Артем Рыбаков - «Странники» Судоплатова. «Попаданцы» идут на прорыв

– Так точно. Километр где-то до них, у Оленщины стоят. Патруль из двух человек. Третий, собственно, оповещать и поехал.

– К Люку с Лешкой знакомиться не подходили?

– Нет, я с ними разговаривал. Точнее, Люк с ними поздоровался и сразу ко мне послал. А сейчас они туда перебрались – там поворот на Золотву, – упомянул название ближайшего крупного населенного пункта Тотен. – Ну и дальше на Быхов проехать можно. Уже толпа поперла, вот они и пытаются все это столпотворение хоть как-то разрегулировать.

– Ну да, ну да… Не любят они в чистом поле ночевать, а там деревень полно… Короче, сейчас будишь наших «жандармов», и пусть они готовятся хоть как нам дорогу вот сюда, к урочищу Каробовка, прокладывать. Выходим через, – Саша посмотрел на часы, – сорок семь минут! Как понял?

– Великолепно.

– Вопросов нет?

– Нет.

– Ну и зашибись. Свободен! – И Александр снова взял в руки рацию: – Бродяга, готов?

Москва, Большой Кремлевский дворец, 16 августа 1941 года. 16:04

«Черт знает что происходит!» – возмущенно думал Павел, когда быстро, чуть не бегом, шел в узел правительственной связи вслед за одним из секретарей Сталина.

Буквально две минуты назад этот человек вошел в зал, где проходило заседание Госкомитета обороны, и, подойдя к Иосифу Виссарионовичу, что-то негромко сказал. Главком усмехнулся, покачал головой и, извинившись перед очередным докладчиком, обратился к народному комиссару внутренних дел:

– Товарищ Берия, похоже, ваши столь важные сотрудники нашлись! Пусть товарищ Судоплатов пройдет к телеграфистам.

Лаврентий Павлович как ни в чем не бывало махнул рукой Павлу, разрешая покинуть заседание.

Идти пришлось недалеко – буквально пару поворотов коридора. Телеграфист, сидевший за аппаратом Бодо 52, поздоровался и доложил:

– Из штаба Запфронта. Начальник разведотдела полковник Корнеев.

– Хорошо. Передавайте: «У аппарата старший майор Судоплатов». – Телеграфист застучал клавишами.

После непродолжительной паузы из аппарата поползла лента.

«У аппарата полковник Корнеев. Получена радиограмма для штаба фронта. Отправитель – Истомин», – прочитал Павел. Вот это сюрприз!

– Пересылайте шифровку в наш наркомат, – продиктовал начальник Особой группы.

«Передача велась открытым текстом», – гласил следующий отрезок ленты.

– Что в ней говорится? Прошу переслать дословно. – Снова щелчки клавиш.

«Истомин. Прошу нанести бомбовой удар по шоссе ю-з Могилев. Лист N-35–96-B. Квадр. 95–45, 93–43 далее в сторону 90–38. Как можно скорее. Полномочия – Москва».

В первые мгновения текст показался Павлу дурацким, потом пришло понимание.

– Полномочия подтверждаю. Выполнять как можно скорее, – срывающимся от волнения голосом надиктовал он. – Начальнику ВВС фронта – приказ от Жигарева. – «В принципе, последнее можно было не добавлять, но если уж сам Сталин сказал про взаимодействие, то генерал подтвердит, если нужно! Да, и Берию сейчас же предупрежу, а потом в наркомат – поближе к шифровальщикам. Ох, чую, день сегодня будет занятой!» Только тут Судоплатов понял, что пришел ответ и телеграфист протягивает ему еще один отрезок ленты:

«Вас понял. Выполняем», – было написано на нем.

Минская область, Борисовский район, озеро Палик. 16 августа 1941 года. 19:13

– Ближайшими планами не поделитесь, товарищ Трошин? – Представитель Центра сел рядом со Славой на лавку.

– Диверсия, что же еще. – Злиться на заносчивого чекиста командир отряда уже перестал.

– Я понимаю, но какого рода?

– Поскольку взрывчатки у нас, почитай что и нет, будем атаковать фугасами направленного действия с готовыми осколками. Ну вроде как залп картечью в упор.

– А если бы взрывчатка была?

– У, тогда бы мы развернулись! Для начала тот же фугас, но на грузовике, а потом – мосты.

– На грузовике – это как? – не понял Новиков.

– А все не очень сложно, Сергей Афанасьевич, – принялся объяснять Вячеслав. – Вместо закладки взрывного устройства у дороги берем грузовик, засовываем в кузов килограммов пятьдесят тротила. Вокруг – ящики или мешки с металлическими осколками. Выезжаем на дорогу и останавливаемся на обочине… Дальше объяснять, я думаю, не надо?

– Да уж… – задумчиво протянул Новиков. – А если три центнера?

– Для осколочного фугаса это избыточно, но если стоит цель повредить полотно или насыпь дороги, то смысл имеет. Только где эти три центнера взять? У нас-то и пятидесяти кило нет!

– Так и грузовика у вас нету.

– Есть, и даже два! – усмехнулся Слава. – А ведь фугас можно и в брошенные машины установить. Есть тут в окрестностях пара подходящих. Но это все мечты!

– Вячеслав Сергеевич, а с мостами вы что бы сделали?

– Подплыл бы на плоту ночью. У Слободы целых четыре моста подходящих есть, а плотно охраняют только крайние. Еще есть мост в Волковщине – его мы месяц назад уже взрывали, еще один чуть дальше – в квадрате тридцать девять – девяносто два, в Яополе.

– А почему так далеко? – спросил Новиков, разглядывая карту, лежавшую перед ним на столе. – Больше полусотни километров получается.

– Кто же у своей базы диверсии устраивает? Нам тут удобно, так к чему же противника на свой дом наводить? Да и в том районе у нас надежная агентура есть, а народу обученного хватает на пять полноценных групп, так зачем же себе поле деятельности неоправданно сужать?

– А все-таки поближе есть объекты? – не отставал старший лейтенант.

– Да сколько угодно! В Камне мост есть, но неудобный – прямо на окраине села, там гарнизон серьезный – рота охранная стоит и подходы слишком открытые, – принялся перечислять Слава. – Дальше в Фильяново через Черницу – обстановка уже более благоприятная и речная долина широкая и заболоченная – понтоны неудобно наводить. В Липках и Першемайском… Да где угодно!

– Серьезно вы подготовились! – воскликнул Новиков. – Неужто и подходы ко всем этим мостам разведали?

– Конечно! Как же иначе? – спокойно ответил Трошин, но о том, что вспомнил, как он ошибся, когда группа первый свой мост атаковала, естественно, не сказал. – Но вся наша подготовка отсутствия взрывчатки не компенсирует, а пытаться их сжечь – значит без толку народ положить.

– Думаю, что со взрывчаткой я как раз могу вам помочь! – Новиков достал из нагрудного кармана гимнастерки сложенный листок бумаги и протянул его Вячеславу:

«Необходимо проведение диверсий на шоссе, ведущих в Борисов, Смоленск. Желательно множественные. Любую возможную помощь окажем. Дело очень важное. Андрей».

Трошин понял, что смысл послания от него ускользает, и перечитал его еще раз. Потом еще раз… И еще…