Олег Языков - Корректор реальности

– Ну, давай, давай… это не больно будет… – я положил палец на кнопку пульта. Грузовик проехал покрышку, сбросил скорость на повороте, качнулся с боку на бок и прошел коробку.

– Колонна – хальт! – я нажал кнопку пульта. – Первая! Вторая! Ать-два-а!

Глухо тудукнул сдвоенный взрыв. Первая машина окуталась пылью, вильнула, и ее понесло в кювет. Там она и завалилась на бок. А вот две следующие приложило качественно. Один грузовик взрывом развернуло поперек дороги и опрокинуло, следующий за ним, разгораясь и теряя скорость, все же догнал лежачего и стукнул его в днище. Тут, не выдержав такого наглого нарушения техники безопасности и правил дорожного движения, вспыхнул бензобак лежащего грузовика. Две сцепившиеся машины весело заполыхали. Послышались пулеметные очереди – какой-то нервный пулеметчик бил из коляски по окрестным кустам. Ну-ну, постреляй, это не вредно будет… Но абсолютно бесполезно. К свалке уже бежали немецкие солдаты. Но вот что они там будут делать, меня уже интересовало мало.

Сунув пульт в ямку, я засыпал ее и перескочил к Андрею.

– Видно что?

– Да нет, только моторы вроде гудят.

– Ну их… Не до них сейчас… Сами подъедут. Понеслись. Все помнишь, что делать надо? Прыгаем.

И мы перенеслись. Резво прорысачив метров пятнадцать до выбранных в кустах позиций, мы дружно брякнулись на землю. Дед ховался где-то слева, метрах в двухстах. Каптенармус должен быть справа. На нем были мотоциклисты и водитель легковушки. Ну и далее, по потребности…

– Андрей – контролируй грузовики, понял?

А вот и они! Скорость-то прибавили маленько. Взрывы, небось, слышно было, вот и драпают без оглядки. За приближающимися немцами в небо стал подниматься скрюченный вопросительным знаком столб дыма от горевших грузовиков. Вот и ладненько. Та-а-к, приготовились. Начали! Ну же, Дед! Давай!

Шедший в охранении танк крутил башней, что-то вынюхивая тонким стволом пушки. Люки, однако, танкисты не закрыли. А зря!

Стукнул винтовочный выстрел. Это Дед, дождавшись, когда башня повернулась налево, аккуратно загнал заряженную пулю прямо в раскрытый бортовой башенный люк. На пределе слышимости я почуял слабый хлопок, тут же заглушенный грохотом ДТ. Каптенармус ювелирно нарезал очереди по четыре-пять патронов. Оба шедших впереди колонны мотоциклиста одновременно кувыркнулись в пыль.

Теперь со своей «Светкой» начал солировать Андрей. «Тах-тах-тах-тах» – зачастили винтовочные выстрелы. Это перебор, нервничает он, что ли? Ветровые стекла грузовиков покрылись белесыми пятнами от пробивших их пуль, но первый грузовик неожиданно взревел мотором и попытался обойти легковушку.

Опять ударил полуметровым пламенем «дегтярь» Каптенармуса. Обнаглевший водитель штабного грузовика получил строгий выговор с занесением в грудную клетку, и неуправляемая машина, зацепив легковушку, сошла с дороги. Впрочем, грузовик практически сразу же и встал.

А вот танк еще двигался! Но уехал он недалеко – лишь до стоящего на дороге камуфлированного грузовика с антеннами. Танк легонько стукнул его в зад и заглох. Грузовик дернулся, проехал чуть-чуть по инерции, в будке раздались испуганные крики, и четверо немцев зайцами скакнули из машины в придорожные кусты.

Легковушка остановилась сама. Съехать с дороги водитель либо не смог, либо побоялся, а давить мотоциклы и лежащих около них камрадов просто не стал. Он распахнул дверь и бросился в лес. Наверное, всю жизнь мечтал стать украинским партизаном. Однако Дед не разделял его мечтаний – стукнул выстрел, и водителя теперь можно было смело снимать со всех видов довольствия.

Все это произошло так быстро, что два офицера, а кто еще мог сидеть на заднем сиденье легковой автомашины, лишь недоуменно крутили головами, как бы задаваясь вопросом: «А что тут, собственно, происходит, геноссен?» Явно штабные!

Штабные-то штабные, но все же офицеры… Тот, что был помоложе, спохватился, встрепенулся, сунулся между передними сиденьями машины и поднялся в полный рост, но уже с автоматом в руках. Устраивать полномасштабную «Зарницу» времени не было, и я вскинул свой «ППД». Таскал я его только для виду, ну, может быть, и для плотности огня. Для особых случаев. И особенно – если зарядить диск клубочком-другим. А что? Вдруг когда-нибудь и придется, а автомата под рукой и нет! Так что – таскал…

Дистанция до героя-викинга была плевая, и я сбил его первой же очередью. Пока он обрушивался на свое начальство, я крикнул: «Андрей! Дави!» – и дал еще несколько коротких очередей над машиной. Андрей рванул к легковушке как на рекорд, и я прекратил ненужную стрельбу. Справа, большим и толстым зеленым крабом, держа в руках свой неразлучный ДТ, через дорогу пронесся Каптенармус. Он залег у дороги, держа под прицелом кусты, куда только что свинтили немецкие связисты. Я бросился к машинам.

– Каптенармус, стой! Дед, дай-ка гранату!

Сидящий на корточках за танковой башней Дед, делавший вид, что он бдительно охраняет вверенную ему технику, с недовольным видом отцепил и перекинул мне лимонку.

Я запулил гранату в сторону предполагаемого противника. А что? И им облегчить кишечник перед дальним забегом не помешает, и подходящая к нам на помощь Красная Армия может услышать взрыв. Все достовернее будет.

Граната грохнула, в кустах заорали, и все это привело к неожиданному результату. У всеми забытого командно-штабного грузовика, зарывшегося тяжелой мордой в кустики, лязгнула обитая металлом задняя дверь, и из нее выскочили еще два немца! Просто мороз по коже!

Андрей нежно обнимал свою добычу, Дед грел броню танка и на мелочи размениваться не собирался, так что стрелять начали мы с Каптенармусом. Не знаю, как он, а я просто от неожиданности. Но, что характерно, кто-то из нас все-таки попал. Немцы медленно завалились на грунт, а я присел за мотором легковушки. И правильно, между прочим, сделал! Грохнул еще один слабый гранатный взрыв, и из задней двери штабного грузовика выбило клуб черного дыма. Каптенармус с испуга дал по машине короткую очередь.

– Эт-та что такое, а? – сдавленно проговорил я. – Что там эти гады взорвали?

– Посмотреть? – тут же откликнулся Каптенармус.

– Погоди… Держи поляну… Сначала танк. Дед, что там у тебя?

– Да скулит кто-то…

– Ну так посмотри!

– Ага! Я в люк башку опущу, и последнее, что вы будете помнить обо мне, – это моя торчащая в небо мертвая задница! Сам смотри, ты ведь начальник!

Я грубо, в непарламентских выражениях, пожаловался на тяжелую судьбу руководителя, красочно описал бестолкового подчиненного, который даже танк не может толком приватизировать, и отметил низкую инициативу и бездушие моего родного коллектива. Все это было выслушано коллективом не без интереса, но в танк, видимо, придется лезть все же мне…