Cyberdawn - Прекрасный старый мир [СИ]

Дело в том, что в качестве точки старта я предполагал торовидный аэростат, дающий выигрыш в десяток километров, а с одарённым и поболее. А вот Лавр закусил удила.

— Лавр Путятович, поймите, высота — это вес, никуда не деться от этого. Мы на этом десятке километров экономим огромную массу, — вещал я.

— Ориентация вашего бублика, не говоря о том, что его ещё и произвести надо, — цедил Лавр. — Будет чрезмерно примерной. Сами проводили расчёты. А опасность самой ракеты? В общем, я тут подумал — нужен толкач ракетный.

— Смысл воздушного старта — ИЗБАВИТЬСЯ от первой ступени, — злопыхал я. — Мы ставим эксперимент, Лавр Путятыч, и ваш “толкач” обойдется как сама ракета. Кроме того, лететь с первой ступенью она всё равно будет на пару лаптей правее Солнца, и корректировать полёт придётся. А воздушный старт позволит как сэкономить, так и подготовиться к дальнейшему развитию.

— Если оно будет, Ормонд Володимирович, это развитие! — гадствовал Лавр. — Вы сами говорите “эксперимент”, а пихаете придумки безоглядно, как будто ваши ракеты курсируют невозбранно. А тут надо аккуратно! И напридумывали: “воздушный старт”, “первая ступень”... Впрочем, ваш проект, пусть будет. Но я категорически настаиваю на толкаче!

— Первая ступень, Лавр Путятович, выйдет по цене столько, сколько сама ракета. И, как и она, дальнейшей эксплуатации не подлежит. Да ещё хлопнется кому на голову, топливо отработав, — ехидствовал я. — Смысл проекта — именно проверить возможности. А тороидальный аэростат, даже если идея воздушного старта не сработает, как грузовой использовать можно. И ежели мы спутники будем запускать, нам нужно и этот эксперимент провести!

— А сама ваша ракета не хлопнется? — ядствовал Лавр. — Эксперимент на то и эксперимент, чтоб цели и приоритеты расставлять! У вас цель — проверить пространство орбитальное, вот и занимайтесь ей! А то понамудрили совершенно диких вещей, половина из которых опасна к тому ж. Вот что вы со спутника понаснимали, что он столь лёгок вышел? — потыкал он в мои расчёты.

— Новинка, — буркнул я. — После запуска буду заниматься. И проверенная! — аж возвысил голос я.

— А вы на меня голос не повышайте, Ормонд Володимирович, вот будете в своём кабинете принимать — там и повышайте, — выдал Лавр, потёр чело, да и придвинул расчёты. — Ладно, леший с вами, давайте посмотрим, что там с вашей “баранкой стартовой”.

В итоге всё ж приняли идею “старта воздушного”. Тор аэростата, как расчёты показали, и впрямь годен оказался для строительства, как подъемник — ну, учитывая переделку конструкции стартовой, безусловно. Да и мне долги Полису отдавать всё ж поменее, ежели всё как обычно будет. Впрочем, долги тогда и на Лавра пойдут, как куратора. Ежели подумать, то дядька мне весьма многое доверил, уж бес знает, из-за щачл моих пухлых, протекции Лешего или ещё чего.

Дома же… а бес знает, я бы сказал, что и не изменилось ничего, только лучше стало: Люцина на дорогу время не тратила, а “влилась” в нашу жизнь она уже давно. Да и в игрищах любовных всё было вполне приятственно — всё ж одарённый повыносливее простого человека, да и не так много времени на сие уходило по итогам. И всем хорошо.

А вот вопрос милиного обучения Люц на себя взяла, освободив мне время для расчётов. И вышло, что у нас и на сон, и на себя время оставалось. Немного, но всё ж не шестичасовой сон без отдыха. Так что с редких (к счастью) посольских поездок подруги мы с Милой её ждали с нетерпением.

Но был вопрос, меня начавший беспокоить: а именно, вопрос становления терапефтом. Как бы много я о себе ни мнил, времени на это в ближайшее десятилетие (а, по совести, десятилетия), у меня банально нет. Впрочем, вопрос изначальной причины, к кремниевым полупроводникам меня подтолкнувший — это как раз инструмент одарённых, мозг улучшающий. Ну а ежели кибернетизация выйдет, значит и обмен разума с металлом знаниями возможен.

В общем, решил я положиться на мои полупроводники и последующую кибернетизацию. Вживление постоянное или временное — тут только эксперименты скажут, как будет.

То, что мне сие нужно, я уверен: за мои накопированные знания я себе на омоложение заработаю, в этом случае — почти наверняка. Но был вопрос девчонок: как-то хотелось с ними, подольше. Да и молодые и красивые мне угодны несколько более, чем старые и страшные, вот такой я привереда. Хотя и глаза прикрыть могу, но вариантом желательным сие не видится.

Наконец, построили стартовый тор, я облазил и обтыкал эфиром (за один раз натурально получил по шее от демиурга — мог нарушить чувствительную решётку) спутник и ракету. Мероприятие предполагалось закрытое, но тут уж Лавр расстарался, не знаю, сколь для себя. В общем, в лекционной аудитории шестой лаборатории собрались глава академии, его замы, несколько незнакомых мне дядек вида мудрильного. Но кроме этого, главы аж четырёх управ, причём не одни. Помимо незнакомых физиономий, был и Даросил Карлович, и Остромир Потапович, ну и Его Злонравие явилось, с носом греческим, в потолок воздетым. Кивнула мне небрежно тварь эфирная и уселась с видом, что одолжение окружающим делает.

Собственно, аэростат уже стартовал, присутствующими осмотренный (бес знает, на кой — не видно ничего, а на эфирные воздействия запрет положен был). Стояло четыре лютых шкафа — на время выданные мне вычислители, коробка радиопередатчика, эфирофона. В общем, заставлена была кафедра душевно. А поверх ещё и экран трансляционный был. Впрочем, пока он был пуст, а до выхода на орбиту и не покажет ничего.

Сам бы я бес с потоком информации выводимый на экраны справился бы: писать корректную программу руками не вышло, так что присутствовали и обе мои ассистентки. Даже повоевать за допуск слегка пришлось, впрочем, Зелёного мои аргументы убедили. И Остромир секретаря отпустил, славный дед.

Ну а пока тор поднимался ввысь, пилот, парень двадцати пяти из лаборантов, Севеслав Юрьевич, был на связи, так что мне оставалось провести “презентацию”.

— Приветствую вас, уважаемые. Я — Ормонд Володимирович Терн, слушатель Академии Вильно, имею честь представить вам свой проект. Ныне виденный вами ранее аэростат поднимает летательный аппарат доставки зонда на высоту десяти вёрст. Собственно, дело сие абсолютно новое, прежде в Мире не проводившееся, с чем и связана секретность — ряд разработок имеют неприятные варианты применения. Милитантные, прямо скажем, а адекватной защиты от них мы не имеем.

— Например? — ожидаемо подал голос новый Легат, Валериан Антиохович.

— Например, принцип движения. Как известно, плотность атмосферы земной падает с высотой, а на высоте в тридцать три тысячи верст, нам потребные, атмосферы нет, как факта.