Сергей Лукьяненко - Реверс

До места без проблем добрались городским транспортом.

– Об этой квартире Аркадий и Родион не знают, – сообщил Кирилл Денисович, проворачивая ключ в замке. – Располагайтесь. Будут новости – дам знать.

И ушел, даже не попросив Еву успокоиться и не делать глупостей. Видел прекрасно, что незачем просить.

В квартире, наверное, целый год никто не жил. В углах пауки наплели паутины, но и они сдохли от бескормицы. Тончайшая пыль покрывала мебель. В кухонном шкафу нашлись консервы и окаменевшие сухари. Не страшно: добежать до магазина – три минуты. Свежих продуктов купить… И сигарет для Евы.

Старенький телевизор оказался работоспособным. Шла программа новостей. Где-то разгоняли митинг. Где-то сносили памятник архитектуры. Где-то падал спутник, не вышедший на орбиту. Где-то всем городом ловили маньяка.

Ничего не изменилось. Хотелось ущипнуть себя, чтобы понять: то, что было – оно взаправду было или только привиделось во сне?

Но достаточно было взглянуть на Еву, чтобы пропали сомнения.

Иномирянка обследовала квартиру – неохотно с виду, без того энтузиазма, с которым предалась бы этому занятию любая другая женщина, но все же входила в роль хозяйки.

– Пыль не хочешь стереть? – спросила она, и Сергей понял: Ева понемногу оживает. Кивнув, он выключил телевизор, пошел искать тряпку. Чувствовал: войдя в раж, иномирянка заставит его и пол вымыть.

И пусть. Еву было жаль. Несколько эгоистичная жалость – все равно ведь жалость.

– Он ушел в Гомеостат от жизни такой, от жизни, которая ему надоела, – ровным голосом произнесла Ева. Она все продолжала думать о Максе. – А я, дура, и не поняла, что в понятие «жизнь» он включал также и меня. Нет, я точно дура…

– Что же теперь будет? – спросил Сергей, выжимая мокрую тряпку.

– У нас с Максом? А ничего. Ничего у нас с ним уже не будет… Кончилась песня.

– А… что будет с Максом?

– Послушай, откуда я знаю? Он теперь другой человек, и желания у него другие. Пусть теперь Алена с ним разбирается… если еще жива.

– Ты думаешь…

– Не думаю. Тут бесполезно думать. Знаю только, что опасно прыгать на человека, которого достали. А Макса сильно достали!.. Черт, где же он?..

– Что ты ищешь? – спросил Сергей.

– Шампунь. Помыться хочу. А, вот он где!

После Евы принял душ и Сергей. Тер себя жесткой мочалкой, скоблил тело ногтями, менял горячую воду на ледяную и обратно. Пытался понять: рад он всему случившемуся или не рад?

А выйдя из душевой, был огорошен прямым вопросом:

– Я все еще нравлюсь тебе?

Не было смысла врать, да и сил не нашлось бы. Он видел: Ева рада.

– Я обманула тебя, а ты все равно пошел со мной за Максом. О чем ты думал?

– Убеждал себя в том, что ревновать не нужно.

– А ревновать действительно не нужно, – сказала Ева. – Теперь – не нужно. Ты пойдешь в пограничники?

– Наверное, – сказал Сергей. – Куда же мне еще идти? Со способностями проводника, да опять в офис? Лучше включить этот… как его… реверс. Правильно по-паровозному?

– По-паровозному-то правильно…

– А ты?

– Пойду. Если ты пойдешь служить в погранохрану, то пойду и я. Ты еще не знаешь, что я могу для тебя сделать.

– А что? – насторожился Сергей.

– Нос выправлю.

От неожиданности он рассмеялся. Глядя на него, начала хохотать и Ева. Они смеялись и толкали друг друга. А четверть часа спустя, уже в постели, Сергей с удивлением обнаружил, что он не так уж вымотан морально и физически, как ему представлялось.

Что уж говорить о женщине, которая не просто отдается, а отдается, оживая?

В самом сердце оннельских лесов тарахтел мотор. Снятый после долгих трудов с затонувшего самолета газогенераторный двигатель, вычищенный и смазанный, крутил небольшую динамо-машину, только вчера доставленную и установленную. Пришлось заплатить втридорога, как всегда бывает, когда имеешь дело с посредниками, но половину суммы обещал возместить «железный Мартин» из секретных сумм Особого отдела Главного штаба Корпуса пограничной стражи. Жаль, что только половину… Зато питание радиостанции, скрытой в «блокгаузе», не зависело теперь от нерегулярной доставки громоздких батарей, благо в лесу предостаточно дров, чтобы пихать их в газогенераторную бочку.

Мотор и магнето разместили в землянке, чтобы тарахтенье не мешало Старцу-дедуле вершить суд. Сегодня дело было пустяковое, о краже коровы, вор был изобличен, и настоящий Старец-юноша знал: дедуля справится и без него. И уж конечно, приговор не будет чересчур суровым. Отрежут вору руку, и будет с него. Вполне достаточно казнить смертью тех, с кем уж никак нельзя поступить иначе.

Пойманного и приведенного издалека злодея, что не щадил ни бабы глупой, ни старика ветхого, ни дитя малого, не грех и на кол посадить – не в тюрьму же его сажать, чтобы он там жил! Обрядить в пограничное камуфло – и на кол. Пускай хоть на весь мир ревет, что он не пограничник, а просто душегуб, – никто ему не поверит.

Так утверждается легенда, что ярче и надежнее правды. Хуторяне поголовно за Старца, горожане побаиваются его, а власти ненавидят и боятся. Знали бы они, что весь этот цирк с изгнанием пограничников из Оннели некогда был срежиссирован и осуществлен самим Мартином Сведенборгом! В таком захолустье, как Оннели, пограничникам и делать-то было в общем нечего, чужаков оннельцы всегда недолюбливали, и пограничники были для них такими же чужаками, как контрабандисты, только вели себя наглее… Решение было гениальным: не дожидаясь взрыва «снизу», провести его «сверху», под контролем, но так, чтобы никто ничего не понял. Светлому уму и острому глазу «железного Мартина» можно было только позавидовать. Кто иной мог бы поставить на Старца, который не старец, а мальчишка?

А ведь пойманные месяц назад те двое контрабандистов – белобрысый парень и черноволосая женщина, – кажется, догадались о многом… Если бы не прямое указание Сведенборга отпустить их, участь неудачливых летунов могла стать куда печальнее. Теперь, по дошедшим сведениям, оба бывших контрабандиста осваивают премудрости пограничной службы где-то в Клондале, и можно не сомневаться – со временем будут взяты в Особый отдел. Абы за кого «железный Мартин» хлопотать не стал бы, да и без него видно: кадры подходящие.

Теперь насчет карамельных жуков и автоматического оружия надо давить на Мартина, торговаться. А доставить качественный театральный грим и кое-какое оружие по сходной цене он уже обещал. Как правило, Сведенборг ничего не обещает зря.

Вот и ладно.

Если уроженцу Центрума нельзя высоко подняться в иерархии погранслужбы, то можно – если умеючи – стать полезным союзником к обоюдной выгоде. Бессмысленно жалеть о несбыточном, нужно уметь извлекать пользу из реальности.