Артем Каменистый - Рай беспощадный

– Вы кто? Где я? Что это значит?! Я!.. Да что здесь такое?!

Ребята, обступив мужчину, смотрели на него угрюмо. У всех, видимо, в головах одинаковые мысли: понимают, что этот новичок их ряды вряд ли пополнит. Лет под пятьдесят – шансов практически нет. Он ничего не знает и не понимает, что в течение суток может превратиться в кровожадного монстра. И никто не горит желанием ему это объяснить – пусть уж лучше разум угаснет в блаженном неведении.

Будущий дикс, разумеется, ни о чем не догадывался. Только что его грубо вырвали из привычного мира – из заснеженного города или деревни он мгновенно перенесся в тропический рай вечного лета. Ошеломлен, напуган, в шоке, мокрый и жалкий. Покосился на палки в руках, на кровь, на тела неподвижные, устремленные на него взгляды воспринял как угрозу, панически залепетал:

– Не молчите!!! Пожалуйста!!! Ну что же вы?!

Геморрой, не обращая внимания на поток вопросов и восклицаний, задумчиво произнес:

– Не выбрасывать же его за борт… Может, на берег высадим?

– Можно, – согласился Муса. – Но можно и оставить, пока поселок не отобьем. До вечера он по-любому дотянет, а там… Если высадить, то будет потом бегать вокруг. Оно нам надо?

– Вы о чем это? – уже почти осмысленно спросил новичок. – Кто-нибудь может объяснить, что здесь происходит?!

– Светляка разглядывали? – поинтересовался Олег.

– Что? Нет! Какой светляк?! Я с работы шел, и вдруг!..

– Понятно… Лучше бы вы пошли другой дорогой…

– Да ответьте же!!!

Макс вздохнул, с ноткой вины пояснил:

– Нам некогда сейчас разговаривать. Вы… Вы очень далеко от дома. Не переживайте – все будет хорошо. Вы почти в раю.

– Вот только чертей здесь многовато… – буркнул Муса, пнув ногой труп ближайшего гота.

– Угу, – кивнул Олег. – Потому что это не рай. Знаете, почему ад рисуют темным и где-то под землей? Потому что художники никогда здесь не бывали.

Непонятно, как на этом суденышке путешествовали тридцать готов: сейчас здесь полтора десятка с трудом размещались. Плюс, правда, парочка трупов. Бросить их в воду не решились, дабы хищников не привлекать. Отнести на берег тоже не успели – пристали лишь на несколько секунд, чтобы весь народ принять на борт. Для полного комплекта не хватало только Снежка и Ника – они продолжали дразнить Анфису, выманив ее из расселины шумными ударами палок по воде и окровавленными клочьями липучки с руки Макса. Если сейчас все одновременно прилягут, кому-то вообще места не достанется. Разве что гребную палубу занять, но это означает позабыть про весла – они простора требуют.

С веслами, кстати, дело обстояло плохо – неопытные гребцы с трудом добивались от суденышка хоть какого-то подобия повиновения. Еще в процессе выбора якорей ухитрились носом «поцеловаться» с рифом, а потом едва бортом в скалу не угодили. Трудно было и непривычно. Хорошо бы на открытой воде потренироваться, но времени на это нет. Очень приятно, что корпус неприхотлив и пробоин не боится.

Эн, напряженно всматриваясь то в сторону буя, то берега, указал крюком куда-то левее:

– Туда правьте. Вон прямо между теми высокими скалами держите курс. Кормовой якорь можно бросить – потом, если что, подтянем корабль назад. Канат очень длинный – до дна достанет.

– Вы хорошо помните то место? – уточнил Муса.

– С точностью до метра не скажу – я тогда был не в том состоянии, чтобы подобные мелочи запоминать. Ночью все случилось: мы сбросили зонд; отлетели почти на всю длину кабеля; начали совершать посадку; шасси коснулись земли; двигатель вовсю сбавлял обороты; кто-то уже потянулся к двери. Шум-гам, какие-то вспышки снаружи, фары машин временами слепили – рядом с автотрассой это было. В общем, все как обычно – рабочая суета. А потом вдруг резкая боль и падение. Удар, вода со всех сторон, мир кувыркается, солнечный свет непонятно откуда, я вываливаюсь в дверной проем. Рядом еще кто-то выскочил, но попал под лопасти – слишком далеко отпрыгнул, а машина набок заваливалась. Потом Анфиса… рука… Вон там, видите – скала плоская? Под ней я на мелководье выкарабкался. Обернулся, а пузыри поднимаются где-то вот здесь. Время местное было примерно такое же, как сейчас, и вода стояла примерно так же – низшая точка отлива, сильных течений в такой фазе не бывает. Значит, воздух этот вряд ли сносило далеко – он вырывался прямо над местом, где лежал вертолет. Я так думаю. Потом пытался с плота его рассмотреть, но глубоко очень, и солнце в эту впадину не заглядывает. Лот показывает препятствие и перепад глубин, будто холм там на дне: видимо, это и есть вертолет. Пытался подцепить кабель, но ничего не вышло – дно неровное, все в кораллах, крюк цепляется за них и ломается, или веревка рвется. Покрепче надо, да где ж ее взять. Сейчас, кстати, лучшее время для погружений: низшая точка отлива и нет течения.

– А может, это просто риф, а не вертолет, – неуверенно предположила Дина.

– Может, и так, хотя вряд ли. Вертолет – не пушинка, его не могло отсюда унести. Он лежит именно здесь. К тому же, когда на плоту здесь ходили, видели иногда радужные пятна. Горючее или масло просачивается и всплывает. Не сомневайтесь – машина сейчас прямо под нами.

Макс не разделял его уверенности – только сейчас до него всерьез начала доходить вся авантюрность замысла Эна. То, что риск колоссальный, он и раньше понимал, но дело теперь не в нем. Ширина расселины в этом месте не превышала сотни метров. Если учесть, что в точке падения вертолета глубина достигает тридцати восьми, то страшно представить, какой рельеф дна при таких перепадах. Вертолет мог скатиться по склону очень далеко, а времени на поисковые работы у них нет. Что касается пятен горючки, то это объяснить просто: сюда за два года столько всего набросало, что одна-две машины могли легко оказаться здесь, напротив парочки высоких скал, которые Эн выбрал ориентирами. Содержимое их баков потихоньку отравляет воду, вводя народ в заблуждение. Маловероятно, конечно, но ничего невозможного в таком совпадении нет.

Даже если все хорошо и Эн не ошибается, то все равно идеальной точности не достичь. Макс может оказаться в двадцати метрах от вертолета и не заметить его. Допустим, скала будет закрывать или стебли дровяка – на таких глубинах он, возможно, как баобаб разрастается.

Эн, будто прочитав его нерадостные мысли, уточнил:

– Максим? Все в порядке? На тебе лица нет.

– Я почти уверен, что ничего у нас не получится. О чем вы вообще думали?! Все поставили на карту – почему-то решили, что я смогу достать этот проклятый ящик!..

– Не сомневайся в себе, у тебя все получится, – уверенно заявил Эн. – Ты же сам говорил, что до вертолета достанешь. Не начинай дергаться в последний момент.