Александр Баренберг - Все нормально, падаю! Неравный бой

Первый «заплыв» на открытом воздухе мы затягивать не стали, ограничившись отработкой нескольких энергичных маневров и посадки на толстую ветку одного из деревьев-гигантов. Первый блин, как водится, вышел комом – точно рассчитать заход и остановиться я, конечно, не сумел, что называется – «передержал машину» и сорвался вниз с округлого края ветки. Ничего страшного в этом, разумеется, не было – инструктор для отработки посадки выбрал место на высоте метров в семьдесят, более чем достаточно для безопасного выравнивания, но сработал рефлекс, и я, падая, сдуру вонзил укрепленные на ногах серпы в податливую древесину. Весьма удачно. Лезвия вошли глубоко, и теперь я беспомощно висел головой вниз, похожий со стороны, наверное, на пьяную летучую мышь. Связанный в буквальном смысле по рукам и ногам конструкцией «крылолета», сам сделать ничего не мог. Пришлось ждать, пока подлетит Питролас и освободит от созданной собственными же руками (а точнее – ногами) ловушки. Тем не менее неудача меня не смутила, и я повторил попытку. На этот раз вышло более-менее.

В последующие дни программа тренировочных полетов резко расширилась. Под руководством инструктора успешно освоил пикирование, перевороты и бочки. А также, что еще более важно – стабилизацию «аппарата» при срыве в беспорядочное падение. Штопора в привычном «конвенциональному» пилоту понимании на «крылолете», в силу нестандартной аэродинамики, не происходило, но подобное ему беспорядочное падение после срыва потока – сколько угодно. Правда, благодаря более широким, по сравнению с самолетом, возможностям управления, а также большей плотности воздуха, выход из срыва особой проблемы не составлял. Главное – не паниковать и не щелкать клювом, тогда даже десятиметрового запаса высоты хватит для выхода из любой неприятной ситуации. Теоретически. Практически же, как показал случай с Сафротасом, возможны варианты. Хотя я и не знаю, что точно у него произошло, но важен сам факт…

Но наряду с освоением новых маневров удалось также и удивить кое-чем своего инструктора. А именно – улучшенной техникой поиска восходящих потоков, большая часть которых не фиксировалась визуально. Не знаю, какими еще способами пользовались для их нахождения «ангелы» – чувствуя запах или тепло от них, но я просто нацепил на каску охотничий прибор ночного видения, прихваченный с собой из торгового центра. Все время смотреть сквозь него при дневном свете было, разумеется, нельзя, но можно, перейдя на несколько секунд в планирующий полет, надвинуть прибор на глаза и быстренько осмотреться. Термики таким способом определялись на раз, отчетливо выделяясь на фоне более прохладного окружения.

Еще несколько дней – и я освоил все, не такие уж и хитрые, в общем-то, маневры, используемые «ангелами». То есть, как я понял, в порядке баловства те могут «завернуть» в воздухе фигуры и покруче, но в повседневной работе ограничиваются небольшим «утилитарным» набором. Пикирование, виражи, змейки и перевороты, позволяющие резко уйти от хищника. Всё, в общем-то. Оно и понятно – у нас также строевые пилоты (и я в их числе) не выполняли на «сушках» всякие там «кобры Пугачева», в реальном воздушном бою польза от таких сверхсложных фигур весьма спорна. Гораздо важнее четкое взаимодействие в группе, чему исполнение навороченных индивидуальных маневров только мешает. В то же время, в недолгий период процветания моего бизнеса на гражданке, успел полетать в свое удовольствие на спортивных самолетиках, свободные полеты на которых и соответствовали местному «баловству». Там я заворачивал такие фигуры, которые годом раньше мне же, как пилоту Су двадцать седьмого, и не снились. Хотя реактивная «сушка» по тяговооруженности и намного превосходит поршневой спортивный «Як».

Однако я-то как раз тут по большому счету «баловством» и занимался. Поэтому не удержался, попробовал (набрав достаточно высоты) кое-что, выходящее за стандартную «ангельскую» программу. Например, управляемый штопор и вариацию той же «кобры», позволявшую почти мгновенно повернуться к преследователю лицом, продолжая лететь хвостом вперед. Через пару секунд эта фигура, разумеется, переходила в беспорядочное падение, но вполне можно было успеть атаковать противника за время «зависания». Питролас очень восхитился продемонстрированным маневром и после пары неудачных попыток и моих объяснений на «руках», как и принято у летчиков, сумел повторить. Серьезный до того инструктор тоже оказался не дурак покувыркаться. Правда, ни на секунду не забывая о безопасности.

Еще я пробовал выполнять и другие фигуры из набора самолетного высшего пилотажа. Петля получилась раза с четвертого – слишком быстро «аппарат» тормозился в плотном воздухе и петля вместо круглой выходила овальная. Зато ранверсман – почти вертикальная горка с разворотом через крыло в верхней точке траектории, получался «на пять». «Ангел» такой фигуры тоже не знал но в отличие от «кобры» не заинтересовался. И зря – на мой взгляд, вполне полезный для боя с птеродактилями маневр. Впрочем, в групповую тактику «ангелов» он, возможно, действительно не вписывался.

Единственной проблемой, серьезно ограничивавшей мое воздушное «баловство», являлся двигатель – собственные руки, которые слишком быстро уставали. Одна-две фигуры – и все, отдыхать в планировании. Если есть запас высоты, конечно. Так что, если вдруг придется вступить в воздушный бой, затягивать его нельзя, надо постараться поразить противника сразу же. Вопрос – чем? Пистолетом жалко – всего одна обойма, а шанс попасть «с лету» достаточно низок. Драгоценные пули уйдут в «молоко». Научиться хоть с минимальной эффективностью метать «ангельский» дротик – займет недели, если не месяцы упорных тренировок. Этого времени у меня нет – Адиэль быстро шел на поправку. Вот-вот поднимется с постели, и мы, видимо, продолжим прерванное известными обстоятельствами путешествие. На ножные «серпы» в моих руках, то есть ногах, конечно, тоже особо надеяться не стоило. Я только тратил нервы, чтобы самому не напороться на них при посадке. О прицельном ударе в воздухе речи пока и не шло. Так что надо думать и пробовать…

Думать и пробовать осталось даже меньше времени, чем я предполагал. Уже через три дня Адиэль начал ходить самостоятельно и сразу настойчиво пристал к нашим хозяевам с каким-то делом. Я, хоть все еще ни черта не понимал в «ангельском», догадался, о чем речь. Не бином Ньютона, чай. Эльф требовал (именно требовал, это отчетливо слышалось в тоне его речи. Интересно – по какому такому праву?) доставить нас всех в нужное ему место по воздуху, в корзинках, так же, как нас перенесли сюда с места боя с орками. Причем немедленно.