Корнелия Функе - Живые тени

Джекоб подошел к картине поближе.

Мемлинг холодно взирал на него сверху вниз. Ходили слухи, что он не только свою жену, но и Оргелюзу отравил из ревности. Видимо, намерение подарить любимому сердце своего отца стало для дочери Гуисмунда роковым.

Драконьи катакомбы располагались под двором одной пивоварни. Никто в Виенне и не догадывался об их существовании, пока обоняния одного из гоильских патрулей не достиг запах окиси серы и саламандрового пламени, который не спутаешь ни с чем.

Кменовы лейб-гвардейцы укрывались в тени ворот пивоварни. Вероятно, телохранители надеялись, что их алебастровую кожу примут за мерцание лунного света. Обмануть человеческий глаз не составляло труда, и стражи-гоилы, привыкнув к этому, порядком расслабились. Проскользнуть мимо них незамеченным было одно удовольствие, а Неррону как раз не мешало слегка взбодриться после того, как он опростоволосился с аптекарем.

Два следующих поста расположились за стоянкой пивных возков с завода, в том месте, где выходил на поверхность драконий дыхательный туннель. Неррон прошмыгнул мимо караульных и растворился во тьме туннеля, пока они смотрели в другую сторону. Дракон, прокопавший его, был уже более сотни лет как мертв, но вонь от него обступила Неррона так, словно чудовище живехоньким поджидало его внизу, в своем логове.

Тихо, Бастард. По-змеиному.

Пещера, открывшаяся в конце туннеля, была черной от драконьей копоти. Лишь в немногих местах сквозь сажу проступало золото. Сокровищница. Сохранившаяся лучше, чем многие, какие повидал Неррон на своем веку.

Он прислонился к прохладной скале.

И там был – он, с кожей, которая даже в темноте казалась каменным огнем. Король гоилов.

Кмен стоял спиной к туннелю. Всего лишь одна пуля, конечно посланная метко. Всего лишь одна отравленная стрела между лопаток… Скольких наемных убийц оплатили Ониксы понапрасну, а Кмен – вот, как на ладони у Бастарда, убивай – не хочу.

Да, тебе действительно нет равных, Неррон. Пусть даже ты все еще не нашел это растреклятое сердце.

– Сколько времени это займет? – Голос Кмена звучал, как обычно, ровно, словно на свете не существовало ничего такого, чего следовало опасаться.

– Архитектор уверяет: два месяца, но я позабочусь, чтобы рабочие справились поскорее.

Ясно. Рядом с королем стоял Хентцау. Еще пару лет назад он учуял бы Неррона за версту, но за долгие годы на поверхности преданнейший из Кменовых псов полуослеп, а нюх его так притупился, что стал ненамного лучше человечьего.

– Наймите карликов. Они работают проворнее всех, – посоветовал Неррон, отделяясь от стены туннеля.

Хентцау обернулся и заслонил собой Кмена.

Верная псина.

– Что ты здесь забыл? – залаял он на Неррона. – Тебе что, не терпится, чтобы я исполосовал твою и без того полосатую от прожилок шкуру?

Его яшмовое лицо со времен Кровавой Свадьбы растрескалось еще сильнее.

Рядом с Хентцау даже Неррон был воплощением красоты. Он с улыбкой склонил голову и прижал кулак к сердцу. Этот церемониальный почтительный жест обычно давался Неррону нелегко, но не перед этим королем.

– Ты должен его поблагодарить, Хентцау. Он только доказал, что мне необходимы телохранители порасторопнее.

Кмен обернулся с достоинством, на какое способен лишь тот, кому принадлежит полмира. На нем был тот самый мундир, что он надевал в день свадьбы: лунные камни прикрыли пятна человеческой крови, рубины – пятна гоильской. Темная Фея умела обратить кошмар в красоту.

– Он прав. Найми карликов, – подтвердил Кмен, обращаясь к Хентцау. – Я хочу, чтобы работы начались незамедлительно. Надоел мне этот человеческий дворец. Сюда – мой кабинет. В спальный грот – охрану. Один туннель – к замку, другой – к вокзалу, и еще один – к улице через реку. – Он бросил на Неррона холодный взгляд. – А сердце, видать, так и не нашел?

– Нет. Но у меня уже есть рука и голова.

– Это хорошо. – Кмен поскреб по покрытой сажей стене, пока под ней не показалось золото. – Арбалет Истребителя Ведьм… Видно, придется отправить к шахтам карликов самолеты, чтобы научились впредь от меня ничего не утаивать.

– Их не мешало бы много куда отправить, – прорычал Хентцау. – Даже на востоке мягкокожие объединяются против нас! Спроси-ка вот у него: кто их всех собирает за одним столом? Не будь Ониксов, мягкокожие и дальше продолжали бы громить друг дружку.

Он с враждебностью посмотрел на Неррона. Как и все старые солдаты, Хентцау не доверял никому, кто не носил мундира, и уж тем более – ониксовому Бастарду, сапогом открывавшему двери врагов его короля. Может быть, он чуял также, что Неррон, при всем его благоговении перед королем, тем не менее служил лишь самому себе. Но именно ему они были обязаны именами многочисленных вражеских агентов, и именно он помог предотвратить два покушения на Кмена, вовремя сообщив о них. Даже Хентцау пришлось признать, что Бастард полезен. Пусть старый пес и не доверял Неррону ни на йоту.

– Шпионы Хентцау сообщают, что у тебя возник серьезный конкурент по части поисков арбалета.

Лицо Кмена было так же неподвижно, как его оттиск на монетах. Единственный раз в присутствии Неррона ему случилось несколько утратить самообладание – после рапорта Бастарда о том, сколь многочисленны ряды заговорщиков среди Ониксов.

– Мое мнение: вам необходимы не только телохранители повнимательнее, но и разведчики поактивнее. – Неррон смерил Хентцау насмешливым взглядом. – Нет уже никакого конкурента.

– Да неужели? – Хентцау скривил тонкие губы. Получилась почти улыбка. – Моя якобы никчемная разведка сообщает, что конкурент жив-здоров и находится в Виенне. Джекоб Бесшабашный известен своим пристрастием воскресать из мертвых.

Неррону почудилось, что сердце его сделало пару лишних ударов.

Вот так сюрприз. А с другой стороны… Было бы большим разочарованием, если бы Джекоб Бесшабашный безропотно позволил волкам сожрать себя!

Лучший в своем деле…

– Бесшабашный нанес визит в исторический музей. – Левый глаз Хентцау был молочно-белым от слишком яркого дневного света. – Полагаю, ты догадываешься зачем?..

Неррон не имел ни малейшего понятия, но очень надеялся, что его лицо этого не выдаст.

– Я приставил к нему одного старинного друга. Он им подзаймется. – Кмен наклонился и стал изучать следы, оставленные когтями дракона. – Как расточительно было истребить их… – заметил он и провел пальцами по глубоким впадинам. – Они были изумительным оружием в войне. Но не слишком покорным. Машины контролировать проще.