Евгений Сапронов - Черный сокол. Снайпер из будущего

Проскользнув один за другим в трапезную, молодые воины выстроились перед Горчаковым полукругом, а Учай выступил вперед.

– Умен ты зело, Олег Иванович, – начал с похвалы дружинник, – и удачлив! А се для вождя самое главное. Жизнь у воя такая, что бывает, токмо от везения и зависит. Посему ратники по удаче себе вождей выбирают. Бывает всем князь хорош, да уж больно невезуч. Такому даже содеянное по уму, и то не в пользу. С таким господином ни за что голову сложишь. А ежели за вождем тенью бежит удача, такому все рады служить! Потому как часть удачи его и на дружину падает. Вот мы, Олег Иванович, и думаем, что ты как раз из таких. Порешили мы с братией, – Учай широким жестом обвел стоявших за его спиной ратников, – что любо бы нам было тебе послужить. Одна беда – «отроки» мы! А князь Роман Ингваревич прижимист, – дружинник сокрушенно развел руками, – что скажешь, Олег Иванович?

– Скажу, что буду рад видеть таких орлов под своей рукой! – не задержал с ответом Горчаков. – А еще скажу, что из земель я дальних и посему не все понял. При чем здесь, к примеру, прижимистость князя Романа?

– Так я ж сказал? – удивился Учай. – «Отроки» мы.

«М-да, очень содержательный ответ», – подумал Олег.

– Послушай, Учай, – снова обратился он к парню, – я не ведаю, чем «отроки» от «детских» отличаются. Ты бы объяснил мне, что ли?

После этого дружинники заговорили чуть ли не все сразу. И вскоре Горчаков уже знал, что «детские» – это «слуги вольные». Служат они за жалованье да за долю в добыче и в любой момент могут «отъехать» от князя, то есть перейти на службу к другому господину. А «отроки» – это холопы: те же слуги дворовые, только воины. Надо – в поход идут. А ежели нет брани, то отроки князю и его гостям за столом прислуживают, за конями ухаживают, поручения разные выполняют. Еще Олег узнал, что шесть лет назад Всеволод Юрьевич в союзе с князьями рязанским, муромским и коломенским ходил на мордву. Дружины князей тамошних они погромили, села пожгли и полона толпы пригнали. Эти двадцать парней вовсе и не рязанцы, а мокшане. В рабство они попали в десять-тринадцать лет, а князь Роман Ингваревич как раз решил дружину пополнить и воспитал их воинами.

– Ах вон оно в чем дело, – разобрался, наконец, Горчаков, – стало быть, князь Роман откуп потребует?

– Угу, – грустно подтвердил Учай.

– Ну так заплатим! – усмехнулся Олег. – Как только в Коломну воротимся, я сразу о вас с князем поговорю.

Пред тем как покинуть место, бывшее совсем недавно селом Спасским, Горчаков распорядился выгнать на лед оставшихся пленных – двадцать два воина и четырех сотников. Монголы тряслись и едва передвигали ноги, видать, решили, что и им конец пришел.

У Олега от полученных сведений поднялось настроение, и он посматривал на пленников с довольной ухмылкой. Под мышкой он тащил два закрепленных на жердях полотнища. Это были половинки «маскировочного халата», на которых он углем намалевал черных соколов. Горчаков приколотил «штандарты» между кольями горизонтально, отошел и полюбовался.

– Еще надо бы здесь стол поставить и отобедать, – «прикололся» он.

Но бывший, как всегда, рядом Неждан шутки не понял. В его глазах Олег прочел сомнения в своем душевном здоровье.

– Влад Дракула так делал, – пояснил Горчаков, – но я не буду! Еще вживусь в образ да кровь начну пить.

Оставив ошарашенного приятеля переварить информацию, Олег занялся монголами. Он вытащил из толпы пленных пятерых и поставил их впереди остальных. Дальше он показал на кошмарный частокол, протянувшийся на четыреста метров, от одного берега Оки до другого, и через переводчика объяснил, что это граница, которую монголам и прочим пересекать не рекомендуется.

– Я хочу, – говорил Горчаков, – чтобы воины тумена знали, что за этой чертой их всех ждет страшная смерть. Кто с мечом на нас придет, – изрек он под конец крылатую фразу, – тот от… – Олег запнулся: – В общем, с ним будет то же самое, – указал он на колья.

После проникновенной речи Горчаков велел выдать пятерым отобранным монголам коней, из тех что похуже, и отпустить с миром. Еще пятерых воинов и одного сотника он собирался отпустить по прибытии в Коломну. Сотнику он планировал вручить письмо Батыю и выпросить у Романа дружинников, чтобы они проводили монголов до устья Осетра и еще дальше вверх по реке.

«Нужно сделать все, чтобы Батый получил письмо с угрозами, – рассуждал Олег, – придется весь план и князьям выложить, не то не дадут они провожатых. А дальше…» – На этом месте у Горчакова просто дух захватило, когда он представил, в каком состоянии будет хан Бату, когда получит известие о гибели Кюлькана, Бури и Аргасуна. Ведь следующим в списке смертников стоял он сам!

– Остался сущий пустяк, – пробормотал себе под нос Олег, – грохнуть трех первых чингизидов.

Как и ожидалось, Роман Ингваревич запросил за дружинников откуп. Сумма вышла немалая – по двенадцати гривен за каждого «отрока». Но ради такого дела Горчаков готов был и в долги залезть. Впрочем, этого не потребовалось. Олегу как предводителю полагалась десятая часть всех захваченных у противника трофеев, а получил он и того больше. Потому как ратники, впечатленные победой, доставшейся им без потерь, и богатой добычей, решили вознаградить удачливого воеводу, без которого им бы и вовсе ничего не обломилось. В итоге Горчаков получил пятую долю и в одночасье сделался владельцем табуна в двести девяносто шесть голов. К лошадям прилагалась внушительная куча прочего монгольского имущества.

– Ой, блин! – покачал головой Олег. – И что я со всем этим делать буду?

Горчаков был помешан на оружии, и доставшиеся ему сабли, шлемы и доспехи грели его душу. Но кроме этого Олег получил такую груду разного барахла, что мама не горюй!

Монголы еще дома как следует запаслись перед дальним походом, обещавшим затянуться на несколько лет, да еще много чего награбили у булгар, половцев, алан и русских. Все это они везли с собой на вьючных лошадях.

К слову, имущества Горчакову прибавила предусмотрительность Чингисхана, прямо хоть спасибо говори.

«Потрясатель Вселенной», как ныне его пышно величали монголы, требовал, чтобы каждый воин имел в походе трех коней, два лука и три колчана с тридцатью стрелами в каждом. Это из оружия. Еще в полную экипировку входили: волосяной аркан, запас веревок, топор, толстый постельный войлок – по-монгольски «ширдэг», кожаная фляжка, два больших бурдюка – для переправ через реки, железный или медный котелок и разная мелочовка, носившаяся в поясной сумке.

– А что тут у нас? – Олег расстегнул одну из сумок и с любопытством в нее заглянул. – Хе! Набор монгольского бойскаута! – определил он со смешком, обнаружив иглу, моток ниток, шило, дратву для сшивания кожи, трут, огниво, запасные тетивы для лука и напильник для затачивания стрел.