Наталья Павлищева - Авантюристка. Возлюбленная из будущего

Это привело к тому, что я попросту стала избегать мужа. Придумывала себе поездки к Генриетте-Анне, много танцевала и флиртовала, стараясь круговертью светских забав занять все время, чтобы не оставалось мыслей об Армане.

Не получалось, но я очень старалась.

Король согласился с выбором своей первой настоящей любви и перестал вставлять палки в колеса Фортуны, готовящей брак Мари и коннетабля Неаполитанского королевства герцога Колонна. В середине апреля состоялась свадьба по доверенности – скромная церемония в церкви, после чего Мари отправилась в Рим, чтобы обвенчаться уже лично.

В тот день меня впервые вытошнило. Я не стала поверять свои догадки герцогу (вот тебе!), сделав вид, что просто в церкви слишком душно, но Арман все равно подозрительно косился.

– Вам дурно, герцогиня?

Конечно, он мог не заметить моих стараний избегать его общества.

– Здесь слишком душно. На свежем воздухе полегчает. Не люблю церемонии с большим количеством благовоний, от них перехватывает дыхание.

– Я отвезу вас домой.

Я как можно независимей пожала плечами:

– Не стоит утруждать себя, вы нужней Мари. Меня отвезет кучер.

Но Арман твердо взял меня за локоть и увлек в карету.

– Вы беременны?

Его глаза изучали мое лицо слишком пристально, чтобы я могла ответить на вопрос ложью, но я все равно постаралась.

– Не знаю, пока не уверена.

Он кивнул:

– Будем считать, что да. Анна…

– Я Гортензия, герцог. Вы забыли имя собственной супруги из-за излишней занятости другими?

– Хорошо, Гортензия, если вам так угодно. Гортензия, в вашем положении не стоит слишком много времени проводить в душных помещениях, где проходят танцы. И за карточным столом не стоит просиживать.

– Как вы заботливы, герцог! Вы со всеми так? С Мари тоже?

Ему достаточно было бы просто сказать, что любит меня или хотя бы дать понять, что Мари для него просто подруга по несчастью, но мудрый Арман, как все мужчины в мире, исключительно глуп в том, что касается понимания женской натуры и логики. Даже самые внимательные особи мужского пола абсолютно недогадливы и бестолковы в том, что касается женской ревности. Кто же лечит женскую ревность логикой, тем более мужской?!

– Вы моя супруга, конечно, меня заботит ваше здоровье.

С трудом удержавшись, чтобы не обозвать его дураком, я пожала плечами:

– Мое здоровье в порядке. Мне стало дурно из-за духоты, но сейчас уже все прошло. Благодарю вас. Вы можете вернуться к своим родственным обязанностям, я доеду домой сама.

– Мы уже приехали. Позвольте проводить вас в вашу спальню.

– О, в этом нет необходимости, уверяю вас. Не отвлекайтесь на мою скромную персону.

Подавая мне руку, чтобы помочь выйти из кареты, Арман смотрел на меня холодно. Хотелось плакать, но я сдержалась и обдала его ответным ледяным потоком. Мы квиты.

Уже перед дверью моих покоев он вдруг поцеловал руку со словами:

– Временами вы бываете мудры, но временами невыносимо похожи на остальных куриц вокруг.

Я выдернула руку из его пальцев, фыркнув:

– Сожалею, что разочаровала вас, герцог. Следовало жениться на другой.

Подхватив юбки, поспешила в комнату, категорически запретив себе оборачиваться. Удалось, до самой спальни дотерпела, но там слезы просто брызнули из глаз. Разочаровала я его, видите ли! А он меня? Я беременна, а он любезничает с моей сестрой, тем более Мари мне вовсе не сестра.

Душила обида на Армана и Мари и злость на себя, что послушала Мари и взялась ей помогать в отношениях с королем, вместо того чтобы вернуться в свое время. Мелькнула мысль, что тогда не было бы сумасшедших ночей с Арманом, в современном мне Париже я ни за что не стала бы заводить с ним роман. Нет, он хорош собой, умен, очень обаятелен, но он… словно на другом берегу бурной реки или даже непреодолимой пропасти. А здесь вдруг оказалось, что готов эту пропасть между собой и мной преодолеть. Почему, из каприза? А что, если да?

Я и раньше не раз задумывалась над тем, почему Арман помогает мне.

Перед своим отъездом Мари успела основательно испортить мне жизнь, она воспользовалась отсутствием Армана и наговорила мне о нем столько всякого, что я почувствовала себя снова в ловушке.

– Мари, но он помог мне.

– Чем? Почему, ты думаешь, он вообще тебе помогает? Он ошибся и, чтобы не пострадать, как я, вынужден свою ошибку с тобой исправлять. Ему нужна не ты, а твое возвращение.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что я допустила ошибку, как и он, только исправлять не стала, потому не могу больше открывать эти волшебные дверцы. Все остальное могу – внешность менять, деньги из ничего делать, фокусы с перемещением двери показывать.

Я вдруг осознала, кто мешал мне найти дверь!

– Ты?!

Мари рассмеялась с вызовом:

– А что тебя не устраивает? Разве тебе плохо в объятьях нашего Армана? Мне нужна была его помощь, вот и сделала так, чтобы он остался. Поможет тебе – поможет мне. Я вернусь, а с тобой он разберется.

– Мари, как ты могла?!

– Что могла? Арман поможет тебе вернуться, он сильней меня. Только будь с ним осторожна, чтобы не оттолкнуть.

Я ненавидела Мари, а вот ненавидеть Армана не получалось, тем более носила под сердцем нашего ребенка…

Август выдался немыслимо душным, нагретый безжалостным солнцем воздух висел, не желая двигаться и превращая все вокруг в подобие печи. Королевская семья жила в Фонтенбло, королева Мария-Терезия уже была беременна, переносила состояние тяжело, и Его Величество старался разнообразить ее жизнь. Все мужчины полные ослы в том, что касается понимания женщин, независимо от того, королевских они кровей или простолюдины. Даже философы и психологи. Чтобы убедиться в этом, достаточно родиться женщиной и пообщаться хотя бы с одним мужчиной.

Людовик XIV не исключение, разнообразить жизнь беременной супруги тем, что в страшную жару тащить ее из Фонтенбло в Во-ле-Виконт, возможно, нормально с мужской точки зрения, но с точки зрения женщины, плохо переносящей первую беременность, просто убийственно. С моей тоже, мне тоже было душно, тяжело и вовсе не хотелось тащиться в это Во, однако мой супруг недалеко ушел от Его Величества по части тактичности. Нет, Арман выполнял любые мои прихоти, даже самые идиотские, но почему-то на поездке на праздник в Во настоял.

– Вы же желали увидеть падение Фуке?

Я твердо решила для себя, что ни за что не пожалуюсь, и приглашение приняла. Мои мучения на жаре были не самым страшным преступлением Армана. Куда глупее с его стороны то, что он прекратил ходить в мою спальню, как только стало ясно, что я в положении. Все это ради будущего ребенка. В результате у нас уже больше месяца не было никаких бурных ночей. Утягиваться в корсет или тащиться куда-то в такую жару мне можно, а просто обнять меня и поцеловать в спальне опасно! Вот скажите, кто он после этого?! Такой же дурак, как все остальные. Могла я не злиться?