прежние хозяева пакалей испустить дух, а борьба за их наследство уже развернулась с устрашающей силой.

Кальтер повидал на своем веку немало сражений, но настоящую историческую битву, да еще в таком масштабе, ему доселе видеть не приходилось. Наяву она даже близко не напоминала картины художников-баталистов или сцены из исторических фильмов. В плане зрелищности ей не хватало ни режиссуры, ни динамики. По сути, это была обычная свалка, чьи участники яростно резали и кромсали друг друга всевозможным холодным оружием. Зато здесь с лихвой хватало душераздирающего реализма, и кровь по ступеням в который уже раз текла отнюдь не бутафорская, а натуральная.

Порой в мешанине тел сверкала вспышка и грохотал выстрел, но это происходило редко. При такой скученности даже двуручным мечом или алебардой уже не помашешь, а толк от стреляющего оружия мог быть лишь в том случае, если его зарядили заранее. Лучников или арбалетчиков, которые обстреливали бы дерущихся издали, тоже не наблюдалось. Потому что это не имело никакого смысла. Теперь пакаль мог достаться лишь тому сорвиголове, кто собственноручно отберет его у конкурента. Так что любой, у кого не хватало смелости броситься в гущу схватки, лишался шансов войти в ворота, когда те откроются. Прочим же выжившим неудачникам предстояло возвращаться назад, на свои стоянки. И они не откажут себе в удовольствии выплеснуть нерастраченную злобу на тех, кто стрелял им в спины, пока они рубились в честном бою… Ну, или в относительно честном, принимая во внимание, что он велся без правил и ограничений.

– Пора выдвигаться! – распорядился Кальтер. Наблюдать за битвой издали было, конечно, и интересно, и безопасно. Вот только они с напарником развязали ее не за тем, чтобы скрасить себе досуг. Теперь настал самый важный этап их операции: добраться до ворот целыми и невредимыми и вторгнуться в крепость. В техническом плане задача казалась не слишком сложной. Она осложнялась лишь тем, что до определенного момента напарники никак не могли повлиять на происходящее. И если в это время события вдруг пойдут вразрез с их расчетами или они сами допустят непоправимую оплошность, дело дрянь.

Однако иного пути для них сейчас не существовало. И какой бы обжигающе горячей ни была заваренная ими каша, им все равно придется ее расхлебывать.

В банде калек все было давно готово к предстоящей работе. И они, спустившись со скалы, сразу же припустили трусцой к лестнице. Лук Кальтера и мушкетон Сквозняка висели за спинами своих хозяев. В их руках было сейчас оружие попроще: палица и длинный кинжал у Куприянова и абордажный тесак с коротким кинжалом у Сереги.

К Мегалиту они бежали не одни. На шум битвы продолжали стягиваться все, кто ее расслышал. И кто рассчитывал, что в неразберихе ему может посчастливиться схватить птицу-удачу за хвост. Нападать друг на друга на подступах к лестнице и на ней самой никто не пытался – никому не хотелось пасть убитым или раненым на полпути к заветной цели. Выяснять, кто из них круче, охотникам за птицей-удачей предстояло наверху. И если кто-то из них не был уверен в своих силах, он мог повернуть обратно в любой момент. Даже после того, как ввяжется в битву. Если, конечно, ему не помешают из нее выйти.

Такие одумавшиеся стали попадаться навстречу Кальтеру и Сквозняку, когда они достигли подножия лестницы. Почти все беглецы были легко ранены и могли передвигаться самостоятельно. Можно сказать, им повезло – они вовремя покинули мясорубку и теперь уходили в надежде зализать раны, чтобы в будущем вновь вернуться сюда и снова попытать счастья. Те, кому не повезло, заполучив в теле серьезные дырки, но пока не погибнув, ползли на четвереньках, оставляя за собой кровавые следы, а также волоча порой не до конца отрубленные конечности или вываленные из распоротых животов кишки. Смотреть на них было и отвратительно, и жалко. Все эти бедолаги в отличие от легкораненых были обречены вскорости умереть от потери крови или гангрены. Но останавливаться, чтобы добить их, Куприянов и Серега не стали. Хотя из тех, кто взбирался на лестницу вместе с ними, такие милосердные люди иногда находились.

Лестница поднималась на высоту более полусотни метров, ее протяженность равнялась примерно двумстам метрам, ширина – порядка двадцати. Ступени на ней были непривычно большие – сантиметров по тридцать в высоту и около метра в ширину. А перила так и вовсе отсутствовали, и чем выше поднимались напарники, тем меньше им хотелось подходить к краю лестницы.

Подъем по ней требовал заметных усилий. Поэтому любой желающий побороться за пакали добирался до ее вершины заметно выдохшимся. Кальтер и Сквозняк тоже не стали исключением, хотя, конечно, пожилой калека запыхался сильнее молодого.

По мере приближения к воротам раненых и трупов на ступеньках становилось все больше. У Кальтера невольно возник вопрос: кто же наводит здесь порядок после каждой резни? Спросить об этом Серегу он почему-то не удосужился, хотя в отличие от долины утром на лестнице не было ни свежих, ни истлевших останков. У ее подножия их хватало с избытком. Но сама она до вторжения «красных мундиров» выглядела подозрительно чистой. Не идеально – застарелые бурые пятна крови на ней все же имелись, – но тем не менее.

Сомнительно, что после боя не сумевшие прорваться в Мегалит головорезы засучивали рукава и приступали к генеральной уборке. Но сейчас думать об этой странности было некогда – Кальтер и Сквозняк почти достигли площадки. И теперь им надо было… нет, не бросаться в бой очертя голову, а просто не дать себя прикончить. Ради этого они планировали держаться в стороне от основной заварухи, но не слишком далеко от нее. Потому что, когда придет срок действовать, для них будет дорога каждая секунда.

Также им следовало обязательно выяснить, как долго открываются ворота после активации ключей. Сквозняк видел это своими глазами лишь однажды и издали, поэтому не был уверен, что в другой раз ворота откроются с той же скоростью. Возможно, длительность сего процесса напрямую зависела от того, как быстро будут помещены ключи в соответствующие гнезда. А возможно, и нет. Но в любом случае выяснить эту деталь лучше всего заранее, нежели целиком и полностью полагаться на авось.