Array Литагент «Яуза» - Пилот-смертник. «Попаданец» на Ил-2

Ехали медленно, километров сорок в час – дорога была разбита тяжелыми машинами, гусеницами прошедших танков. На обочинах с обеих сторон периодически встречались наши разбитые или сгоревшие танки БТ-26, одна тридцатьчетверка, раздавленная танками артиллерийская батарея. И везде – трупы наших солдат в нелепых позах, как застала их смерть.

Через полчаса езды он весь пропылился и стал похож на других солдат.

Вскоре колонна встала на обочине. Солдаты выпрыгивали из машин размять ноги, оправиться. Иван не стал рисковать, поехал дальше. Солдаты во взводе, роте знали друг друга в лицо, и он явно будет привлекать внимание.

Впереди показался мост через реку, на въезде стоял пост полевой полиции – с бляхами на цепочках.

Иван сбавил скорость, напрягся. Но старший поста, с нашивками фельдфебеля, лениво посмотрел, не стал поднимать круглый красный жезл, и Иван проехал. Лишь тогда он перевел дыхание, почувствовал, что спало напряжение.

После моста дорога разделилась, и он направился по правой – в той стороне был его аэродром. Конечно, теперь он перебазировался в глубь страны, дальше в тыл. Но ничего, он доберется. Сейчас его больше занимал вопрос – как перебраться через линию фронта? На самолете это быстро: промелькнули внизу траншеи, из которых иногда открывали по ним огонь, – и все, ты уже на нашей стороне.

В армии Иван раньше не служил, сразу после школы поступил в университет, поэтому о действиях пехоты имел представление смутное.

Немецкие части стали встречаться чаще, чувствовалось – до передовой было уже не так далеко. То танковая часть в леске замаскирована, то он группу велосипедистов обгонит – на велосипедах обычно связисты перемещались. А еще навстречу несколько санитарных машин попалось.

Внезапно послышался нарастающий свист, причем сверху. Иван завертел головой, пытаясь определить источник, и в этот момент сзади него, в сотне метров, взорвался снаряд. Только сейчас он сообразил, что снаряд пролетел над ним.

С обстрелом Иван сталкивался не впервые и уяснил, что если слышишь свист – надо не прислушиваться, а сразу нырять в укрытие. Все приходилось познавать на своей шкуре.

Зная, что крупнокалиберные снаряды при стрельбе могли лететь на расстояние до пятнадцати-двадцати километров. Иван понял, что до передовой не так далеко. А еще через несколько километров он увидел разгромленную немецкую колонну. Грузовики еще пылали, распространяя вокруг себя невыносимую вонь горящих покрышек, в отдалении сидели и лежали раненые. Наверное, попали под артобстрел русской артиллерии. Если бы бомбили с самолетов, он бы заметил.

Стала слышна пулеметная стрельба, приглушенная расстоянием – как будто далеко шили на швейной машине.

Проехав еще с километр, Иван загнал мотоцикл в лес, под деревья – ехать на передовую на мотоцикле глупо. Какое-то время он обдумывал – что предпринять? Двигаться сейчас или ждать ночи? До немецких траншей лучше добраться по светлому: будут видны особенности местности, расположение пулеметных точек. И идти страшно. Ну, дойдет он до траншей – а потом? «Нейтралку» не перейдешь, если не наши, так немцы ухлопают. Ждать ночи в немецких окопах чревато – что там незнакомцу делать? Взводный или ротный обязательно им заинтересуются.

И все же он решил идти. Рассудил, что если бы он шел от передовой в немецкий тыл, это вызвало бы вопросы. А ведь он к передовой идет, исполнять солдатский долг и приказ фюрера. Вот только мотоцикл жалко бросать, уж больно понравился.

Иван снял с крепления пулемет, положил тяжелую железяку на плечо и деловой походкой направился к передовой. Стрельба становилась все отчетливей, слышались отдельные выстрелы. Встречались группы солдат, перетаскивающих ящики, проехала полевая кухня. На него никто не обращал внимания, никто не заговаривал с ним. Потом он увидел окопы – сплошной линии траншей не было.

Окопы были в сотне метров от него. Слева – кусты, справа виднелась лощина. Внезапно рядом с ним пронеслись по земле фонтанчики пуль. Блин, это же по нему стреляет советский пулеметчик! А он, балда, встал каланчой на одном месте.

Сообразив все это, Иван тут же свалился на землю. Волоча левой рукой пулемет, он пополз к кусткам, влево.

Немцы из окопов тут же открыли стрельбу по русским позициям. Несколько раз хлопнул ротный миномет, и над его окопом взметнулось дымное облачко.

Иван заполз за кустики. Были они редкими, чахлыми, низкорослыми, но от глаз наших воинов его скрывали. Самое обидное будет, если свои подстрелят.

Через несколько минут сзади послышалось пыхтение, возня. Иван в испуге обернулся: из тыла к нему подползали двое немецких солдат. На спине у каждого – по большому, литров на двадцать, зеленому термосу. «С полевой кухни в окопы еду тащат», – понял Иван.

– Ты из какого взвода? – спросил его один из них.

– Второго, – Иван помнил, что написано в документах убитого ефрейтора. И не беда, если и взвод, и рота, и полк другие.

– Если жрать хотите, бери термос и ползи сам. Русский пулеметчик головы поднять не дает, одного подносчика пищи уже убили. – Солдат говорил со странным акцентом.

– Туда? – показал пальцем Иван.

– Ты же сам сказал – из второго взвода. А он там.

– Акцент у тебя странный.

– Я чех.

Тогда понятно. А то Иван подумал было, что это его разговорный немецкий плох.

– Так ты берешь термос?

– Уговорил, камрад.

– А я за хлебом и маслом сползаю. И передай – мармелада сегодня не будет. И шнапс только вечером. Так господин обер-лейтенант Шульц сказал.

– Передам.

Солдат стянул лямки ремней термоса и помог надеть их Ивану – лежа это сделать непросто.

Иван попробовал ползти – термос был тяжел.

– Камрад, а машиненгевер?

Черт бы побрал эту железяку! Иван взял пулемет за ремень и пополз.

Когда лежишь на земле, видимости никакой. Поэтому он проползал несколько метров, осматривался и снова двигался вперед. По пути свалился в воронку. Сидя там, слышал, как из окопа впереди кричали, заметив его:

– Эй, Холек, шевели ляжками! Кушать пора! – А сами ржут.

Помогли бы, выбрались из окопа, забрали бы термос.

Иван решил оставить пулемет в воронке – он не собирался им пользоваться.

Со стороны советских войск прилетели и взорвались два снаряда, поднялась пыль.

Пользуясь случаем, Иван вскочил и бросился к окопам. Он успел упасть в него прежде, чем по брустверу ударила пуля.

В окопе было два пехотинца. Один помог Ивану снять тяжелый термос, второй удивился:

– Да ты не Холек!

– Конечно, нет, я Курт.

– А Холека убили?

– Пополз назад, за хлебом и маслом. Просил передать, что мармелада сегодня не будет, а шнапс будет только вечером.