Александр Самохвалов - Боевой разворот. И-16 для «попаданца»

Проваливаюсь в омут…

Очнулся невыспатый, темно еще…

Очнулся невыспатый, темно еще. Трясут за плечо. Звезда в дыре сменила цвет на красноватый. Или это уже другая звезда? Наползла под дыру… Или над дырой?

– Товарищ лейтенант, на КП, срочно вызывают, – горячий шепоток. В ухо.

Быстро одеваюсь, с удовольствием ощутив «тэтэшку», удобно улегшуюся в нагрудном кармане-кобуре. Наскоро забежав в скудно освещенный умывальник, плеснул в сонную рожу пригоршню воды. Бриться некогда. Ответил на доброжелательное бурчанье Фрола и снова вслед за ним, как бывало… кажется, давным-давно уже, потопал на КП.

Там нас уже ждали врио комполка, Жидов и еще трое пайлотов. Не пацанов с виду. Двое даже в звании страшного лейтенанта. Диспозиция оказалась такая. На аэродром Именин, что под Кобрином, тот самый, до боли знакомый, ночью сел ТБ-3. Зачем, для чего и с какой такой стати – нас категорически не… касается, скажем так. Поскольку задача встала – вот так, прямо с раннего с ранья – по линии НКВД. Полное молчи-молчи. Должен был и вылететь ночью же, но подзадержался. Так получилось – и все тут. Наша задача: мчать туда впереди собственного визга всем оставшимся полком и любой – то есть абсолютно любой – ценой обеспечить прибытие данного убогого борта в Могилев. Далековато, тля…

Летим, однако, впятером на «чайках» плюс Фрол на «яке». Поскольку остальные не имеют достаточного опыта ночных полетов, а еще, собственно, ночь. Уже хорошо. Значит, этот самый капитан – вспомнил, Сиротин – не сучит сразу ножками, получив приказ сверху гнать всех, а еще и думает. Похвальное качество. Которого, увы, далеко не всегда доставало у офицеров наших ВС. А у командиров РККА, насколько мог судить по мемуарам и прочему, в особенности. Впрочем, здесь мне таких мало попадалось. ВВС все-таки. Элита. За мной, кстати, опыта ночных полетов тоже вроде как не числится. Но после прошлой ночи – by default…

А вот теперь – о грустном… Комполка считает, что лететь надо тройкой, в составе старлея, Васи Харитонова [170], одного из лейтенантов, тоже Васи, но вовсе даже наоборот, Бабкова [171], и меня, и еще одной тройкой, в составе Фрола, Жидова и Коли Сахно [172]. Лейтенанта. Блин…

К счастью, Фрол тоже комполка. Пусть и другого, но уровень-то один. Плюс авторитет. Которым Петя с ходу начинает давить старинного своего, оказывается, знакомца и друга Славу. И додавливает-таки.

В результате вылетаем тремя парами. В полной еще темноте. Бабков с Сахно, Жидов с Харитоновым и мы с Фролом. То есть, разумеется, Фрол со мною. И не сразу, а минут через десять после меня. Потом догоняет. Быстренько договариваемся, что от Кобрина он пойдет выше, тысячах на трех, а я – со всеми, но чуть сзади. При атаке отстаю и пытаюсь связать боем, Фрол долбит зазевавшихся, прочие шкандыбают дальше, прикрывать на пути до Могилева. Далековато все же… Следующей отстает пара Жидова. И так далее. До полного исчерпания сил и средств.

Погонял движок по режимам – не хуже прежнего. Коле респект. После взлета обозначается узкая светлая полоса на востоке. Луны нет, ориентируюсь по красноватым точкам Васиных выхлопов. Который Харитонов, кажется. Хватает. Летчиков отбирают. По ночному зрению в том числе. К Кобрину подойдем минут через двадцать, как раз под утренние сумерки.

Для спецназа самое время. Особенно когда луны нет. А облака на небе – есть. Лучше с дождем. Как тогда, в Норвегии. Ну, вскоре после Нью-Йорка. Потомки викингов до того опаскудились, скисли душами да опрыщавели уже к тому времени, когда все началось, что муслимы и там уже всю масть держали. Началось все с поддержки арабов. В 90-е еще годы. На почве антисемитизма, не то по каким еще причинам. Своим. Дешевая рабсила на нефтяные платформы, и не только. Принимали у себя. Всяких. Поначалу в основном относительно безобидных пакистанцев, потом к ним добавились уже более веселые сомалийцы, затем косовары и чеченцы, по застарелой добрососедской «любви» к России, обосновались, и пошло-поехало. Эти уже не работали. Пособия получали, некоторые деятельностью всякой занимались, но не на платформах, нет. Норвеги, иные, ворчали, но терпели… Иные, впрочем, не терпели. Но в национальном стиле берсерков. Круша всех подряд, своих и чужих. Один даже аж чуть не целую сотню положил, на острове, и центр Осло взорвал. Что, впрочем, лишь дало местным либерастам очередной повод к новым раскрываниям объятий «несчастным и обиженным»…

Кажись, какие-то тени вдали мелькнули. Ночники? Не, ближняя помстилась трехмоторным уродом. По нынешним временам, «савойя» либо «юнкерс». «Пятьдесят второй». Оба транспортники. Десант? На… в смысле, куда? Не наше, впрочем, дело… Пока.

Да… Вскоре у них уже настоящие центры работали. По уединенным глухим местам, коих в Норвегии более чем достаточно. Для первичной обработки, главным образом. Шахидов и шахидок в том числе. Для действий преимущественно в России. Славянской внешности. Удобно – через Мурманск по гостевой. Визе. Или так. Муслимы же постепенно достигли по численности где-то около четверти населения, причем молодой, активной, к тому же, как оказалось, кой-чему обученной [173], и, когда началось, принялись благодарно немусульман гнобить. Без малого халифат объявили. Нам это, в общем, без разницы было. Что посеешь, то и пожнешь. Если б еще и к нам не лезли. А коли уж так – ну извини… Позвольте представиться – российский спецназ. Спецназ ВДВ. Sorry, что без спросу и что ногами напачкали… Без тапочек – так уж вышло. Домашних.

Тем временем в утренних сумерках смутно проявляется летное поле аэродрома Именин. Буквально усеянное по краям остовами разнообразнейшей авиатехники. Включая ТБ-3. Несколько таких, Костику помнится, прилетало перед войной. Учения, что ли, собирались проводить. Да так здесь и остались. Огромными побитыми тушами и циклопическими поломанными крыльями. После пары наших кругов над побоищем одно из бренных тел, однако, вроде как зашевелилось. Неспешно выбирается на взлетку и, солидно так разогнавшись, к концу полосы поднимается-таки, с видимой натугой, в воздух. Заставив улыбнуться воспоминанию о старинном анекдоте про Боинг-777 [174]. Медленно набирая высоту, ложится на курс. При не сказать чтобы очень тонком корпусе и четырех буквально теряющихся на общем фоне движках гигантское крыло кажется непропорционально размашистым и широким, с даже на приличном расстоянии заметно толстым профилем. Читал, технари умудрялись внутри них до движков в полете добираться. Причем даже не в экстренных случаях – так, текущий контроль да ремонт. Очень странно смотрятся головы членов экипажа, непринужденно и без особых затей торчащие прямо из обширных проемов по верху фюзеляжа. Спереди спаренный пулемет, потом летчик со штурманом… нет, вспомнил, у этого два летчика, с дублированным управлением, а штурман внизу, под носовой огневой точкой. Сзади еще две спарки, одна за другой. Зато обзор хороший и не душно. Зимой даже очень не душно. Впрочем, сейчас лето. Длиннющая антенна на довольно высоких штырях, какие-то обтекатели повсюду торчат. В общем, чудо в перьях.