Виталий Останин - Стратег [СИ]

Гуанинь явилась в первую же ночь после стычки с разбойниками. Заскочила буквально на минутку, будто торопилась куда. Поздравила с победой, похвалила за полученный «взгляд», но новых задач давать не стала. Сказала, что поговорим позже, когда я приеду в Поян. Установленный ею интерфейс сразу после ухода богини высветил новое задание — следовать в подконтрольную локацию для получения дальнейших инструкций.

Куда мы дошли, как и было обещано, за четыре дня. Это не было похоже на триумфальное возвращение победоносной армии, разгромившей врага или освободившей принцессу из лап дракона. Это вообще не походило ни на что из того, что я успел себе навоображать по дороге. А вариантов я напридумывал много.

Самым популярным мотивом было что-то фэнтезийное. Ворота медленно раскрываются, со стен свисают длинные полотнища флагов, где-то на заднем плане играют что-то торжественное невидимые трубачи. И мои войска, чеканя шаг, входят в город под ликующие вопли горожан. Река из копий и алебард течет по узким улочкам, разливается на широкой площади перед дворцом правителя — моим дворцом! — и замирает. Я гордо поднимаюсь по ступеням, в высшей точке поворачиваюсь к ним лицом, и они, все такие построенные, орут что-то восторженное в унисон.

Да-да, глупости, понимаю. Но что еще я должен был представлять? Я же до своих снов о древнем Китае знал только по голливудским блокбастерам, играм соответствующей тематики, ну еще, может, по книжкам — фэнтези, естественно. А там у всех так было — парадный въезд в город, ликующий народ и восторженный рев тысяч глоток.

На деле же все вышло буднично и совсем не торжественно. Находясь во главе длинной, растянувшейся на пару километров колонны, я доехал до развилки. Одна дорога уходила налево, к постоянному полевому лагерю, другая продолжала идти прямо и вела к городу. Там большая часть штаба со мной попрощалась и свернула налево, а я с небольшой свитой и десятком телохранителей поехал в город.

— Нужно нанести визит вежливости городскому управляющему, — сказал У Ваньнан, не дожидаясь моего вопроса о том, почему мы бросаем войско на младший комсостав и едем в город одни. — Правила приличия, которыми ты, мой господин, постоянно стремишься пренебречь. Заодно нужно поторговаться о поставках продовольствия, у нас совсем плохо с рисом и овсом.

Я почему-то считал, что город с деревнями и так принадлежит Вэнь Таю, а значит, и все, что там производят, тоже. Оказалось, нет. Владелец территории получал доход в виде налогов от всего, что производит уезд, деньгами и продуктами. В виде процента — обычно трети производимого. И это еще по-божески было, можно сказать. До восстания Желтых Повязок императорские мытари забирали две трети.

Еще налоги платили подушно — то есть каждый житель уезда по отдельности. Здесь налоговая ставка была пяти видов: одна с молокососа — новорожденного, другая с малыша — с четырех до шестнадцати лет, третья — с юноши до двадцати одного года. Основной, называемый также тягловым, налог люди платили до шестидесяти лет. И последний был стариковским. О пенсиях, естественно, тут никто не слышал — просто с нетрудоспособных брали поменьше.

Вот и получалось, что, если мне не хватало провианта, я должен был его покупать у своих же подданных. Ну ладно, не подданных, у меня не было тут такого статуса. С подзащитных.

— Я, что ли, торговаться должен? — вскинул я брови. Как-то это не укладывалось у меня в голове — стратег и полководец выбивает скидку на закупку риса.

— Нет. Торговаться будет Юань Мао, интендант. Но твое присутствие сильно снижает алчность градоуправителя, — с улыбкой пояснил мой советник с ци секретаря.

Он, кстати, оказался очень полезным дядькой. Никогда не удивлялся, когда я обращался к нему за справкой, видимо, считал, что военные люди оторваны от жизненных реалий. Или просто так тут было заведено. В конце концов, на кой ляд держать в ближниках секретаря, с раскаченной до четвертого разряда оперативной памятью, если не задавать ему вопросов? Ему как бы жалование платят!

Со мной наносить визит вежливости отправились и другие командиры. Уже упомянутый Мытарь, интендант, парочка их помощников и Пират с Быком. Последние, к слову, честно сказали, что едут на постоялый двор, чтобы хорошенько оттянуться, потискать продажных девок и напиться в клочья. А вот остальные, в том числе и я, по делу.

У ворот нас тоже никто не встречал. Они вообще были заперты — обе тяжелые, деревянные, окованные полосами металла створки. В одной из них, правда, была предусмотрена калитка, забранная решеткой. Опущенной.

Первый китайский город меня не впечатлил. Стены я представлял выше, ворота — крепче, дороги — не знаю почему — хуже. Увиденное от представлений отличалось кардинально. Стены достигали в самой высокой точке трех человеческих ростов, в основном же чуть превышали два, ворота можно было выбить тяжелым грузовиком, а вот дороги удивили.

Пока шел к Пояну с армией, большей частью месил грязь бездорожья. На дневном переходе до города обозначились направления, а в десяти примерно километрах появились вполне пристойный проселки. Сухие, ровные, даже мощеные местами камнем. Идти по ним было не в пример удобнее. У самого же Пояна «трасса» расширялась до двухполоски и превращалась во что-то, больше похожее на выложенные брусчаткой мостовые старых европейских городов. Цивилизация прям!

А вот сам город… С внешней стороны его оказалось не разглядеть, он располагался на небольшой возвышенности, и из-за стен не был виден. Я его увидел только после того, как стража на воротах убедилась, что это не враги приехали, и не подняла решетку калитки, позволяя проехать.

Ну, что я мог сказать. Деревня. По крайней мере, в районе ворот. Абсолютно безликая деревня, про которую даже нельзя было с уверенностью сказать, что она китайская. Низкие домики с крышами, крытыми соломой, заборчики какие-то невнятные, улочки узкие и кривые. Я ожидал национального колорита, изогнутых крыш, буддийских храмов и шума восточного рынка. А тут было как на кладбище. Или как в захваченном поселении, в которое въезжали оккупанты.

Даже люди попрятались — я видел только редких прохожих, в основном стариков, спешащих убраться с нашего пути. И еще детские рожицы, выглядывающие из-за заборов.

— Куда все делись? — не удержавшись, спросил я у ординарца.

Ну, странно же. Разгар дня, а людей нет. В городе. Который я как бы защищать подрядился. Хреново, получается, защищаю. Не, ну в самом деле, не могут же они от страха попрятаться.

Тот удивленно на меня посмотрел, но ответил:

— В полях. День же.

Я постарался отреагировать на ответ без широко распахнутых глаз. В полях? Почему в полях? Это же город, тут должен быть ремесленный центр, а не аграрный. Ну, я себе так представлял. С другой стороны, это Китай. Край уходящих за горизонт рисовых плантаций. Правда, на подъезде к городу я не видел этих самых полей, но, вероятно, они с другой стороны расположены. Так что нормально.