Евгений Красницкий - Сотник. Не по чину

Все это Мишке очень обстоятельно, но с ухмылкой поведал Никифор, заметивший метания княжеской воспитанницы. Как у любой девчонки ее возраста, все чувства явственно читались у нее на лице, но всем вокруг было не до отроковицы с ее переживаниями, а вот купец усмотрел в этом вполне определенные благоприятные намеки на будущее и, видимо, уже прикидывал, какие он сам сможет из этого извлечь выгоды.

– Не теряйся, племяш! – усмехнулся дядька в заключение разговора. – Дед-то твой в свое время сообразил, а ты чем хуже? Дочка – не дочка, тут уж не скажу, да и плевать, все равно князь к ней как к родной расположен. И выдавать ее замуж Всеволод сам будет, приданое даст, как положено. За князя ей невместно, конечно, а за боярина… Почему бы и нет?

– Так сговорил меня дед с дочкой боярина Федора. Да и не дадут мне самому это решать… – поморщился Мишка, вспомнив о своей докуке, но задумался.

«Называется, любовь нечаянно нагрянет. Самое время, в ваши-то годы, сэр. Но в общем и целом дядюшка прав – Дунька очень даже перспективный вариант. Да и опекун прекрасной дамы, то есть невинной девицы, спасенной вами от злодеев, а потом очарованной, нонче у вас в плену. Ну прям как в романе, блин! Осталось пасть в ноги князю, попросить руки «прекрасной Евдокии» вкупе с благословением, а получив таковое, развернуть флотилию и всей компанией рвануть в Городно гулять свадьбу, ибо невместно содержать в плену будущего родича. Или лучше вначале широким жестом отпустить князя, а потом уже просить руки – чтобы совсем по-благородному вышло?

Вот бы князь умилился такому небывалому счастью и такой невиданной дурости! Он-то рыцарских романов не читал, по причине их полного пока что отсутствия, и не знает, поди, что ему по правилам жанра полагается умилиться и благословить молодых, закатить пир на весь мир, врагов простить и одарить… и еще что-то подобное в том же духе. Короче, полный бред и розовые сопли в сиропе. Так что князь Всеволод сам до этого в жизни не додумается и Дуньку за такого придурка точно не выдаст.

Но в принципе дядя Никеша прав: есть над чем подумать в связи с намечающимися перспективами на светлое будущее. Конечно, ситуация пока что не располагает – вам бы, сэр Майкл, сейчас прочие проблемы разгрести, да еще Катерина свет Федоровна где-то в отдалении маячит, причем не одна, а с папенькой Федей в качестве группы поддержки. Блин, ну угораздило же тогда деда с этим сватовством!»

Для внука сотника из богом забытого захолустья такая партия, как дочка боярина Федора, – предел мечтаний. Но только для Мишки Лисовина, а вот для Ратникова с его планами девочка Катя могла стать не столько трамплином для будущих свершений, сколько хорошим жерновом на шее. На первых порах брак с ней, вероятно, стал бы преимуществом и ступенькой вверх (и то еще посмотреть нужно), но и потолок, до которого та ступенька поможет дотянуться, обозначил бы достаточно четко – выше не прыгнешь, так и будешь у боярина Федора под рукой ходить.

«Черт побери, если уж все равно придется жениться по расчету, то, по крайней мере, расчет должен быть верным. Ну чего бы, как в приличных романах (из того же разряда, что и «пасть в ноги предварительно освобожденному родичу») Юльке не оказаться незаконной дочерью какого-нибудь захолустного князя? Их сейчас тут, как блох на собаке, буквально на дороге валяются, сами убедились.

Ладно, хватит мечтать попусту, нашли время, ей-богу! Нет уж, если не Юлька, так жену надо выбирать в соответствии с размером прилагающегося приданого и точным учетом всех возможных последствий. И тут, безусловно, Дунька Катерине фору даст по всем пунктам. Ну и то, что лет «прекрасной даме» пока что только двенадцать, позволяет нам надеяться, что прямо сейчас под венец девице не горит. А Катя… А что Катя? И она, кажется, не перестарок, так что вопрос еще на повестке дня не стоит, но так или иначе придется когда-то эту проблему решать».

После переволока из верховьев Немана в Случь, умотавшего всю сборную команду, отроки смогли немного расслабиться: все-таки по течению идти гораздо проще. Самый тяжелый и опасный участок пути прошли более или менее благополучно, команда коноводов отделалась минимальными потерями – пригнала чуть менее двух третей табуна, и хотя впереди был переход до Турова, но пугал он гораздо меньше. Да и слухи, распространявшиеся по реке вверх и вниз по течению почти со скоростью телеграфа, утверждали, что в Слуцке стоит войско.

Но в городе прежде всего пришлось решать проблему Катерининого папы. Собственно, наличие там боярина Федора оказалось для Мишки приятным сюрпризом, потому что сведения, добытые Ходоком в течение первого же получаса после прибытия, прямо на пристани, повергли юного сотника в немалую досаду: Младшая стража буквально на пару дней разошлась с Ратнинской сотней.

Чуть раньше – и застали бы деда, причем не одного, а в теплой компании князей Святополчичей. Оказывается, сюда сборное войско пришло из Пинска, преследуя противника, и достаточно долго стояло лагерем в окрестностях. После боев погуляли, видимо, на славу – во всяком случае, оставили о себе у местного населения довольно яркие воспоминания и в придачу – раненого боярина Федора. Впрочем, то, что раненого, выяснилось уже позже, а вначале сказали – пьяного в стельку и продолжающего усугублять это прискорбное состояние.

– Душевно, похоже, тут боярин отдыхает, – усмехался в усы Ходок. – Говорят, челядинцы удивляются, сколько в человека влезает. Хозяева-то уже опасаются, не приведи господи, брага кончится – всех зашибет! Грозен.

– А чего ему тут еще делать? – философски хмыкнул Никифор. – Лечится человек. Тут, поди, таких лекарок, как в Ратном, нету.

Но Мишка не был так благодушен, как дядюшка.

«Этого еще не хватало! Похоже, правду говорят, что бывших алкоголиков не бывает. Дед с Аристархом его уже один раз из запоя выводили, сколько лет он держался, а теперь опять с катушек полетел? Тяжелый случай и как не вовремя, чтоб оно все! Одно хорошо – водки тут еще нет, и прямых поставок кальвадоса от Журавля в Слуцк тоже, надо надеяться. Значит, боярин наливается пивом и брагой. Почки бы не посадил.

А ведь он бы нам сейчас очень даже пригодился как раз в ясном уме и трезвой памяти! Дядюшку, как представителя бизнеса, к делу приставили, а опытный политик с богатым дипломатическим опытом и вхожий как раз в те сферы, что для вас, сэр, пока что по техническим причинам закрыты, то, что сейчас надо! Эх, деда бы тут застать…»

Боярин наконец выговорился и бессильно рухнул на лавку. Но глядел он теперь на Мишку более-менее осмысленно, хоть брага и давала еще о себе знать резкой сменой настроения: от гнева до безнадежной тоски. И монолог свой продолжил в том же ключе.