Артем Рыбаков - «Странники» Судоплатова. «Попаданцы» идут на прорыв

– Вот, товарищ старший майор. – Сержант протянул Судоплатову опечатанный конверт с радиограммой и журнал для росписи.

– Спасибо! – Поставив размашистую подпись в соответствующей графе, Павел быстро сорвал сургучную печать и, достав расшифровку, углубился в чтение.

– Ну, что-о-о там? – На этот раз зевнул Наум, которому пришлось дремать за столом.

– Они готовы к проведению операции, но взрывчатки у них нет. Как сообщает Новиков, у Трошина проработано несколько вариантов, и если им подкинут полтонны тротила, то шоссе они перекроют не на три дня, как раньше, а на неделю-другую. Тут и выкладки приведены.

– Примерчик приведи, Паша.

– Из наиболее странного – передвижной фугас в виде грузовика с зарядом на пару сотен кило и пятью центнерами металлических обломков в качестве готовых осколков.

– А что, может очень неплохо сработать! – оживился Серебрянский. – Главное – к месту не привязано, и хочешь к штабу подкатывай, а хочешь – посреди дороги ставь!

– И опять, прошу отметить, готовые осколки! – добавил Эйтингон. – А кто у нас любит готовые осколки, товарищи? – Вопрос был скорее риторическим, поскольку о странном пристрастии группы «Странники» к подобному способу поражения противника знали все присутствующие.

– Но как доставить им груз? Парашюты?

– Э нет! – усмехнулся Судоплатов. – Новиков кое-что поинтереснее предложил.

– А чем ему парашюты не милы? – Эйтингон принялся разжигать спиртовку – чай вскипятить.

– Кроме приема груза, у него есть какая-то важная информация, которую он не может передать по радио.

– И что это?

– Он пишет, что тетрадь с важными военными данными, составленная группой майора госбезопасности Куропаткина.

– Ох-ё! И что будем делать?

– Использовать связи, конечно! – Судоплатов протянул листок с донесением заму, а сам снял трубку с одного из четырех аппаратов: – Дайте штаб ВВС, пожалуйста…

Лейтенант Нойзе был воякой старым и, можно сказать, заслуженным. Рядовым успел повоевать в Великой войне, потом много лет тянул унтерскую лямку, пока наконец не сподобился получить свой первый офицерский чин. Случилось это всего за месяц до начала наступления на востоке. Первое время Карла держали в пехотной школе, где он гонял «затычек» 55и вполне соответствовал… Собственно, ничего для него не поменялось, пока Восточный фронт не потребовал новых людей, знающих, какой рукой держать винтовку. В нарушение ставшего за многие годы привычным порядка вещей их рота отправилась не в одну из дивизий, приписанных к соответствующему военному округу, а стала пополнением для пятьдесят второй пехотной дивизии, сражающейся с русскими где-то на бескрайних просторах этой дикой страны. Что просторы бескрайние, Карлу стало понятно уже в первую неделю пребывания. От станции, где их выгрузили, до пункта назначения их отделяло ни много ни мало три сотни километров. На вопрос «А почему рельсы кончаются так рано?» встреченный Нойзе земляк, тоже уроженец Лейпцига, ответил, сокрушенно качая головой, что даже колея у «Иванов» не такая, как по всей Европе, и ее приходится сужать. Потом им сказали, что с транспортом большая напряженка и все расстояние придется преодолеть на своих двоих. Так что через неделю марша даже он, старый служака, не чувствовал морального права требовать от своих солдат соблюдения формы одежды.

До Могилева, где сейчас разместился их сто восемьдесят первый полк, изрядно потрепанный в боях за город, оставались жалкие полсотни километров, когда все встали – как сообщил проезжавший мимо фельджандарм, «Иваны» разбомбили колонну и повредили мост, и расчистить путь меньше чем за десять часов саперам вряд ли удастся. Сплюнув густую из-за всепроникающей пыли слюну, Нойзе приказал разбить лагерь на берегу пересекавшей шоссе речушки. Стоило заранее занять лучшие места, пока основная масса застрявших в пробке не сообразила что к чему. Опыт в очередной раз не подвел – его солдаты уже выкупались и готовили на кострах еду, а многие подразделения еще только спускались с высокой насыпи шоссе. Один молодой лейтенантик даже подошел за разрешением разбить лагерь к обер-лейтенанту из какой-то штабной, если судить по обилию антенн на машинах, колонны. «Вот желторотик! – снисходительно подумал Карл. – Зачем спрашивать разрешения, если и так все понятно? Жандарм сказал десять часов, а это значит, что при самом лучшем раскладе путь откроют после полуночи. Ночью даже если кто двинется вперед, то это будут ближайшие к Могилеву подразделения, а до нас очередь дойдет хорошо если к завтрашнему обеду. – Тут его мысли приняли несколько иное направление: – А штабные эти странные – старые все и оружие из рук не выпускают. Даже водитель, что сейчас в одном из грузовиков дремлет, моего возраста. Неужели за баранку никого помоложе найти не смогли? Хотя если они, к примеру, из разведки или из службы охраны тыла, то тут возраст не помеха, а совсем наоборот – основательности больше!» На память ему пришло, что такие же взрослые несуетливые «дядьки» занимались проверкой всего проходящего транспорта пару дней назад на этой же трассе, и Карл мог с уверенностью сказать, что это были не обычные «цепные псы» 56, а кто-то другой – или тайная полевая полиция, а может, и СД…

Проверив еще раз расположение своего взвода, лейтенант Нойзе занялся тем, что предпочитают делать опытные солдаты, если им выпадает нежданный отдых, – сном.

…В шесть утра Карла разбудили громкие выкрики фельджандарма, который в жестяной рупор сообщал, что движение на дороге восстановлено и можно продолжить свой путь к фронту. Лагерь солдаты, выдрессированные им еще в казармах, свернули за четверть часа, а еще через пятнадцать минут сытые, умытые и отдохнувшие они построились на дороге.

«Интересно, а куда штабные подевались? – Нойзе обратил внимание на отсутствие давешних приметных машин. – Неужели уехали? Вряд ли, впереди слишком много грузовиков. Наверное, в деревню ближайшую подались, переночевать с комфортом…» – По старой привычке он достал из кармана «молитвенник» 57и, сам не зная почему, записал свои наблюдения. От того ли, что делал так как минимум половину своей жизни, или из-за каких-то несообразностей, замеченных взглядом старого служаки, как знать?

Надо сказать, что всеобщего ликования по поводу успешного начала русского похода Карл не разделял. Слишком хорошо он помнил слова отца, потерявшего ногу в августе четырнадцатого под Танненбергом 58: «Они могут казаться дикарями, у них могут быть командиры, чьи головы вырезаны из дуба, но они знают, как должны умирать настоящие солдаты».

К тому же, всю свою карьеру прослужив в пехоте, Нойзе был уверен, что все эти ухищрения вроде «танковых кулаков», армад пикировщиков и прочего – не более чем возможность сделать жизнь простого пехотинца чуть легче. «Ну и что из того, что русские остались без самолетов, а их танки сделаны из фанеры? Солдаты у них пока есть… А значит – есть работа и для нас».