Иван Апраксин - Гибель богов

Да хотя бы и на трамвае можно уехать на другой конец города. Вроде бы недалеко, а попробуй найди иголку в стоге сена.

Но куда можно убежать в Киеве десятого века? Да еще ночью? Транспорта нет, да и самих дорог нет. Днепр еще подо льдом, и купеческие суда не плавают.

Спрятаться в чьем-либо доме? А ты попробуй проникни еще в этот дом: двухметровые глухие заборы из теса и тяжелые ворота, в которые будешь долго стучать. И никто не пустит беглую княжну – люди не хотят лишних приключений ни в каком веке…

Рогнеду нашли довольно быстро и сразу позвали меня. Она не собиралась никуда убегать. Просто сделав свое дело, спустилась вниз к Днепру. Там она легла животом прямо на берег у самой кромки воды. Лед еще покрывал реку в середине, а возле берега лед опустился или растаял, и вода уже была. Рогнеда ножом вскрыла себе вены на руках и опустила их в воду.

Бывшая полоцкая княжна лежала лицом вниз, с вытянутыми вперед руками, и ледяная днепровская вода уносила своим течением вытекавшую кровь.

Уже вторая смерть за эту злополучную ночь! Не будет ли третьей?

– Сдохла, полоцкая гадина, – произнес первым Жеривол. Он подошел и носком сапога, будто брезгуя, перевернул тело лицом вверх.

– Вот она, – сказал он презрительно. – Зачем ты не позволил мне, великий князь, принести ее в жертву богам? Ты спас ей жизнь, а она хотела убить тебя. Если бы ты отдал мне ее в жертву, твоя жизнь не подвергалась бы опасности. А твоя наложница была бы жива.

Жрец размахнулся и сильно пнул тело ногой. Рогнеда застонала…

Дальше нужно было действовать очень быстро, но тут уж я не испытывал колебаний – это была моя стихия.

– Факелы поближе, – распорядился я. – И рвите полотно узкими лентами. Скорее!

Откачивать самоубийц – весьма обыденное занятие для врача «Скорой помощи». Не скажу, что делал это каждый день, но и не редко, так что опыт у меня имеется большой. Правда, здесь не имелось привычных вещей. Если самоубийца вскрыл себе вены, то, скорее всего ему нужно делать переливание крови. А для этого надо иметь в запасе кровь правильной группы – как минимум.

Оставалось надеяться на то, что женщина потеряла не слишком много крови…

Когда перевязка запястий была закончена, Рогнеду подняли и понесли в дом. Это я так велел, потому что до моего приказания люди безучастно стояли вокруг и смотрели на медицинские манипуляции. Никто не собирался помогать полоцкой княжне возвращаться к жизни.

Тем более что неясна была цель спасения ее жизни. Для чего? Чтобы сразу же казнить?

К тому же она беременна на шестом месяце. Если даже Рогнеда не умрет от потери крови, то ребенок в ее утробе наверняка уже мертв. Извлечь мертвого неродившегося младенца я не смогу в любом случае, и никто здесь не сможет. А это означает неминуемое отравление организма матери и гибель. То есть Рогнеда умрет в любом варианте.

Врач обязан спасать жизнь любого человека, даже ненавистного преступника, – этого требует знаменитая клятва Гиппократа. Но никто здесь не слышал о Гиппократе…

Можно сказать, что я действовал автоматически, по привычке. Если есть надежда спасти умирающего человека – это следует сделать, вот и все. А о последствиях я тогда не задумывался.

Рогнеду внесли в дом и положили на ее обычное место, где она спала всегда с тех пор, как поселилась здесь по моему приказанию. Она не приходила в себя, так что спросить ее ни о чем было невозможно.

Хотя о чем спрашивать? За что хотела убить меня? Да какая разница, в конце концов…

Меня внезапно охватило ужасное раздражение на людей этого мира. Кто их разберет, что у них на уме! Уж больно непохожи они на моих современников. Уж слишком странные у них представления почти обо всем в жизни. Временами меня охватывало отчаяние: я словно общался с инопланетянами.

– Завтра она очнется, и мы узнаем, кто дал ей змею, – сказал я перед тем, как идти спать. – Ясно, что Рогнеда действовала не одна. Кто-то ей помогал. Вот завтра и узнаем, кто именно.

– А она не умрет? – спросил Жеривол. – Мне уж показалось, что эта гадина подохла. Столько крови из нее вытекло…

– Думаю, что она будет жить, – пробормотал я. – Так что завтра нам предстоит интересный день.

Следующего дня мы не дождались – события стали развиваться все быстрее.

Поднявшись к себе наверх, я осмотрел то, что осталось от смертоносной змеи – ее разрубленные куски валялись на полу. Голову раздавил сапогом Алеша, так что установить породу пресмыкающегося точно мне не удалось. Впрочем, даже если бы голова осталась цела, я вряд ли смог бы сказать точно – я же не специалист по змеям…

– Видимо, афганский щитомордник, – сказал я себе в конце концов. – Самая опасная порода змей из тех, которых можно достать в этих краях. В Латинской Америке много всякой гадости, но Латинская Америка еще не открыта. До Вьетнама и Бирмы тоже далеко, а вот афганскую змею купить вполне реально у персидских купцов. Если, конечно, здесь существует такой вид бизнеса.

Кто мог купить такую змею? Зачем купить – понятно. Подложить змею в теплую постель своему врагу – это по-нашему. Таких желающих много. Однако диковинная змея – штука дорогая. Это же не гадюка из окрестных лесов. Яд гадюки далеко не всегда бывает смертельным. А тут хотелось действовать наверняка.

Отлично было придумано положить змею в теплые медвежьи шкуры. Тут ее вполне можно было спокойно оставить: из тепла на холод змея никогда не полезет. Будет лежать себе, греться и поджидать того, кто первым ляжет в постель. Первой легла бедняжка Заура…

Алексей остался ночевать со мной. Он очень гордился тем, как ловко спас мне жизнь и как впервые в жизни всерьез применил оружие.

– Ты был прямо как святой Георгий, – заметил я, укладываясь спать. – Только он убил змею копьем. А ты действовал даже смелее.

– Ты знаешь про святого Георгия? – Мальчик в который раз уже был ошеломлен. – Откуда? Ты ведь не христианин, князь.

– Как знать, как знать, – пробурчал я, поворачиваясь на бок и засыпая после выдавшегося невероятно тяжелым дня. – Это мы еще посмотрим. Может быть, и не христианин. А может быть – христианин. Время покажет…

Ранним утром меня разбудил Немига. Я отворачивался, пытаясь увернуться и продолжить сон, но старый слуга настойчиво тряс меня за плечо.

– Я не спал всю ночь, – слышался мне сквозь сон его голос. – Всю ночь не спал, глаз ни разу не сомкнул.

С раздражением я открыл глаза и посмотрел на Немигу. На мгновение пришла в голову мысль крикнуть дружинников и попросить немедленно отрубить этому старому дятлу голову. Он что, совсем с ума сошел?

Немига часто жаловался на плохое здоровье. Он не мог спать, потому что по ночам у стариков и так сон плохой, а Немиге приходилось бегать помочиться каждый час. А потом не успеешь заснуть, как снова надо идти…