Олег Шабловский - Форпост. Земля войны

– Точно, если начнем атаковать, они, сто процентов, людей на вал выгонят под пули, – согласился Василий. – А по-другому к поселку не подойти без лодки.

– Значит, надо использовать пятую колонну. Вася, ты их лучше знаешь, как думаешь, можно им доверять?

– Если честно, хрен их знает. Я с ними близко не общался, ничего сказать не могу.

– Я вот о чем думаю, – задумчиво огладил заросший щетиной подбородок Сергей, – как они сейчас из-под «колпака» выбрались? Рыжий брат Шварценеггера рассказывал, что днем в поселке строгий контроль, а эти двое свободно по степи разгуливают. Возникает вопрос: а не пытаются ли нас заманить в ловушку? Вот что, Витя, и ты, Данилыч, пойдите пригласите сюда этого Михаила, а сами у армянина поспрошайте, как им удалось выбраться из поселка, какие мотивы движут этими карбонариями, и разузнайте все, в деталях, о взаимоотношениях между поселенцами. А потом сравним показания. Есть у меня идейка одна.

Раздельный допрос заговорщиков ничего нового не дал. Допрашиваемые в один голос утверждали, что из поселка удалось уйти вполне легально, поскольку оба пользуются доверием капитана. Что он сам направил их на поиски злополучного Арнольда или его трупа, поскольку бывший дэпээсник считал, что парень не мог далеко уйти от лагеря и либо погиб в когтях хищников, либо скрывается где-то поблизости. Показания о жизни в поселке и его обитателях также не особенно рознились. В конце концов, решили поверить перебежчикам и действовать по предложенному Спиридоновым плану. Еще раз уточнив все детали, Сергей отпустил новоявленных союзников, и его отряд стал готовиться к операции.

Время близилось к рассвету, когда Михаил выбрался из своей землянки. На валу маячила в предрассветных сумерках фигура часового, все того же Сыча. Взглянув на циферблат наручных часов, заговорщик двинулся к охраннику. Сыч насторожился, перехватил поудобнее пику, но, узнав приятеля, успокоился.

– А, это ты? – буркнул он. – Чего не спишь, или решил вместо меня подежурить?

– Да не спится чего-то.

– Значит, мало шеф по степи вчера гонял. Надо ему подсказать, пусть работенкой побольше тебя грузит, – осклабился часовой. – Вот я бы с удовольствием придавил часиков восемь, дай только волю.

– Курить будешь?

– А ты чего, куревом богат? Вот куркуль, мои-то давно кончились. Ну давай, доставай.

– Да припас бычка на самый крайний случай, а тут чего-то захотелось, аж уши пухнут. Сейчас достану, – проворчал Михаил и полез в карман, а потом вдруг указал пальцем в степь: – Вон, смотри, вроде кто-то шарится.

– Где? Не вижу? – Горе-охранник повернулся и стал пристально вглядываться в указанном направлении, где на фоне сереющего неба действительно мелькнули какие-то неясные тени.

Михаил быстро выхватил из кармана гаечный ключ и сильно ударил им по затылку ничего не подозревающего приятеля, проломив ему череп. Обмякшее тело, не издав ни звука, мешком осело на землю. Заговорщик тихо свистнул. Услышав ответный сигнал, он спустил лестницу и поспешил отойти в сторону.

Шевченко, кошкой запрыгнуший на вал, припал на одно колено и взял на прицел выход из белеющего в предрассветных сумерках автобуса. Следом один за другим поднялись остальные бойцы штурмового отряда, рассредоточиваясь по спящему поселку.

Казалось, все идет по намеченному плану бесшумной ликвидации капитана. Но тут на пороге одной из землянок показалась женщина. При виде шныряющих по лагерю вооруженных незнакомцев она издала истошный вопль и поспешила скрыться в жилище. Не прошло и пары секунд, как дверь, ведущая в салон автобуса, открылась, на пороге появилась рослая фигура Славика с пистолетом в руках. Моментально оценив ситуацию, он вскинул «ПМ», но нажать на спуск не успел. Одиночный выстрел из автомата Виктора угодил ему в голову, отбросив труп обратно в салон. Стрелять в «Тайфуне» учили на совесть.

Оказавшийся рядом Лукин первым ворвался следом за падающим телом в автобус. Капитан просто швырнул ему навстречу какую-то перепуганно визжащую полуголую девицу и, воспользовавшись возникшим замешательством, выбил прикладом автомата стекло в одном из окон, куда и нырнул с совершенно неожиданным для его грузной туши проворством. Снаружи раздался характерный лязгающий грохот «Кедра».

Казанцев короткими очередями лихорадочно пытался достать своего бывшего коллегу, кубарем скатывающегося по крутому склону. Увы, выучки спецназовца лейтенант не имел, и добрый десяток драгоценных патронов потратил впустую. Прежде чем на помощь Василию пришел сержант-пограничник, толстяк был уже внизу и, не выпуская из рук автомата, бросился в казавшуюся спасительной для него реку.

«АК» в руках погранца дернулся, дважды рыкнул, выплюнув короткие, в три патрона, очереди, и тело неудавшегося диктатора, неловко всплеснув руками, скрылось под свинцовой речной гладью.

С момента начала штурма не прошло и пяти минут, как власть в поселке окончательно сменилась. Когда стрельба затихла, перепуганные поселенцы по одному стали выбираться из своих жилищ и, опасливо озираясь, собираться возле автобуса. Наступивший рассвет принес существенные изменения в их безрадостное и беспросветное существование. Теперь каждый из них мог сам выбрать свою дальнейшую судьбу. Двое парней и пять женщин приняли предложение уйти вместе с Войтенко, в собственность которого перешли два полных запасных магазина, оставшиеся от «АКСУ» капитана. Сам автомат так и не нашли, скорее всего, его унесло речным течением вместе с трупом владельца.

На территории поселка оставались жить две отдельные группировки. Троих бывших бомжей и двоих женщин из обслуживающего персонала шоу-группы взял под свое крыло Фермер, меланхоличный, серьезный мужик средних лет, с замашками заправского кулака. Как только стало понятно, что прежних правителей больше нет, он тут же, опираясь на поддержку своих сторонников, громогласно объявил о своей собственности на весь посевной фонд и часть запасов металлолома.

Остальное имущество перешло к компании Агреляна, к которой примкнули его земляк – водитель автобуса, трое из оставшихся «фисташек» и Михаил. К последнему обе группировки, припомнив прежние обиды, отнеслись довольно враждебно, но публичное покаяние, активное участие в свершившемся перевороте и энергичное заступничество пользующегося авторитетом продюсера несколько примирили бывшего уголовника с соплеменниками.

В группу спиридоновцев после долгих уговоров была принята четвертая «фисташка» – Лариса, не пожелавшая оставаться в месте, с которым связаны столь мрачные воспоминания. В качестве трофея Сергею и его приятелям достались остатки дэпээсной «тойоты марк», единственным наследником которой оказался Казанцев.