Виктор Побережных - Спасти будущее! «Попаданец» Вождя

– Так что, товарищи, сработали вы если не на «ять», то очень близко к этому, – судя по всему, Мартынов был в отличном настроении. Операции прошли без эксцессов, с моими земляками в контакт вступили, Москва довольна, вот он и сияет. Знать бы еще, что в пакете было, который мы от Нечаева получили. Хотя… про такие вещи лучше не знать, больше шансов умереть своей смертью в постели, окруженной детьми и внуками. Кстати! Получилось, что план мы не только выполнили, но и перевыполнили, и раз начальство в хорошем настроении, этим грех не воспользоваться! Пора и о личной жизни побеспокоиться.

– Александр Николаевич, пустите меня в город, а?

– Зачем тебе в город? Здесь же все есть? Созданы все условия для службы и нормального отдыха. – Посмотрев на выражение моей физиономии, Мартынов не выдержал и расхохотался. – Видел бы ты сейчас себя, Андрей!

Отсмеявшись, Александр Николаевич откинулся на спинку стула и с усмешкой обвел взглядом нашу группу.

– Ладно. Добро на снятие казарменного режима получено, НО… Перед выездом в город каждый сообщает о планах: куда, когда, с кем и зачем. При этом выезд в Свердловск без группы поддержки запрещаю! Надеюсь, что вы правильно понимаете ситуацию и осознаете все возможные последствия нарушения этого приказа. И не волнуйтесь. Охрану вы увидите только в случае возникновения проблем, в остальном же у вас полная свобода. Так что, орлы и орлицы, через час уже можете направляться в столь вожделенный вами населенный пункт, а для вас, товарищ Стасов, – командир стал жутко серьезным и официальным, заставив подтянуться не только меня, но и всех ребят, – есть задание. Вот. Получите.

Недоуменно взглянув на простой серый конверт, который генерал выложил на стол, Николай как-то странно усмехнулся и кивком на дверь дал понять остальным, что им пора на выход. Недоуменно проводив его взглядом, я неуверенно открыл конверт и ошарашенно уставился на командира, улыбке которого мог бы позавидовать и знаменитый Чеширский кот.

– Надоело твою кислую рожу видеть, Андрей. Хуже горькой редьки надоело! Так что бери адрес и езжай к ней, может, что и получится у вас. Девочка, похоже, правильная. Давай, двигай!

Вылетев из здания штаба на улицу, я с вновь заколотившимся сердцем прочитал – Берестова Марина Петровна, домашний адрес и место работы. Черт! Что со мной творится-то? Точно влюбился, хотя и видел-то ее всего ничего! А перед глазами так и стояла стройная фигурка, затянутая в синюю шинель, рыжие пряди и глаза, которые снились мне почти каждую ночь с момента нашей первой и пока последней встречи.

– Долго стоять думаешь, Ромео, блин! – из «эмки», остановившейся почти у крыльца, довольно скалились Кузнецов и Мень. – Прыгай в машину, чудо влюбленное!

– Почему влюбленное? – Я попытался сделать возмущенное лицо, устраиваясь на заднем сиденье. – Просто я…

– Просто ты свою рожу не видишь, чудо. – Николая явно пробило на «хи-хи». – Правда, старлей?

– Точно, Николай Иванович. – Мень по-доброму улыбнулся, направляя машину на выезд с базы. – Сразу все ясно, вот только…

– Что только? – Улыбаясь до ушей, я плюнул и перестал изображать из себя невинность. Тем более мне все равно никто не верит.

– Когда успел влюбиться? – Мень действительно был озадачен. – Ты же ее только несколько минут видел!

– Дурак ты, тезка! При чем тут время-то? Просто… увидел, и все! Да что я тебе объясняю? Встретишь свою, поймешь. А нет… так и говорить не о чем. И вообще. Рули давай, любопытный.

Хмыкнув и что-то неразборчиво пробормотав себе под нос, Мень сосредоточился на управлении, а Николай улыбнулся и легонько ткнул меня в плечо…

– Молодой он еще. Глупый. Навроде вчерашнего сопляка, рассуждавшего о доступности женщин и о том, как должен себя вести «настоящий» мужчина.

– Ну вы вообще, товарищи командиры! – В какой-то момент мне показалось, что тезка, бросив руль, кинется на нас. – Неужели я давал повод, чтобы вы обо мне так подумали? Да я…

– Извини, Андрей. – Кузнецов успокаивающе похлопал всерьез обиженного парня по плечу. – Не хотел я тебя обидеть. Просто о молодости твоей сказал, но неудачно. Извини.

А я вспомнил молоденького летеху, рассуждавшего вечером в кафе об отношениях между мужчиной и женщиной и о женщинах вообще. И делал это так нелепо, пошло и даже грязно, что я не выдержал и высказал ему свое мнение. Благо сидели мы за соседними столиками:

– Не знаю, откуда у вас, товарищ лейтенант, такие познания в этом вопросе, ведь, судя по всему, вы только что выпустились из училища, куда попали после школы, – парень, изо всех сил старавшийся показать себя матерым сердцеедом, что было особенно смешно при его внешности, вызывающей скорее ассоциации с цыпленком, раздосадованно покраснел, но продолжал слушать. – Если отнестись всерьез к вашим мыслям, то с момента рождения вы только и делали, что добивались успеха на любовном фронте и полностью постигли женскую природу. Тогда я преклоняюсь перед вами, лейтенант. Только все, что вы тут преподносили как великие откровения, просто грязь и пена, которой многие мужчины прикрывают свою несостоятельность. Они считают, что чем больше грязи они выльют на женщин, тем более мужественными они будут. А на самом деле… когда-нибудь вы поймете, что наш выбор женщины – это иллюзия, а на самом деле это они выбирают нас! И наша задача не опозориться, когда женщина позволит… и физически, и морально не опозориться. Не касается это только подонков и маньяков разных. А к ним вы, я верю в это, не относитесь…

Чем меня тогда удивил лейтенант, причем приятно, так это своей реакцией на мои слова. Несмотря на то что был он под изрядным хмельком, молча меня выслушал, и больше никаких гадостей из-за их стола мы не слышали. Надеюсь, что на него повлияли слова, а не погоны. Мои и Николая.

За размышлениями «о высоком» я не заметил, как мы въехали в Свердловск, и понял это только после резкого торможения машины, сопровождавшегося матами тезки.

– Идиот, твою мать! Ты что, не умеешь по сторонам смотреть, баран?! – приоткрыв дверь, Андрюха самозабвенно материл растерянного мужичонку, с бледным лицом стоявшего перед капотом машины. Меня аж какая-то ностальгия пробила! На мгновение родиной пахнуло. Там-то подобные сцены частенько происходят.

Наконец, видимо, решив, что мужик все понял, Андрей захлопнул дверцу, что-то тихо пробурчал под нос и, газанув, рванул так, что фуражка Николая прилетела мне в физиономию, а сам я очень пожалел об отсутствии у нынешних машин такой полезной штуки, как подголовники. Следующие несколько минут уже тезка слушал «ласковые и добрые» пожелания. Только от нас с Николаем. Может, и не такие цветистые, как звучали в исполнении Меня несколько минут назад, но, если судить по покрасневшему лицу тезки, более весомые и доходчивые. А еще через минуту, мельком глянув в окно, я дико заорал: