Евгений Щепетнов - Бандит [СИ]

Удостоверившись, что противник мне не угрожает, я вернулся к одноглазому, который завывая стукался о стены комнаты, вероятно очумев от страха и боли и пытаясь найти выход из этой камеры пыток, и без малейших эмоций загнал ему свое импровизированное оружие прямо в сонную артерию. А потом отшагнул назад, чтобы брызгающая фонтаном кровь не залила меня с ног до головы. Когда он упал, я потянулся туда, куда покойник тянул руку, и в самом деле обнаружил ловко пришитые на изнанке рубахи узкие ножны с вложенным в них тонким, бритвенно острым ножом.

Нож тут же оказался у меня в руке, и чтобы правильно довершить начатое — я обошел лежащих на земле противников и аккуратно, чтобы не порвать одежду и не слишком ее перепачкать в крови — добил почти уже покойников. И чтобы лишнего не мучились (я же не зверь!), и чтобы не издавали лишних звуков (вдруг кто-то окажется рядом?). Ну и просто для того, чтобы якобы умерший ни с того, ни с сего не поднялся на ноги и не воткнул мне нож в мою глупую башку. Всегда нужно удостовериться, что якобы насовсем умерший враг не «якобы», а все-таки отправился в мир иной. Слишком много я видел примеров совсем обратного.

Кстати — и сам я пример такой вот ошибки сирийских «бесов». На их месте я бы не стал подходить к умирающему противнику, тем более прекрасно зная, что такое наш, русский спецназ. Я бы прострелил башку псевдопокойника издалека, не рискуя и не подставляясь под минную ловушку. Но это же я! А им лишь бы поглумиться над умирающим, лишь бы поскорее добраться до тела и доставить мне как можно больше страданий! Вот и получили за свои нетрадиционные поганые склонности.

Закончив свои грязные делишки, я позволил себе расслабиться, и попросту свалился рядом с трупами, сделав несколько шагов в сторону чтобы ненароком не упасть в лужу крови. И потерял сознание.

Сколько времени провалялся — не знаю. Только когда я заставил себя подняться и подошел к одному из трупов — тот уже начал коченеть, а значит прошло не менее двух часов. Отключив эмоции (что было в общем-то совсем не сложно, в моем-то состоянии), я приступил к работе. Первым делом — обыскал трупы, сложив в кучку на кусок доски все, что нашел в карманах и поясах мертвецов. Так, у меня в руках оказались полтора десятка мелких монет, одна маленькая серебряная, а также три серебряных перстня с небольшими красными и зелеными камешками. Наверное, необработанные рубины и маленький изумруд. Можно сказать — бросовые камешки, но каких-то денег все равно стоят. В поясе одного из парней нашелся кусок лепешки и небольшой кусочек вяленого мяса, и тогда я оставив все свои дела плюхнулся на землю и долго, тщательно пережевывая съел это сокровище, порадовавшее меня больше, чем все найденные на трупах деньги. Я и не заметил, как проглотил всю еду, ничуть не гнушаясь тем, что лепешка с края была испачкана кровью своего бывшего хозяина. Мне не до сантиментов и брезгливости, мне сейчас надо выжить.

Нашлись еще два ножа и шипастый кастет, удобно легший в мою довольно-таки широкую ладонь. Ну да — я тощий до самого предела, но вообще-то кость у меня широкая, и плечи не такие узкие, как следовало бы ожидать. Интересно, почему такой достаточно высокий и мосластый парень оказался в эдакой мерзкой ситуации? Неужели он не мог дать отпор обидчикам? Неужели не мог заработать денег хоть каким-то трудом? Ну даже попрошайничеством, и то! Вот я сегодня только лишь уселся на краю дороги, и мне тут же прилетели три дорогие монеты! Или он был таким несчастливым, что не подавали и самого малого медяка?

Все может быть. Откуда я знаю, что ему пришлось вынести? Может он был эдаким пацифистом, для которого забрать чью-то жизнь хуже, чем умереть самому. Но я не такой. Бойтесь, твари! Я уже начал составлять список тех, кому должен воздать по заслугам! И первый в списке тот здоровенный мордоворот, который едва не лишил меня жизни. И его подруга, которая радостно смеялась, глядя на то, как я хромая убегаю по улице, спасаясь от неминучей смерти. Как там сказано? Какой мерой меряете — такой и вам отмерено будет.

Затем я раздел покойников, сняв с них все, до нитки. Мертвецам барахло ни к чему, а мне надо что-то надеть. Что-то поприличнее, чем ветхая рухлядь, едва прикрывающая тело. Опять же — никакой брезгливости и самокопаний. Человек на грани смерти не имеет права на всяческие рефлексии.

Теперь встает вопрос — а что мне делать с трупами? Куда их прятать? И надо ли вообще их прятать? Скорее всего, никто не знает, куда и зачем бежали эти парни. А если даже и знали — кто может предположить, что такой доходяга как я может положить четверых сытых и здоровых парней? Засмеют ведь! Только бы не засыпаться на чем-то таком, о чем я сейчас и подумать не могу. На чем? Ну…например вот на этой кожанке. Увидит кто-то знакомый меня в этой кожанке, и сразу же вспомнит, кому безрукавка ранее принадлежала. И захочет узнать — где я ее взял. Особенно после того, как хозяин жилета перестанет появляться в условленном месте. Ведь эти четверо входили в большую банду, которая промышляла кражами и грабежами на портовом рынке и в прилегающих к нему улицах. Можно сказать — входили в гильдию воров. Отстегивали бабосики городской страже, сильно не зарывались, пощипывая торгашей и мореходов, и…жили себе, не тужили. Пока не докопались до меня! Не в добрый час докопались, точно…

Нет, не буду я их трогать. Пусть лежат тут, гниют, пожива для крыс и червей. Самое им место — на помойке. А я возьму вот эту простую рубаху, эти штаны, эти полусапожки — они как раз мне по ноге, и почти новые. Особых отметок на них нет, так что вряд ли кто узнает какие-то там башмаки. Пояс возьму — вот этот. В него все деньги, кроме небольшой горстки мелочи, медяков — их в карман. С медяками я пойду в трактир и накуплю себе хлеба, а еще — какой-нибудь похлебки подешевле. И наемся от пуза!

И тут же охнул — резь в желудке заставила меня согнуться в три погибели. Не надо было так набрасываться на еду! Я ведь не ел уже давно, наверное несколько дней. Так что после долгого голодания мне следовало есть осторожно, и лучше жиденького. Вот только как мне дойти до места, где мне дадут жиденького, если в желудке не было ничего съестного уже неделю, а последние силы я отдал, убивая этих придурков?

Посижу немного, соберусь с силами, пройдет, ничего…

В город я отправился уже под вечер. Живот отпустило, я искупался, прежде чем надеть новую одежду. Предварительно осмотрел ее на предмет обнаружения насекомых. Убедился, что ничего такого на ней нет, но все равно выполоскал в морской воде, хотя и знал, что потом буду чесаться от въевшейся в ткань морской соли. Надо было отмыть кровь, не тащиться же по улицам города в пропитанной кровью одежде? Хорошо хоть прорезей нет в подозрительных для опытного глаза местах.