Сергей Извольский - Дикий мир. Колонисты

– А этот не полноценное, что ли? – почувствовал я обиду за сержантский автомат.

– Да ну брось ты…

– Слушай, я из пээма сколько человек уже положил, а из этого «да ну брось ты» вообще кого хочешь стреножу!

– Ладно, можешь этот оставить, уговариваю, что ли, – Джексон закрутил мой укорот в руках, – только он погребан уже прилично и…

– Не, я этот возьму, – черный «калашников» мне понравился, и отдавать его уже желания не было. Но и расставаться с сержантским укоротом не хотелось.

– Жек, оставь этот тогда для меня тоже. Пусть будет, но похожу с этим, – чуть приподнял я сто пятый.

– Ладно. Давай уже, иди щеми, – Жека уже разбирал следующий автомат, периодически поглядывая в окно.

– Жека… – обратил я его внимание и смущенно достал два пистолета. Второй у Белоснежки еще в машине отобрал.

– Фига ты хомяк! Тоже почистить? – Взяв пистолеты в руки, он покрутил их оба, рассматривая. – Где нарыл-то?

– Вчера взял у полицейского погибшего, – Жека лишь покачал головой и что-то забубнил себе под нос, а потом посмотрел на меня: – Все, автомат забирай и спать вали. Давай-давай, пистолеты почищу, потом заберешь. И вообще, лучший пистолет – это автомат.

– Ну как минимум, пистолет нужен для того, чтобы до автомата добраться…

– Епть, тебе в депутаты надо, там такие говорливые нужны, – покачал головой Жека, – вали спать, я разбужу. Давай-давай, – даже привстал он, демонстрируя намерение выдворить меня из кухни.

– Жека, толкни чуть пораньше, я разгрузку еще подогнать хотел, – попросил его, уже уходя.

В темном коридоре не то чтобы потерялся, но в кромешной темноте немного дезориентировался. На ощупь дошел до одной из дверей, приоткрытой. Когда заходил в квартиру, в этой комнате свет горел, сейчас нет. Аккуратно, сантиметр за сантиметром дверь приоткрыл, чтоб не скрипнула, и вошел внутрь. Опаньки, а тут печка топится – по стенам пляшут отсветы из щелей дверцы.

Сделав пару шагов, осмотрелся – комната приличных размеров, но кровать одна и занята уже. Несколько матрасов кинуто на пол, на одном из них Геша спит, второй матрас пустой. Я подошел туда, положил рядом автомат и присел. Подумав, ботинки решил все же снять, хотя была мысль прямо в них завалиться. Расшнуровался, стянул берцы, отставив их подальше. Лег, не раздеваясь, и заворочался, устраиваясь удобнее. С удовольствием зевнул, чувствуя, что моргну сейчас в последний раз и засну. Хорошо как…

Шорох в углу заставил напрячься. Я приподнялся на локте, всматриваясь в угол. Вроде и нет там никого, а вроде и…

– Чего уставился? – тихо спросил знакомый голос из темноты, я чуть не подпрыгнул от неожиданности.

– Фу, блин, напугала, – покачал я головой, различив силуэт в углу. Белоснежка там сидит, сжавшись. – Может, тебе поспать, а? – недоуменно спросил ее.

– Без советчиков как-нибудь, – так же тихо буркнул голос.

«Да и пошла ты в жопу, коза», – беззвучно произнес я и еще раз широко зевнул. Так, что слезы из глаз брызнули.

Улегся обратно и вновь попытался устроиться. Как назло, сейчас не получалось – уже то локоть мешал, то штаны поправить надо, мешаются. Еще разок зевнул и закрыл глаза. Все, сейчас засну.

– Я хочу спать, но не могу!

Это во сне, что ли, голос? Я открыл глаза и заморгал. Только через несколько секунд понял, что это Белоснежка сказала. Притом голос по интонации отличается. В этот раз как-то у нее… человечнее, что ли. Блин, засну я сегодня или нет? Сев на матрасе, посмотрел в темноту угла.

– Заснуть не можешь? – постарался, чтобы раздражения в голосе не звучало.

– Да.

– Почему?

– Не знаю.

И опять молчание. Долгая пауза, я уже подумал, а не забить ли мне на нее и улечься спать. Зевнув опять, так и решил сделать, но Белоснежка заговорила вновь:

– Я… не могу заснуть, не знаю… я так спать хочу… – В голосе проскользнули нотки отчаяния.

Поднялся и тихо подошел к ней. Уперся ладонью в пол и присел, прислонившись спиной к стене. Двигался аккуратно, чтоб болячки не потревожить, – стоило расслабиться, как они напомнили о себе. Сдержавшись, чтобы не закряхтеть, как старый дед, уселся рядом с девушкой.

Белоснежка сидела, обхватив руками коленки. Распущенные до этого волосы сейчас были стянуты в хвост. Один локон выбился, и мне сильно захотелось его поправить. Сдержался.

– Тебя как зовут-то? – неожиданно даже для себя вдруг спросил я.

– Василиса. Асей тебе можно называть, Васей не надо, разозлюсь. А ты Алексей? – глянула девушка на меня, наклонив голову. Рядом с выбившейся из-за уха прядью упала еще одна.

– Александр. Ты почему не спишь? – чуть наклонился я, пытаясь ей в глаза глянуть.

– Хочу – не получается. Только расслаблюсь, и сердце начинает стучать, сильно, – девушка приподняла голову, глядя на меня. – Просто всем телом удары чувствуются. Встряхнусь, встану – перестает. Вот с тобой сейчас разговариваю, нормально все.

Голос у нее все же подрагивает. Хотя столько всего пережитого ей за последние сутки может и здорового мужика в состояние нервного срыва привести.

– Все нормально, не парься. Сейчас заснешь. Давай вставай, – я поднялся и уже смотрел на нее сверху вниз.

Белоснежка глянула на меня и протянула руку. Машинально помог ей подняться, и мы вместе дошли до кровати. Кровать двуспальная, широкая. Подружка, лазурная девушка, уже спала, укрывшись с головой, но узнать ее можно было по светлым волосам, выбивающимся из-под одеяла.

– Давай ложись, – показал я на кровать Василисе. – Давай-давай, не парься. Сейчас объясню все.

Белоснежка аккуратно прилегла на кровать, положила голову на ладони и посмотрела на меня. Я присел рядом на краешек и задумался, с чего начать.

– Сейчас как, не стучит?

– Нет, но…

– Напряжена, знаю. Это не сердце, не волнуйся. Нервное. Тебе просто надо успокоиться, и, как только напряжение исчезнет, сразу уснешь. Давай закрывай глаза и расслабься, – упершись рукой о край кровати, я наклонился к ней и говорил шепотом, почти в ухо: – Пусть это будет нашей с тобой тайной. Только никому не рассказывай, о’кей? – Дождавшись кивка, я продолжил:– На меня, когда руководителем стал, очень много работы свалилось, носился как ужаленный. А деньги у нас в организации серьезные крутятся, поэтому в напряжении постоянно был. Ну и через несколько месяцев началось – больше двух недель спал урывками, иногда за ночь совсем заснуть не мог. Состояние тревоги постоянное и такие же ощущения, как у тебя сейчас. Притом, когда ходишь, разговариваешь, все вроде нормально, а стоит расслабиться, как… сердце стучит, так что всем телом чувствуешь. На самолетах же летаешь? – Девушка кивнула головой и глянула на меня. – Не смотри на меня, глаза закрой, – машинально я положил руку ей на голову и тихонько надавил, укладывая обратно на подушку. Руку не убрал и начал легонько гладить ее по волосам. – Вот, на самолетах летаешь. Видела у кого-нибудь панические атаки, когда человек беситься начинает, кричать «мы все умрем», сознание теряет? – Девушка опять кивнула, но глаз не открыла. – По сути это одно и то же, только у тебя… и у меня была – так называемая «паника без паники». Без таких ярко выраженных криков. Ты не волнуйся, сейчас по-любому заснешь – у Юли, девушки, которая нас приютила, наверняка успокоительное какое есть, она же доктор. Поэтому тебе сейчас пару капель валерьянки – и спать как сурок будешь. Только прикол в том, что тебе без всякого успокоительного сейчас можно заснуть, когда успокоишься, почувствуешь себя в безопасности. Все ведь уже закончилось, все хорошо, скоро мы все вместе до Змеиного дойдем. А там наверняка знают, где твой отец, и вечером уже с ним будешь. Так что не волнуйся, все нормально будет, – продолжал я гладить Белоснежку по волосам.