Владимир Пекальчук - Нелегал

Леший зло выругался:

– Идиот! Каким образом?! Наши тачки он заминировал, пока они во дворе стояли! Предупредим Слоняру, чтобы не по дороге подъехал, на случай, если и там фугас заложен, что вряд ли. Главное ща – смотреть в оба, понял?!

Крепко держа пленницу, они выбрались во двор и остановились на полпути между входом и горящими тачками. Леший быстро набрал нужный номер, и Слоняра, к счастью, ответил тот же час:

– Леший, чувак тот не пришел…

– Знаю. Бери Битого и срочно кати к нам. Дорогу ты…

– Алло? Леший? Это ты?

– Я! – громко крикнул в телефон Одинцов. – Слоняра, ты слышишь?!

– Леший, че молчишь-то? Леший? Алло?

Затем послышался вопрос Битого, в чем дело, и ответ Слоняры Лешему очень не понравился:

– … Да молчит он… Алло, Леший?! …Молчит. Связь есть, а в трубе тишина…

Битый предположил, что у Лешего просто кнопка повтора в кармане нажалась, и Слоняра, согласившись, прервал связь.

– Вот бля… Угораздило мобилку сломаться в такой момент! Не стой столбом, – прикрикнул он на братка, – ты звони Слоняре! А лучше – дай сюда трубу!

Все происходило словно в кошмарном сне. Слоняра сразу же принял вызов, но слова Лешего, как и прежде, терялись где-то в недрах телефона.

– …Ну вот, теперь Петруха-Веретено звонит и молчит, – поделился своим недоумением с напарником браток, – шуткари, бля…

Связь снова оборвалась, и Одинцову стало страшно. Еще у него в кармане дорогая мобилка, отобранная у заложницы, но в голове – зловещее подозрение, что и с нею будет то же самое. Каким-то необъяснимым образом мобильные телефоны отказались передавать его слова.

– Что такое?! – с беспокойством спросил Веретено.

Леший в бешенстве швырнул мобилу в огонь:

– Дрянь дело. Никто не приедет. Твоя тоже не пашет.

– И что делать?!

Он прикинул варианты, не забывая посматривать по сторонам. Деваться некуда, через лес ночью с заложницей не выбраться.

– Назад пошли. Придется тут отсидеться. Значит, так, ща идем в бухгалтерию на первом этаже – там только одни двери и одно окно, и то с решеткой. Запремся там и будем сидеть. Либо дождемся, когда Слоняре надоест ждать на проспекте Испытателей и он вернется, либо до утра посидим, а как рассветет – доберемся до шоссе. Днем он ничего не сможет поделать со своей саблей.

Снова обратно, снова бегом, таща заложницу чуть ли не волоком. «Прокейн» где-то здесь, рядом, ныкается, чтобы сливу не схлопотать. Вот и бухгалтерия. Окно с решеткой, дверь, правда, хлипкая, но высадить с плеча и не получить несколько пуль в упор невозможно. Безопасность, по крайней мере временная.

Чуть отдышавшись, Веретено спросил:

– И дальше че делать будем?

– Отсидимся, вот и все. Ты держишь окно, я – дверь.

– Давай этой сучке будем пальцы ломать. Пусть визжит, это заставит мудака появиться, и тут мы его…

Леший взвесил все «за» и «против» и подумал, что такой план имеет рациональное зерно. Девка – их щит, но что, если ее не убивать, а только мучить? С другой стороны, если план не сработает и «прокейн» не полезет в западню… Действительно, сам Егор бы не полез на рожон из-за бабы, отчего считать врага глупее себя? В итоге они останутся с живым, но неспособным передвигаться щитом, и по лесу утром ее придется на горбу тащить. Хотя… а нужна ли она им утром будет? Днем пистолет гораздо круче сабли. Но охрану, которая пока себя не обнаружила, со счетов сбрасывать нельзя, и никакой гарантии, что у врага и вправду нет огнестрела. Без щита никак.

– Делай, что я говорю. Сидим тут, в углу, ты пасешь окно, я смотрю за дверью. Все. Отсидимся и завтра выберемся отсюда, – сказал Леший.

В ответ откуда-то донесся крик:

– Ты правда думаешь, что сможешь пересидеть ночь в комнате? Дожить до рассвета надеешься? Сейчас, погоди минутку…

– Да бля, он что, слышит нас?! – выпучил глаза Веретено.

– Тссс! Слышишь? – Леший кивком указал на дверь.

За ней слышался шум, подозрительно напоминающий шаги. В коридоре и правда кто-то шагал, медленно и неуверенно, словно пьяный. Одинцов понял, что это может быть и отвлекающий маневр: пока он с Веретеном будет смотреть на дверь, второй участник штурма может разбить окно и начать стрелять.

«Следи за окном!» – приказал он братку жестом. Вражина каким-то образом слышит все, что сказано в комнате, чтоб его.

Шаги приблизились вплотную к двери, затем раздался щелчок замка, открывшегося самостоятельно, и в этот момент нервы сдали одновременно и у Лешего, и у Веретена. В два ствола они принялись палить в дверь. В тот же момент сидевшая на полу заложница пнула Егора под колено, выводя из равновесия, но первая пуля все равно успела покинуть ствол, пробила деревянную преграду и с чавканьем впилась в плоть по ту сторону двери. А Веретено и вовсе палил безостановочно. Послышался звук падения тела.

Леший наотмашь ударил пленницу по лицу, та упала и, уже лежа, всхлипнула:

– Тирр…

– А вот это ты зря, – донесся до Одинцова зловещий голос «прокейна».

– Тваюжмать! – выдохнул он и открыл дверь.

За нею, глядя в потолок, лежал Сундук. К колотой сквозной ране живота добавилось несколько пулевых.

– Во бля! – сказал Веретено. – Мы же Коляна убили…

Леший понял, что Сундук, оказавшись не мертвым, а только раненым, пришел в себя, попытался дойти до них – и только для того, чтобы быть убитым по ошибке. И когда он это подумал, покойник медленно принял сидячее положение, а затем попытался встать.

– Хренасе! – выпучил глаза Егор. – Сундук, ты это… лежи, не вставай!

Но тот медленно поднялся, качнулся вперед, издал протяжный стон, вытянул перед собой руки и поковылял к Лешему и Веретену.

– Ты че?! – опешил браток, отпрянув назад.

Но Сундук, неуклюже переставляя ноги, двигался прямо на Лешего, и тот поразился неживому, остановившемуся взгляду подручного. Руки, еще теплые, но уже начавшие остывать, вцепились в куртку и шею. Егор рывком освободился от захвата и отбросил Сундука прочь ударом ноги.

– Бля буду, он же мертвый!

Сундук, растянувшись на полу, снова начал подниматься, медленно, неуклюже, и Леший внезапно подумал, что с ним наяву происходит немыслимое, которое он только в ужастиках про зомби и видел. Это бред. Этого не может быть.

Вскинув пистолет, Егор дважды выстрелил Сундуку в голову и оба раза попал. Но тот лишь покачнулся и, невзирая на пробитую глазницу и развороченный затылок, снова попер на Лешего, лязгая зубами.

Заложница пронзительно завизжала, Веретено и Леший принялись стрелять, но пули, попадая в тело Сундука, только незначительно замедляли его продвижение. В следующую секунду у обоих стрелков одновременно кончились патроны, тогда Егор размашисто ударил бывшего подельника ногой в грудь и вышвырнул его из комнаты, после чего тотчас захлопнул дверь и закрыл на замок. На несколько секунд воцарилась мертвая тишина.